В деревне, через которую, как стальная борона, шли ополченцы, уже поднимался кипеш. Люди кто в чем – одетые, полуодетые – выбегали из домов, бегали как зайцы по дворам и падали под снайперским огнем. Многие из них были вооружены, но в дыму и панике, даже если стреляли, то в основном мимо.
Хотя и нападающие могли раз-другой промахнуться. Слишком быстро и суматошно все вокруг разворачивалось.
«Не дай бог еще под дружественный огонь кто-нибудь попадет», – подумал Саша.
Но они, все восемь человек, пока были живы и невредимы.
После этого дома были еще три, отделение и их очистило, получив на всех всего пару легких ранений. Были враги, которые отстреливались до последнего патрона. Были те, которые находились в полусне и только тянулись за оружием. Кто-то пытался сбежать и уже выпрыгивал в окно. Они без лишнего политеса стреляли таким вслед.
И все-таки это была битва, не избиение.
Соседнему отделению не повезло – нарвались на настоящих бойцов. Это были матерые волчары из бывших охранников и ментов, вдобавок не сидящие на месте в ожидании убоя, а идущие на прорыв.
Во встречном бою они уничтожили пятерых из ополченцев, одного очень тяжело ранили в живот, что было равнозначно гибели, и ушли в сторону леса. Там было человек двадцать, и их не преследовали. Поздно. Ушли.
Двое уцелевших из несчастливого звена присоединились к отделению сурвайвера Дениса.
Один из них был Сашиным учеником по имени Григорий. Способный парень, которому хорошо давались точные науки, разве что не очень быстро соображающий. И хотя ему давно исполнилось восемнадцать, на вид и по поведению ему можно было дать на пару лет меньше.
Тем временем они продолжали идти на запад, чуть сместившись по отношению к первоначальному маршруту, заделывая брешь, образовавшуюся после прорыва.
В третьем по счету огороде отделение попало под неожиданно плотный огонь и было рассечено надвое. Стреляли со второго этажа дома, а может, с крыши.
– Куда? – бестолково спросил Гриша, теряясь, как на первом свидании. – С какой стороны?
Он имел в виду, с какой стороны обходить большой дровяной сарай, стоявший у них на пути. Для него даже Александр был авторитетом. Такой вопрос надо задавать командиру, но тот был прижат к земле, и до него было не докричаться.
– Справа! – ляпнул Данилов. Ему было трудно ориентироваться в меняющейся обстановке, когда палили сверху неизвестно откуда. Ясно, что сидеть или лежать здесь было нежелательно.
Пригнувшись, новобранец начал обходить здание, Данилов – за ним. Внезапно окно нежилой постройки, где, как он был уверен, никого нет, заполнила чья-то тень, и автоматная очередь прорезала фигуру парня.
– Твою мать!
Тень отступила вглубь постройки. Данилов не знал, как закинуть в это даже не окно, а узкую щель, гранату, поэтому просто полоснул по стене из трухлявого дерева очередью. За грохотом выстрелов он не услышал звук падающего тела, но видел, как пули калибра 7,62 легко прошили тонкие стенки. Он очень хотел идти дальше, но заставил себя удостовериться, что враг мертв. В сарае он чуть не поскользнулся на содержимом чужой черепной коробки. Даже черт лица уже было не разглядеть из-за залившей все крови.
Сквозь то же оконце он увидел, как падает с крыши мертвое тело и валится на землю рядом с почерневшей приставной лестницей.
Александр выскочил обратно. Он догадывался, что его помощь не нужна, потому что его бывший ученик был таким же трупом, как вражеский стрелок, но правила требовали от него проверить. Он наклонился.
Давно, когда Саше было лет двенадцать, у него жила морская свинка, ее имя он за давностью лет позабыл. Как-то раз он взялся чистить клетку и посадил свинку на стол, чтобы не мешалась. Она все норовила убежать, и тогда Саша посадил ее в литровую банку. Но грызун упрямо лез наружу, так что пришлось закрыть крышку. Он знал, что в банке достаточно воздуха и приступил к уборке. В этот момент зазвонил телефон – кому-то нужна была помощь с домашним заданием. Вернувшись, он сразу увидел, что свинка не дождалась конца уборки – глазки остекленели, шерстка потускнела. Для него это было шоком. Смерть, как правило, нелепа, редко она бывает закономерной и неизбежной в данный конкретный момент. Александр неоднократно убеждался потом, что от этого еще тяжелее. Тогда чувство вины сначала потерзало его, но исчезло на следующее утро.
За прошедшие годы Данилов вдоволь насмотрелся на мертвых людей и никогда не заглядывал им в глаза.
Через минуту их отделение было снова в сборе.
– Ну, фрилансеры… вольные копейщики… двигаемся дальше, – услышал Александр голос Змея-Михайлова.
Кровавый пейнтбол продолжался. Монотонно, без осечек, доказывая себе, что втянуться можно даже в это ремесло, они шли от дома к дому, как дезинсекторы, и то же самое делали их товарищи вокруг. Какая-то сила хранила именно их восьмерых. Если не считать вскользь раненого в плечо дизайнера, они пока были невредимы. Данилову какое-то время не пришлось стрелять по людям. Прежде него это успевали сделать другие.
Дома на их стороне улицы закончились, за последним в ряду – черным обугленным остовом – началось открытое место, поросший крапивой пустырь, бывшее картофельное поле с остатками заборов.
Им помахали рукой бойцы, шедшие с другой стороны грунтовой дороги. У тех, похоже, тоже дела шли нормально.
Данилов уже хотел поздравить себя с первой маленькой победой, когда за домами загромыхало. Эти звуки напомнили ему, что вокруг ни на минуту не стихает шум боя – в километре к востоку, как и в километре к западу непрерывно стреляют из автоматов. Но как нос привыкает к резким постоянным запахам, так и ухо, например, у токаря в мехцехе, настраивается на стабильный шум и перестает его замечать. Стрельба на открытом пространстве казалась уже не громче новогодних салютов.
Но эти звуки легко перекрывали ее. Тут был калибр покрупнее.
Семь человек из соседнего отделения залегли, стреляя куда-то между домами. Отделение Змея последовало их примеру, выбирая в качестве укрытия неровности почвы. Сгоревший дом был куда менее надежной защитой, а до целых не добежать.
И действительно, спустя минуту чудом пережившая пожар стена пошатнулась, будто по ней ударили. Наконец рухнула, два бревна покатились. Полетели щепки и кирпичная крошка – это пули разрезали пополам обугленную голландскую печь.
– Крупняк, – присвистнул Змей. – Похоже на КПВТ с «коробочки». Или ЗУшку. Зенитную установку.
Через мгновение снайпер подтвердил его слова. Вместе с бронетранспортером к ним приближались два ган-трака – бронированных грузовика, каждый из которых венчала хорошо различимая турель.
– Пока ветошью прикидываемся, – приказал Денис. – Пусть подходят ближе. Соберитесь, у них там внутри может быть пехоты как в маршрутках в час пик.
Данилов снова почувствовал себя рабочим на стройплощаке. Рядом с ними работал перфоратор. Бум-бум-бум-бум-бум – долбил уцелевшие стены крупнокалиберный пулемет, а может и не один, а три.
