– При том, что по имеющейся у нас информации ничего подобного в Галактической лиге нет и не было. Нас приняли в лигу полтора года назад. Год назад за поясом Койпера были построены гиперпространственные врата, связавшие нас с другими представителями Галактической лиги, и пересадочная станция «Солнечная система-1». Мы стали полноправными членами Галактической лиги, но пока еще чувствуем себя бедными родственниками…
– Я не чувствую, – вставил Шутов. – На пересадочных станциях Галактической лиги к нам относятся так же, как ко всем остальным.
– Я говорю о государственных интересах, – сурово напомнил Плахотнюк.
– А, ну если так… – Шутов многозначительно двинул бровями, сложил руки на груди и придал лицу выражение сосредоточившегося на решении головоломки идиота.
– Галактический сиротский приют станет проектом, который обратит на себя внимание лидеров всех народов и рас, входящих в Галактическую лигу. О мультимедийной раскрутке проекта мы позаботимся особо. Именно поэтому нам нужно, чтобы во главе проекта стоял человек, которому мы можем всецело доверять.
– У ведомства проблема с кадрами?
Полковник усмехнулся.
– Как, ты думаешь, посмотрит галактическая общественность на то, что директором приюта станет военный?
– Я уже высказал свое мнение на сей счет – идиотизм чистой воды.
– Вот именно, – неожиданно легко согласился с Шутовым полковник. – Ты единственный военный, который может занять эту должность.
– Чем я хуже других?
– Ты являешься приемным отцом «зайца».
– Ты это брось, – напрягся Шутов. – Мне приемные дети ни к чему.
– Никто и не заставляет тебя его усыновлять. Ты станешь приемным отцом «зайца» только в глазах общественности. Более того, я уверен, что через неделю-другую мы непременно отыщем если не родителей, так хотя бы родную планету твоего «зайца». Отыскали бы быстрее, но торопиться не в наших интересах – нужно сначала раскрутить проект. Ну а как избавимся от «зайца», так и ты к своей службе вернешься.
– Точно? – недоверчиво прищурился Шутов.
– А ты что, думаешь, тебе со всей Галактики станут беспризорников свозить? Не те сейчас времена, Толя. Детей не бросают на произвол судьбы, о них есть кому позаботиться, даже если они теряют родителей. Твоего «зайца», скорее всего, просто забыли на пересадочной станции. Вот он и забрался в твой корабль. А родители, или с кем он там летел, его сейчас уже обыскались.
Шутов в задумчивости провел пальцами по гладко выбритому подбородку.
– Только на две недели?
– Приблизительно, – ушел от прямого ответа полковник. – Тебе и делать-то ничего не придется, только с прессой общаться. Мы тебе в штат лучших специалистов выделим.
– И где будет находиться приют?
– Помнишь, когда врата возводили, неподалеку собрали станцию, оборудованную под гостиницу для строителей? Сейчас она без дела болтается. Думали даже ее демонтировать. Ну а раз такой случай подвернулся, решили переоборудовать под Галактический сиротский приют. На станции есть все необходимое – санитарный блок, зона отдыха, тренажерный зал, пищеблок. Есть даже секции, оборудованные под существ, живущих в иной атмосфере, при другой силе тяжести. Есть бассейн для водоплавающих. Нужно только все немного подчистить, привести в порядок, веселые картинки по стенкам развесить, – Плахотнюк улыбнулся, как будто планировал работы в собственном загородном домике. – Работы уже ведутся.
– Только на две недели, – твердо произнес Шутов. – И ни дня больше.
– Договорились, – Плахотнюк протянул ему световое перо.
Майор с тоской посмотрел на полковника.
– Знаешь, Колька, ни за что бы не подписался на такое дело, если бы просил об этом кто другой, а не ты.
– Знаю, – улыбнулся Плахотнюк. – Именно поэтому я здесь.
Шутов безнадежно махнул рукой и подмахнул приказ.
Плахотнюк тотчас же выдернул бумагу у него из-под руки.
– Ну вот и отлично, – сказал он, пряча бумагу в папку. – Ильина к себе берешь?
– Не привык я друзьям пакостить, – мрачно отозвался Шутов.
– Как знаешь, – полковник захлопнул папку и счастливо улыбнулся: – С новым назначением тебя, майор!
* * *
На превращенной в сиротский приют станции Шутова встретил коренастый мужичок в синем джинсовом комбинезоне и серой бейсболке с замасленным козырьком и большими синими буквами KGB на тулье. При виде гостя мужичок подтянулся и браво, по-военному скользнул кончиками пальцев по краю козырька.
– Господин майор!..
– Отставить, – махнул рукой Шутов и недовольно поморщился: – Мы здесь все гражданские.
– Понятненько, – заговорщицки улыбнулся мужичок. – И как же мне к вам обращаться?
– По имени-отчеству, – ответил Шутов. – Анатолий Николаевич.
– Понятненько, – кивнул мужичек. – Ну а я, значит, буду техник-инженер Степан Скворцов, – он хотел было снова козырнуть, но вовремя одумался. – Могу доложить, Анатолий Николаевич, что все вверенные мне системы функционируют нормально.
– На каких кораблях летали, Скворцов? – поинтересовался Шутов.
– Да много на каких! – Степан подхватил выскочивший из грузового окна серебристый контейнер с личными вещами директора и кинул его в ячейку пневмодоставки. – Последние два – «Вечный» и «Гегель». – Шутов одобрительно кивнул: корабли первого класса. – Списан в запас по состоянию здоровья. – Скворцов отправил в ячейку пневмодоставки еще один контейнер. – При аварийной посадке получил множественные переломы. Теперь у меня обе голени и левое предплечье, – Степан показал Шутову левую руку, – прошиты штифтами из чистого титана с платиновым напылением.
Третий, последний, контейнер Шутов отправил в ячейку пневмодоставки сам.
– Сколько человек на станции? – спросил Шутов, следуя за Скворцовым по застеленному желтой синтетической дорожкой коридору.
– Вместе с нами – тринадцать. – Степан на секунду остановился, чтобы поправить на стене покосившуюся клон-репродукцию картины «Утро в сосновом бору», известную в народе как «Три медведя». – Десять человек с очень разными, в том числе и иностранными фамилиями. Все, похоже, крупные специалисты в своих областях – из лабораторий не вылазят. Все с приставкой «экзо». Экзобиолог, экзопсихолог, экзолингвист, экзофизиолог, экзотерапевт, экзокультуролог… Еще имеется старший воспитатель и ваш зам, Кира Алексеева Лавина. – После едва заметной, но весьма многозначительной паузы Степан коротко добавил: – Милая женщина.
Шутов только хотел спросить, где можно встретиться и поговорить с этой милой женщиной, как она сама появилась перед ним.
В том, что это была именно она, Кира Алексеевна Лавина, не могло быть никаких сомнений. Ладненькая фигурка, затянутая в светло-голубой форменный халатик, стройные ножки, шея, как у Нефертити, личико, пожалуй что, и посимпатичнее будет, гладко зачесанные назад черные волосы. Кто еще так мог выглядеть, если не воспитатель?
