Книга Галапагосы, страница 52. Автор книги Курт Воннегут

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Галапагосы»

Cтраница 52

– Ты в точности как твоя мать.

– В чем именно? – поинтересовался я.

– Знаешь, какая у нее была любимая цитата? – спросил он.

Разумеется, я знал. И «Мандаракс» знал ее тоже. Она вынесена в эпиграф этой книги.


* * *


– Ты веришь, что люди – порядочные животные, которые в конце концов справятся со всеми своими трудностями и превратят Землю в новый Эдемский сад, – пояснил он.

– Можно мне на нее взглянуть? – спросил я.

Я знал, что она где-то там, по ту сторону туннеля, что она уже умерла. Первое, о чем я спросил, когда отец явился мне после моей смерти: «Тебе известно, что сталось с матерью?» Я в свое время искал ее повсюду – прежде чем поступить на службу в морскую пехоту.

– Это не мать там, у тебя за спиной? – снова спросил я. Голубой туннель находился в состоянии безостановочной перистальтики, так что его извивающиеся движения позволяли заглянуть глубоко внутрь. И там в это, третье появление отца я заметил женскую фигуру и решил, что, может быть, это мать, – но увы…

– Я Наоми Тарп, Леон, – заговорила женщина, оказавшаяся соседкой, которая после бегства матери некоторое время делала все возможное, чтобы заменить мне ее.

– Миссис Тарп. Ты ведь меня помнишь, Леон? Иди сюда – Как ты заходил, бывало, ко мне через дверь моей кухни. Будь хорошим мальчиком. Ты же не хочешь остаться там один еще на миллион лет?

Я сделал второй шаг по направлению к зеву туннеля. «Bahia de Darwin» при этом обратилась в нечто призрачное, точно сплетенное из паутинок, а голубой туннель – в столь же материальное и осязаемое транспортное средство, как автобус, ежедневно доставлявший меня, когда я жил в Мальме, на верфь и обратно.

В этот момент сзади, со стороны призрачного вороньего гнезда «Bahia de Darwin» раздались крики туманного привидения, в которое превратилась Мэри. Я решил, что у нее началась предсмертная агония. Слов я разобрать не мог, но тон ее восклицаний был таков, точно ей прострелили живот.

Мне необходимо было узнать, о чем она кричит, поэтому я сделал все те же два шага назад, повернулся и взглянул наверх, где она сидела. Мэри плакала и смеялась одновременно. Перегнувшись через ограждение своего наблюдательного пункта и вися вниз головой, она кричала стоявшему на мостике капитану:

– Земля! Земля! Слава Господу! Боже правый! Земля! Земля!

8

Замеченный Мэри Хепберн остров был Санта Росалией. Капитан, разумеется, тут же повернул судно к нему, надеясь найти там человеческое поселение – или по крайней мере животных, которых бы они могли изловить и съесть.

Под вопросом оставалось только, останусь ли я с ними еще – посмотреть, что-то будет дальше. Цена, которую мне в этом случае предстояло заплатить за любопытство к судьбам тех, кто находился на корабле, была недвусмысленной: скитаться бесплотным духом в этом реальном мире еще миллион лет, без права обжалования.

Решение за меня приняла Мэри Хепберн – «миссис Флемминг», – чье ликование так долго приковывало мое внимание к вороньему гнезду корабля, что, когда я вновь оглянулся на туннель, тот уже успел исчезнуть.


* * *


И вот теперь я отбыл этот срок в тысячу тысячелетий. Полностью выплатил свой долг обществу – или чему там еще. В любой момент можно ожидать, что голубой туннель снова явится мне. И конечно же, я с огромной радостью кинусь в его зев. Больше в этом мире не происходит уже ничего такого, чего бы я не видел или не слышал много раз прежде. Никому из ныне живущих, безусловно, не дано написать бетховенскую Девятую симфонию, или солгать, или начать Третью мировую войну.

Мать была права: даже в самые мрачные времена для человечества еще оставалась надежда.


* * *


В понедельник, 1 декабря 1986 года, днем, капитан Адольф фон Кляйст намеренно посадил «Batua de Darwin», которая осталась без якоря, на рифовое мелководье вблизи берега. Он полагал, что, когда придет время вновь отправляться в плавание, судно с помощью своих машин само стащит себя с мели, как это было в дельте под Гуаякилем.

Когда же он собирался трогаться дальше? Да как только кладовые корабля будут набиты яйцами, олушами, игуанами, пингвинами, бакланами, крабами и вообще всякой всячиной, пригодной в пищу, которой им удастся разжиться. Накопив провизии в количестве, срав нимом с запасами топлива и воды, он собирался не торопясь вернуться обратно, к большой земле, и поискать безопасный порт, который бы их принял. Таким образом, он намеревался заново открыть южноамериканский континент.

Он застопорил надежные, верные двигатели корабля. При этом верности их пришел конец. По причинам, установить которые ему впоследствии так и не удастся, заводиться вновь машины откажутся, а значит, электроплиты, духовки и холодильники вскоре тоже должны были выйти из строя – как только сядут аккумуляторы.


* * *


На нижней палубе, свернутый в кольцо, лежал еще десятиметровый швартовочный трос – белая нейлоновая пуповина. Капитан навязал узлов по всей длине троса, они с Мэри скинули один его конец за борт, спустились по нему на отмель и побрели к берегу – собирать яйца и убивать не боящихся людей диких животных. Мешками для добычи им призваны были служить армейская куртка Мэри и новая рубашка Джеймса Уэйта, на которой еще висел ценник.

Они сворачивали шеи олушам. Ловили за хвост игуан и лупили их с размаху о черную лаву, покуда те не умирали. Именно в разгар этой бойни Мэри поранила руку – и бесстрашная пташка-вампир впервые отведала человеческой крови.


* * *


Убийцы истребляли лишь сухопутных игуан, не трогая морских, которых считали несъедобными. Пройдет еще два года, прежде чем они откроют, что полупереваренные водоросли, находящиеся в желудках последних, представляют собой не только вкусное горячее блюдо, готовое к употреблению, но и лекарство от недостатка витаминов и минеральных веществ, от которого им предстояло страдать до того времени. Это станет ценным дополнением к их рациону. Более того: способные лучше переваривать это пюре оказывались здоровее и привлекательнее других – а стало быть, пользовались предпочтением при выборе сексуального партнера. Тогда вступил в действие Закон естественного отбора, в результате чего ныне, миллион лет спустя, люди могут переваривать водоросли сами, без помощи морских игуан, которых предпочитают не трогать.

Так гораздо приятней для всех.

Люди, однако, по-прежнему истребляют рыбу, а во времена нехватки рыбы все еще убивают и едят олуш, которые все так же их не боятся.

Я готов поручиться, что, пройди еще миллион лет – олуши так и не сумеют осознать, что люди представляют для них опасность. и, как я уже говорил, птицы эти все продолжают и продолжают танцевать в брачный период.


* * *


В тот вечер на борту «Bahia de Darwin» устроен был настоящий пир. Ели на верхней палубе. Сама палуба служила тарелкой, а капитан исполнял роль шеф-повара. Он подавал печеных сухопутных игуан, фаршированных мясом крабов и мелких птиц. Печеных олуш, фаршированных их собственными яйцами и политых топленым пингвиньим жиром. Это было настоящее объедение. Все снова были счастливы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация