Джейсон не знал, сколько земных часов длятся местные сутки, но, когда он проснулся, было уже утро. Стояла тишина, изредка нарушаемая каким-то кряканьем или кваканьем, он не мог определить. Было прохладно, что способствовало уменьшению количества насекомых, кружащих вокруг. Туман, как и предполагалось, не рассеялся, а наоборот сгустился. Преподобный еще спал.
Хоэртон прошелся по округе, стараясь не удаляться от места ночлега. Останки скиммера он так и не нашел. В какой стороне находится край каньона, он тоже не мог предположить. От осознания того, что тот где-то неподалеку, легче не становилось. Местного солнца не было видно. Да, заблудиться здесь проще простого, и это, похоже, уже произошло.
Он вернулся к Преподобному. Тот уже проснулся. На все уговоры пойти искать дорогу Теодор не поддался. Тогда Джейсон предложил ему кричать что есть силы каждые пару минут, а сам отправился на поиски скиммера или склона. Он уходил настолько, что хриплые гарканья Теодора становилось едва слышны, хотя плотный влажный воздух не позволял звуковым волнам распространяться далеко, но ни транспорта, ни края оврага, ни обломков взлетной площадки Хоэртон так и не обнаружил. Постепенно начинали мучить голод и жажда.
Жажду можно было утолить, собрав воду с широких листьев какого-то растения, росшего здесь повсеместно, а вот с едой было гораздо хуже.
Помощи все не было.
Хоэртон вернулся к месту ночлега и забрался на ближайшее дерево. Оно было не настолько высоким, чтобы можно было посмотреть поверх остальных крон, но и этой высоты оказалось достаточно, дабы определить, что туман все равно не позволит осмотреться.
Когда вновь начало темнеть, Джейсон все же уговорил Преподобного пойти искать дорогу утром, если до рассвета его люди не объявятся. День подошел к концу. По биологическим часам Хоэртона он длился примерно столько же, сколько и земной, ну может, чуток покороче. Оставалось лечь спать и надеяться на спасение. На этот раз Хоэртон укрыл голову широкими листьями, сорванными неподалеку, чтобы защититься от насекомых. Это помогло лишь отчасти.
Утром они отправились в путь, выбрав направление наугад. Дроги не было видно, поэтому продвигались очень осторожно, чтобы не провалиться в болото и не утонуть. Стало жарко и душно, испарение усилилось. Насекомые обезумели совершенно. Хоэртон сорвал пучок длинных стеблей неизвестного растения желто-зеленого цвета и отмахивался ими как мог. Теодору, похоже, было наплевать. Он только и делал, что причитал о неправильно выбранном направлении и ошибочности решения искать выход самостоятельно.
– Ну хоть какие-то ориентиры должны существовать. Мы ведь не так далеко от дома.
– Я думал, ты знаешь эти края, – отозвался Джейсон.
– Откуда? Занятая цивилизацией площадь не превышает десятой доли процента. Соваться в эти первобытные дебри я бы не стал добровольно даже на танке. Послушай, Хоэртон, ты ведь солдат, определи стороны света, припомни план местности, ну хоть что-нибудь.
– Плана я не знаю. Я был заперт в трюме твоего корабля, без окон и прочих удобств, так что даже краем глаза не видел, куда мы приземлились. Местного солнца тоже не видно, небо ровного серого цвета. Где восток, где запад, черт его знает. Кругом туман, гниющие заросли и мошкара.
– Склон где-то рядом, Хоэртон. Мы не должны углубляться в болота.
– Можешь оставаться. Я лично рассчитываю быть наверху уже к вечеру сегодняшнего дня.
Доспехи Теодор никак не хотел снимать, боясь насекомых и «заразы, которую те распространяют». Броня не была тяжелой, как, впрочем, и легкой, но теплообмену способствовала плохо, поэтому к середине дня, устав от жары и духоты, Теодор все-таки избавился от верхней части экипировки, а к концу дня и от нижней.
Хоэртон изрядно удивился, обнаружив, что под броней у Преподобного имелись хлопчатобумажные трико и рубаха.
– Что смешного? – спросил Теодор, увидев усмешку Джейсона.
– Насекомые тебе не страшны. По крайней мере, до тех пор, пока ты не проветришься, они будут просто дохнуть на подлете.
– Пошел ты к черту. От тебя не лучше несет.
Болота постепенно превратились из стоячей зловонной каши в сотни ручейков, наполненных желто-коричневой жижей и текущих в одном направлении. Это послужило дальнейшим ориентиром для путников. Они шли остаток дня вдоль них, пока не добрались до крутого обрыва.
Дно обрыва терялось в тумане. Ручейки тонкими струйками падали вниз. Казалось, под обрывом ничего нет.
– Мы точно заблудились, – завелся Преподобный в очередной раз. – Не надо было отходить от того места. Я даже не представляю, как мы будем выбираться из этого леса…
– Я представляю, – перебил Джейсон.
– И как же?
– Для начала нужно выйти из болот. Когда эти испарения рассеются, можно будет сориентироваться.
Небо стало быстро темнеть. Подул ветер.
– Это что, гроза? – удивился Хоэртон.
– А что, по-твоему? Здесь все-таки тропики.
Ветер разогнал туман, обнажив широкий провал в форме полумесяца. Где-то вдалеке громыхнуло. Насекомые отстали, попрятавшись в листве. Воздух наполнился тревожными криками местной фауны.
– Полагаю, укрытие искать бесполезно, – произнес Хоэртон, промокший насквозь.
– Надо попробовать раздобыть чего-нибудь пожрать. Может, удастся поймать кого. Животные в период дождей становятся вялыми. Я прав, Хоэртон?
С неба стали падать крупные теплые капли. Дождь постепенно усиливался. Ручейки, стекавшие с обрыва, за какие-то минуты превратились в бурные потоки. Ветер налетал порывами. Все вокруг грохотало. Сверкали молнии.
Обычный тропический ливень. На пару дней, может, чуть больше.
Даже если удастся кого-нибудь изловить, огня все равно не развести никакими способами.
– Слушай, – воскликнул Хоэртон, пытаясь перекричать шум воды. – Если мы на дне впадины, то вся вода из долины, в конце концов, стечет сюда.
– И что с того?
– А то, что можно найти склон, если пойти в противоположном потокам направлении. Сечешь?
– Ага…
Ливень постепенно очистил воздух. Взору путников открылась величественная картина. Они стояли на краю ямы с идеально круглыми краями. Диаметр ямы составлял примерно полкилометра. Внутренний край просматривался метров на сто вниз, остальное терялось в тумане. Создавалось впечатление, что яма бездонная. С ее краев бурными потоками стекала внутрь грязная вода. Это явление наблюдалось по всей окружности.
– Колодец душ, – проговорил Теодор зачарованно. – Не думал, что мы забредем так далеко.
– Не понял. Какой душ? – прокричал Хоэртон.
Теодор не успел ничего ответить. В следующий момент его смыло внезапно налетевшим потоком воды. Хоэртон едва удержался на ногах, ухватившись за колючую ветвь кустарника, росшего по всей окружности ямы.
