Руки улыбающейся Натти затрепыхались. Девочка едва сдерживала себя.
– Лучший подарок – напоследок! – воскликнула она. – Это подарок от Лауры, но и я принимала участие.
Джек улыбнулся своим спутницам, теряясь в догадках, что же няня Натти собирается ему подарить. Лаура протянула ему сверток. Теперь она казалась застенчивой, словно человек, собравшийся просить за что-то прощения.
– Надеюсь, тебе понравится, – тихо сказала она.
Джек взял подарок и освободил его от коричневой оберточной бумаги. Под ней оказался документ, вставленный в рамку. Повернув его к свету, Джек увидел, что это письмо, написанное много десятилетий назад. Бумага пожелтела, сморщилась, чернила выгорели, но подпись разобрать было несложно: «Уилбур Райт».
– Где ты это нашла? – выдохнул он.
– Это все Лаура! – воскликнула Натти.
– Я вспомнила, что у тебя нет ничего с его подписью, – принялась рассказывать Лаура. – И… да… я не могла позволить себе купить тот документ, который тебе хотелось, но я обзвонила несколько пользующихся доверием магазинчиков, торгующих автографами. Этот я нашла в Аспене, штат Колорадо. Об этом магазинчике ты мне сам рассказал. Однажды ты возил туда Натти.
Джек, как завороженный, смотрел на письмо.
– Лаура! Это тебе стоило, должно быть…
– Меньше, чем можно подумать, – заявила Лаура, показывая на дату под подписью: 1911 год. – Письмо имеет отношение к какому-то судебному делу.
«Он умер в 1912 году!» – вспомнил Джек, кивая головой.
– Ага… споры из-за патента…
Он прочел строчку из письма: «В Китти-Хок мы еще не представляли, что контролируемый полет – только начало тех задач, которые нам предстояло решить».
Джек положил рамку на колени, задумчиво кивая головой.
– Кое-кто считает, что Уилбур умер молодым из-за стрессов, вызванных необходимостью защищать право братьев на патент.
Повернув голову к Лауре, мужчина встретился с ней взглядом. Какие чувства таятся в этих глазах? Джек не был ни в чем уверен… Натти переводила взгляд с дяди на няню и обратно, словно играла в пинг-понг.
Джек вздохнул.
– Не следовало этого делать.
– Это письмо займет пустое место до тех пор, пока ты не приобретешь тот документ, о котором говорил, – сказала Лаура.
– Этот даже лучше, – возразил мужчина, разглядывая письмо столетней давности. – Он является символом неожиданной трагедии, сопутствовавшей успеху братьев.
От переизбытка чувств ему пришлось откашляться.
– Тебе понравился мой подарок?
– Эй! Точно понравился! – пронзительно закричала Натти.
– Очень, – подтвердил Джек.
Лаура кивнула, довольная, но в то же время застенчивая, как и прежде. Она зашелестела оберточной бумагой, складывая ее и уплотняя. Сумочка оказалась у Лауры на коленях. Пришло время преодолеть оставшиеся сотню ярдов.
Никогда прежде Лаура не дарила ему подарков, ограничиваясь открытками. Это было одним из неписаных правил.
«Все меняется», – подумалось Джеку.
В понедельник Лаура собиралась приехать после обеда. Утром ей предстояло съездить в несколько мест в городе, в том числе снять зубной камень у дантиста. В ожидании няни Джек сел за стол в кабинете, чтобы привести в порядок счета. Этим он обычно занимался дома.
Джек с нетерпением ждал Лауру. Он вспоминал, как в июне она говорила о том, что собирается сделать Натти сюрприз. Теперь же, по прошествии нескольких недель, Джек начинал думать, что Лаура постепенно превращается в современную женщину. Прошлой ночью он долго размышлял над тем, стоит ли начинать с Лаурой трудный разговор, намекая на возможность совместного будущего. После его дня рождения подобный поворот не казался такой уж нелепицей. Няня из амишей переоделась на английский манер исключительно ради него. А что еще должен подумать любой нормальный мужчина? К тому же Натти была совершенно права, когда говорила, что Лаура красива. Как он прежде этого не замечал?
Появление няни в доме ознаменовалось счастливым возгласом Натти:
– Лаура приехала!
Джек направился к кухне, ожидая застать ее в новой одежде, возможно, в блузке и джинсах. Натти он обнаружил сидящей за обеденным столом. Повернувшись, Джек увидел, как Лаура закрывает дверь холодильника. Женщина взглянула на него в тот же самый момент, как он заметил, что на ней – платье амишей.
Выражение разочарования на его лице сохранялось не более секунды, но с таким же успехом оно могло задержаться там и битый час. Эффект был просто невообразимым. Лауру его реакция неприятно изумила.
Пытаясь спасти ситуацию, Джек выдавил из себя подобие улыбки.
– Лаура! Ты уже здесь!
Даже Натти заметила перемену, происшедшую в Джеке. Девочка смотрела на дядю так, словно только что стала свидетелем крушения поезда.
– Теперь чистенькие, – обнажая в улыбке зубы, сказала Лаура.
Распахнув дверцы антресоли, женщина принялась внимательно рассматривать, что же там стоит. Джек проскользнул обратно в кабинет, чувствуя на себе пристальный взгляд Натти.
Спустя десять минут в дверь кабинета постучали и Лаура попросила разрешения войти. Закрыв за собой дверь, она уселась на стул, сжимая в руке список неотложных дел. Лаура увидела свой подарок висящим на стене. Джек вновь ее поблагодарил.
– Ты удивился, увидев меня сегодня? Не ожидал?
– Нет… все в порядке, – ответил он, понимая, что покривил душой.
В смущении Лаура, опустив глаза, посмотрела на свои руки. В тот роковой миг после субботы все предыдущие их совместные достижения пошли прахом, похоронив под обломками доверие, взаимопонимание и романтические чувства, которые уже начинали витать в воздухе.
Он попытался забыть глупую речь, которую заранее готовил. Не то чтобы он передумал, не то чтобы похоронил возможность совместного будущего, просто застенчивость Лауры вернулась, а культура амишей представлялась ему непробиваемой стеной.
«Позже», – мысленно сказал он себе.
– Ладно… Мне надо отойти на время, – порывисто сказала она, поднимаясь со стула и оправляя складки передника.
– Спасибо, Лаура, – произнес Джек, коря себя за то, что прежде не обращал внимания на то обстоятельство, что его собеседница обещала переодеться в английское всего один раз.
Она закрыла за собой дверь, оставив его один на один с собственными мыслями.
Спустя несколько минут в дверь постучала Натти. Неужели ему предстоит выдержать еще один кошмарный вопрос? «Почему ты ведешь себя так странно?»
Вместо этого Натти хотела узнать: поскольку Лаура надевала причудливую одежду, не следует ли ей ответить любезностью на любезность и одеться как смиренная?
