В этом не было их вины. Старый мир сам вырыл себе глубокую могилу. Может быть, они его и исправят – в памяти, где сохранится только чистое и светлое… Но «как раньше» не будет никогда.
Эти вчерашние завсегдатаи танцполов, вчерашние менеджеры по продаже электроники, а то и воздуха, посетители «Одноклассников» будут пахать землю, добывая хлеб насущный кровавым потом. И защищать свою землю, если понадобится. Что это им по силам, они уже доказали. А их дети и внуки будут совсем другими с детства.
Демьянов был далек от мысли, что это его исключительная обязанность – растить поросль, как заботливый садовник, чтоб превратить в могучий лес. Он не страдал манией величия. Он очень хотел бы забыть про власть вообще и пожить обычной жизнью, ничего не решать, никому не приказывать.
Майор знал, что он не герой, а всего лишь человек, к тому же смертный. Как хорошо, что нашелся тот, кто может занять его место. Впереди столько работы. Будет когда-нибудь и демократия. Только настоящая, а не то, что этим словом называлось.
Пройдут века, когда-нибудь начнется новый виток. Но старые ошибки не должны повториться. Нельзя снова надеть себе на шею ярмо денег и ссудного процента. Надо выйти в космос, овладеть энергией холодного термоядерного синтеза и, прежде всего, построить на Земле… нет, не рай, а рациональное общество, где самый дорогой товар – энергию и талант людей – не зарывают в землю, не направляют на разрушение или обман, а используют для подготовки нового рывка всего человечества.
Но эти слова, которые он продумал про себя, звучали так пафосно и глупо, что даже перед такой аудиторией Сергей Борисович их произнести не решился бы.
– Я хотел рассказать вам о перспективах, – начал он. – О находках, сделанных в Ямантау. Но это не первостепенно. Вместо этого скажу о тревогах… Вы молодцы. Даже больше – вы герои. И каким бы важным делом не было то, ради чего я вас оставил, я все равно виноват. Вы победили. А нам не удалось найти того, что поможет нашей стране. Но вместо этого мы нашли то, что поможет нашему городу. Теперь мы точно знаем, что переживем зиму.
Взрыв ликования, аплодисменты. Все так, будто люди не знали о содержимом постепенно прибывающих караванов. Еще бы им не знать! Ведь после первого груза продуктовый паек и для работающих, и для иждивенцев увеличился в полтора раза, и к нему добавились вещи, вкус которых в Подгорном все забыли.
К чему им какие-то ракеты против какой-то Америки? Которой давно и на свете нет.
– Кроме продуктов, – продолжал Демьянов, – мы привезли оборудование. Экспериментальные промышленные линии. Это не палочка-выручалочка, но огромное подспорье. Теперь о плохом. Несмотря на успешное отражение нападения, нам есть о чем призадуматься. Это была не случайно забредшая банда, а хорошо подготовленная и имевшая собственное разведывательное обеспечение атака. И она нам дорого обошлась.
По его знаку Богданов зачитал список погибших и тяжело раненных. Скупо перечислил материальный ущерб.
Снова взял слово Демьянов.
– Нам повезло, что их было мало. Но мы должны быть готовы к тому, что придется противостоять врагу, по сравнению с которым эта банда – дворовая шпана. Мы мирные люди, но тот, кто очень хочет мира, должен держать парабеллум заряженным. Поэтому в ближайший месяц в городе будет создано единое подразделение постоянной готовности на основе дружины, ополчения и поисковых групп. Все остальное взрослое мужское население от восемнадцати до пятидесяти лет будет зачислено в резерв. Также с учетом прежних ошибок будут проведены новые фортификационные работы.
Как вы знаете, сегодня приведен в исполнение приговор предателям города. Сделано это было не публично и быстро. Это не фестиваль, а высшая мера социальной защиты.
Напомню несколько положений нашего уголовного права, с которым вы знакомились. За преступления против общины, определенные перечнем один, куда входит и убийство – смерть. За преступления, определенные перечнем два, преступления против имущества, куда входит воровство – изгнание. Вечное. За преступления, определенные перечнем три, включающие хулиганство, нарушение дисциплины, общественного порядка – исправительные работы на срок от десяти до ста восьмидесяти дней. Судопроизводство упрощенное. Расследование осуществляется комитетом правопорядка в в недельный срок. За это время комитет народного контроля может подать апелляцию. Приговор приводится в исполнение в течение двенадцати часов командиром комендантской роты или его замом. Специально уполномоченное лицо, палач, не предусмотрено.
Майор перевел дух, выпил воды.
– Вы заметили, что вместе с нами прибыли новые люди. Работники они хорошие, относитесь к ним, как к своим, за время похода они себя уже показали. Расселим их и их семьи в пустующих домах. Кроме того, с сегодняшнего дня уже тридцать – круглое число – населенных пунктов связаны с нами договором о взаимопомощи. То есть у нас уже не только город, но и государство, хоть и небольшое. Нас уже десять тысяч человек. Это поворотный пункт, веха на пути в будущее. Но не обижайтесь на то, что гайки у нас закручены так туго. Мы на войне. Она никуда не делась. И у нас тут патрициев и плебеев, элоев и морлоков нет. Все едим из одного котла, и одинаковые требования предъявляются к каждому. Итак, дорогие мои, у нас еще очень много работы. Доделывать которую уже не нам, а нашим детям и внукам. Но мы оставим им хороший задел. А теперь давайте просмотрим видеосюжет, который мы привезли из экспедиции. Как говорится, мы побывали в новых местах, встречались с интересными людьми… Правда, эти интересные люди иногда по нам стреляли, но это уже мелочи.
Сергей Борисович усмехнулся в бороду, которую он отпустил за время похода. Потом на большом экране они смотрели набор видеосюжетов, смонтированных из записей экспедиции опытным в журналистском деле Михневичем.
Эти короткие рассказы, снабженные музыкальным оформлением и титрами (поселок N: «Население до войны 6500 человек, население в настоящее время 120»), пробирали до костей, как порыв холодного ветра. Они могли повергнуть в уныние. Но это была правда, которая настолько же лучше лжи, насколько трезвая голова лучше дурмана.
Выходили после закрытия собрания люди молчаливыми. Без шуточек и легкомысленных разговоров, хотя объявленный незапланированный выходной мог способствовать этому. Никто не обсуждал увиденное и услышанное по дороге. Разве что потом, в семейном кругу или с близкими друзьями.
Экспедиция проехала мимо трех больших «городов». Ни в одном из них не было больше двух тысяч человек, и ни один не мог похвастать работающей канализацией, не говоря об электроэнергии и телефонной связи. В плохо отапливаемых кирпичных и бетонных коробках люди там влачили даже более жалкое существование, чем деревенские.
После просмотра многие из тех, кто еще недавно клял авторитарные методы руководства города и, если не сочувствовали предателям, то хотя бы понимали их поступок, теперь испытали законную гордость за Подгорный, за то, чего они добились на этом клочке земли благодаря строгой дисциплине и честному распределению.
