– Много ты об этом знаешь. Может, дьяволица безобидна. Как кошка, прикидывающаяся страшной в момент опасности. Кроме того, даже если там, внутри, и есть какое-то существо, пусть даже и опасное, то я не собираюсь выпускать его наружу, я даже не знаю, как это сделать.
– Со временем оно объяснит тебе как.
– Хорошо, – сказал Преподобный, немного подумав, – мы еще вернемся к этой теме, а сейчас у меня много дел.
В помещение вошли несколько людей Теодора. Один из наемников указал Хоэртону на боковую дверь. Остальные покинули зал через центральный вход. Джейсон не понимал, куда его повели, Теодор не давал охраннику, никаких особых указаний на его счет, видимо, для подобных ситуаций существовала определенная инструкция. Тогда он решил, что пришло время бежать.
Тем временем они вышли в узкий коридор, отделанный кафельной плиткой. Сопровождающий остался один, и справиться с ним не составит особого труда. Пока Джейсон обдумывал свои действия, коридор закончился дверью, которая вывела их на станцию водоснабжения. Они пошли по надстройке, расположенной вдоль стены над водосборником, находящимся далеко внизу. Хоэртон сделал вид, что увидел нечто в бассейне с водой. Охранник инстинктивно повернул голову в том же направлении, на мгновение выпустив Джейсона из виду. Воспользовавшись моментом, Хоэртон резко развернулся и подсек противника ударом ноги по внутренней части коленного сустава. Пытаясь устоять на подкосившихся ногах и одновременно вскидывая автоматическую винтовку, которая, помимо всего прочего, стояла на предохранителе, наемник оказался в несколько затруднительном положении. Джейсон перехватил оружие и, ударив им же по носу охранника, сбросил последнего в водосборник. Винтовку выхватить из его рук не удалось, мешали наручники, да и автомат держался на ремне, переброшенном через плечо наемника.
Оказавшись на свободе, Хоэртон бросился бежать. Позади слышались чертыханья охранника вперемежку с попытками вызвать подкрепление.
Покинув станцию, Джейсон выскочил в очередной узкий коридорчик с металлическими ступенями, ведущими вниз. Тут он напоролся на троих наемников, поднимающихся ему навстречу. От неожиданности те опешили, а Хоэртон, не успев остановиться, врезался в них на полном ходу. Все четверо покатились по ступенькам. Беглец сумел сгруппироваться и хоть как-то задержать падение, а потому оказался на ногах раньше своих противников. Пробежав по их телам, он вскочил на перила и выпрыгнул в боковое окно, выбив стекло собственным плечом. Приземлившись не слишком удачно, он сильно ударился коленом и разбил головой глиняный элемент декорации фасада, выполненный в виде какой-то вазы или урны.
«Наконец-то открытое пространство».
Джейсон поднялся на ноги и, приметив открытый военный джип, стоявший недалеко от здания, бросился к нему, на ходу пытаясь остановить ладонью потоки крови, хлеставшие из распластанной щеки, да искры, обильно сыпавшиеся из глаз. Пару раз растянувшись на асфальте, когда почве удавалось выскользнуть из-под его ног, Хоэртон все же сумел добраться до машины.
На запуск двигателя ушло несколько драгоценных минут. Головокружение никак не унималось. Джейсон не мог сфокусировать зрение в одной точке, словно после критической дозы алкоголя.
Автомобиль все-таки тронулся.
Позади уже слышались крики, кто-то даже стрелял.
Рванув к взлетным площадкам, Хоэртон заметил техников, заправлявших корабль Преподобного, и пару человек, застывших в нерешительности перед контейнером с Пожирателем.
«Угнать судно – вот путь к спасению».
Джейсон направил джип к кораблю.
