– Сан права, Джек. Пока я здесь, ты не найдешь маму для Натти.
– Мы маму не в магазине покупаем. Нам нужна ты.
Лаура снова нервно вытерла глаза. Она шагнула в его сторону, но Джек знал: Лаура пройдет мимо него в дом. Ему захотелось схватить ее за руку. Он должен ее задержать, но Джек так и не осмелился. Взявшись за ручку двери, она обернулась. Слезы ручейками текли у нее по щекам. Ему сейчас больше всего на свете хотелось заключить эту женщину в свои объятия и успокоить, унять ее… их душевную боль.
Вот только стена, их разделяющая, никуда не делась. Она была из амишей. Разные культуры делали их совместное будущее невозможным.
Он все же шагнул к ней. Она отстранилась. В глазах застыло предупреждение: «Пожалуйста! Не надо!»
– Мы недооценили Натти, Джек. Она куда выносливее, чем тебе кажется. С ней все будет в порядке, – сказала Лаура, словно и впрямь верила своим словам. – Я дам вам еще две недели. После этого мы распланируем, когда я буду с ней видеться, вплоть до осени. Я люблю твою дочь. В моем отношении к ней ничего не изменилось. Я не собираюсь просто исчезнуть из ее жизни, Джек.
Сказав это, Лаура вошла в дом.
Рухнув на качели, Джек минутку посидел, набираясь сил, а затем поднялся наверх к Натти. Девочку он застал в обнимку с медведем Мишкой. Он присел на краешек ее кровати.
– Что случилось?
– Лаура никуда не едет, дорогуша.
Натти уставилась на дядю с недоверием. В глазах ее блеснули свежие слезинки. Джек обнял ее, стараясь по возможности утешить ребенка. Когда отгремели первые грозовые порывы, Натти в достаточной мере успокоилась, чтобы пересказать содержание разговора, состоявшегося между ней и няней на скамейке в парке. Там Лаура изложила девочке «детскую» версию того, что впоследствии сказала самому Джеку.
– Что мы будем делать? – спросила Натти.
Джек поцеловал ее в щеку.
– Мы будем молиться и вместе со всем справимся.
Девочка кивнула, шмыгнула носом, но ничего не сказала. Тяжело вздохнув, она крепко прижалась к дяде всем телом. Натти прикрыла глаза. Джек гладил ее по спине до тех пор, пока она не заснула, вконец измученная эмоциональными всплесками этого дня.
Вернувшись в свой кабинет, он взял телефон и набрал номер Лауры. Та не ответила. Он позвонил еще раз и теперь оставил сообщение: «Я хочу это обсудить позже».
Отложив в сторону телефон, он вдруг ощутил необычайный упадок душевных сил и ужасное одиночество. Мысли его вращались вокруг Келли. Странное дело: он провел с этой женщиной всего несколько часов и вследствие этого вот-вот потеряет няню своей дочери, но он все равно хотел услышать ее голос.
«Что со мной такое?» – недоумевал Джек.
Он решил отвлечься чем-то, например сверить кое-какие расхождения в текущем банковском счете. Джек включил интернет-радио. Надо найти что-нибудь народное… можно кантри…
Однако избавиться от навязчивой мысли он не смог.
«Что за глупость я делаю!» – пронеслось в голове у Джека, когда он доставал листок бумаги, куда вчера переписал номер телефона Келли с формуляров, которые она заполнила у него в офисе. Не дав себе времени передумать, он набрал номер. Прозвучало пять гудков, а затем включился автоответчик.
Не став оставлять голосовое сообщение, как он только что сделал, звоня Лауре, Джек нажал на кнопку отбоя.
Когда зазвонил телефон, сердце его екнуло в груди. Он взглянул на экран, предполагая, что это Лаура, но ошибся: Келли решила ему перезвонить. Сердце забилось еще сильнее. Он почувствовал себя ужасно глупо.
– Привет, – произнес он.
– Привет, – эхом ответила Келли. – Я не уверена, что перезванивать человеку, который позвонил тебе, но не оставил сообщение, полностью соответствует телефонному этикету, однако я решила рискнуть.
Джек почувствовал, как с его плеч спадает нешуточный груз.
– Я просто хотел сказать вам…
Он запнулся, не зная, что говорить дальше. В свете всего случившегося, что он мог сказать? «Наша няня увольняется, поэтому я захотел услышать ваш голос».
– Хорошо вчера посидели.
Сказанное было ужасной банальностью, но Келли подала ему руку помощи.
– Да, мне тоже очень понравилось, Джек, хотя, по правде говоря, я не большой любитель кофе.
Она рассмеялась своей же шутке. Он крепче вцепился в телефонную трубку.
– Можем повторить, – продолжила она. – Я вполне свободна сегодня вечером.
Он вторил ее смеху, а затем в телефоне раздался гудок. Джек проверил, кто это. Лаура. Нельзя было рисковать, поэтому он извинился, сказав, что ни в коем случае не может не ответить на этот звонок. Он попросил Келли не отсоединяться.
– Ничего страшного, Джек.
Еще раз извинившись, он переключился на другую линию.
– Лаура!
– Я прослушала твое сообщение, – послышался мягкий женский голос. – Со мной все в порядке. Честно.
– Я не могу с этим смириться, Лаура.
Помолчав, она произнесла:
– Без обид, Джек, но у тебя все равно нет другого выбора. Я говорю: вы меня не теряете. Я просто больше не буду у вас работать. Я никуда не уезжаю.
– Давай все еще раз обсудим?
– Мне надо спешить, Джек.
Чувствовалось, что это уже конец.
«Прими это как мужчина», – сказал он себе.
Он бы принял и смирился, если бы не Натти.
– Лаура…
Она уже отсоединилась. Никогда прежде Лаура не делала этого. Она всегда дожидалась, пока он формально с ней не попрощается.
Он переключился на Келли.
– Уже все.
– Все хорошо? – прозвучал вопрос.
Должно быть, она услышала, как он неровно дышит. Джек сказал что-то, чтобы уйти от дальнейших объяснений, а Келли не настаивала.
– Знаете, почему я сразу не ответила на ваш звонок? – вдруг спросила она.
– Вы были во дворе?
– Смотрела телевизор, – со вздохом произнесла она. – По каналу «Дискавери» показывали фильм о собаке, которая, пройдя три сотни миль, вернулась домой. Я так растрогалась, что даже всплакнула, начала вытирать слезы, а тут вы позвонили.
Джек улыбнулся. Голос этой женщины немного его успокоил. Она вела себя непринужденно, дружелюбно, а также было в этом голосе что-то до боли родное… Джек поболтал ни о чем, радуясь возможности немного отвлечься.
– Вы какой-то грустный сегодня, – вдруг заявила Келли.
Он прибегнул к старой-престарой отговорке:
– Немного устал.
До этого Джек еще колебался, стоит ли упоминать о своих проблемах, а теперь решил воспользоваться подходящим моментом и рассказал, что горячо любимая его дочерью няня только что сообщила о своем желании с ними распрощаться.