Внезапно застучал пулемет. Хоэртон инстинктивно пригнулся. Машина резко осела, покрышки оторвались от колес, лохмотьями черной резины разлетелись по сторонам, из-под обнажившихся дисков полетели искры, автомобиль потащило вбок. Под градом пуль Джейсон был не в состоянии контролировать дорогу, а потому не справился с управлением и влетел на полом ходу в корабль, выбив из крепления топливный шланг. Судно слетело с захватов и легло на брюхо. От удара Хоэртон перевернулся через приборную панель и вместе с остатками триплекса оказался на земле. Содрав руки и еще раз крепко приложившись головой, он перекатился и попытался подняться.
Все вокруг плясало, небо то и дело менялось местами с землей, мысли прыгали, а гул в черепной коробке заглушал все остальные звуки.
«Корабль, – вспомнил Джейсон. – Угнать корабль».
Он сделал несколько неуверенных шагов в направлении судна, понимая, что в таком состоянии он далеко не улетит.
«Неужели все напрасно?»
Корабельное топливо, источая резкий запах, вытекало на асфальт и уходило в коллекторную систему через водосточные люки, накрытые решетками. Техники и рабочие, приняв наконец здравое решение, разбежались по сторонам.
На площадку вылетела машина с наемниками.
Хоэртон совсем потерял ориентацию и повалился под колеса стоявшего вплотную к кораблю заправщика. Умник, сидящий за пулеметом подъехавшего автомобиля, полоснул очередью по Джейсону. Пули пробили шланг с окислителем.
Дальше все происходило как при замедленной видеосъемке. Соприкоснувшись с окислителем, топливо вспыхнуло. Для мгновенной детонации количества вытекшего агента было недостаточно, правда, потом в свои права вступил атмосферный кислород, и коллекторная система, громко пшикнув, вывернулась наизнанку. Взрывная волна мягко подсекла Хоэртона и отправила его в бреющий полет над вставшей на дыбы посадочной площадкой. Вслед полетели многочисленные обломки корабля, части заправщика, куски асфальта и чьи-то конечности.
Воспламенившееся в коллекторе топливо отрезало фрагмент площадки, нависавшей над склоном. Бетонная громадина, не шибко торопясь, сползла с обрыва с частью диспетчерского здания, утащив за собой горящее судно и останки заправщика. «Клетка» с Глоссумом закувыркалась следом, а Джейсон, завершив свой полет, зацепился скованными руками за ветку одного из кустов, что обильно произрастали по краю обрыва.
Воздуха в легких не было, и проникать туда он, судя по всему, не собирался. Голова гудела. Руки казались оборванными, потому как болели лишь в районе плеч, а ноги не чувствовались совсем.
Слишком отчаянный шаг ради достижения свободы. Неоправданно отчаянный.
Боль. Физическая боль, приобретенная вследствие какой-то стрессовой переполненной адреналином ситуации, боль которую легко не заметить сразу и на которую легко наплевать потом. Десяток синяков и ушибов, пара вывихов – все это мозг способен идентифицировать, определить характер, местоположение и, как следствие, способен с этим справиться. Если боль неожиданная и ее источником является какое-либо серьезное повреждение, то мозг начинает перебирать возможные ее варианты из доступных, от жжения до нестерпимого холода. Боль, в полной мере соответствующая полученным травмам, появится спустя время, когда организм успокоится и сориентируется в своих ощущениях.
Душевная боль в этом плане гораздо хуже и переносится значительно сложнее. Мозг не может найти ее источника, он знает, что где-то болит, но не может понять где. Поэтому болит везде и в то же время нигде. Такая боль не дает организму спать, есть, отдыхать и выполнять прочие свои функции. Такую боль сложно унять, о ней можно забыть, но при этом отвлекающим моментом должно быть что-то эмоционально более сильное. Она может пройти со временем, но при каждом удобном случае будет напоминать о себе. Избавиться от нее в относительно полной мере получится, только если источник, вызвавший ее, окажется рядом. Только в этом случае мозг будет способен принять какое-то решение касательно дальнейших ощущений.
