Хоэртон под видом рядового пять шесть пять три отправился к терминалу, чтобы «занести, наконец, в реестр данные капрала Билдерса» да и свои тоже, благо дорогу он знал, так как бывал здесь и имел доступ к арсеналу ранее, по долгу службы.
На входе в серверную никого не было. Джейсон набрал код на дверной панели. Консоль сработала.
«Отлично, паролей никто не менял».
Он подошел к терминалу, стараясь не поднимать лица, так как помнил, что камера наблюдения висит прямо над ним. Естественно, его заметят рано или поздно, потому что сейчас он буквально в логове противника, но лучше уж поздно.
Хоэртон вошел в систему, используя свой логин. Наблюдения с других терминалов можно не опасаться, все они работают автономно из соображений той же безопасности. Набрав свое имя, он дал команду «подключить» и стал ждать результата. Пришлось приоткрыть дверь, чтобы контролировать коридор. Никого. Только приглушенные голоса за тонкой перегородкой и топот солдатских сапог на верхнем этаже. Скоро компьютер отправит в сеть его данные и разрешение на пользование автоматическим оружием. Прошло минут пять. Индикатор на винтовке по-прежнему мигал красным цветом. Хоэртон потер ладони и несколько раз сжал кулаки, чтобы вызвать работу потовых желез. Потом крепко взялся за рукоятку автомата – никакого результата. Джейсон поискал глазами детекторы вооружения. Данные системы должны фиксировать наличие заряженного оружия и при необходимости могли ограничивать его использование. Тогда как по всем секторам базы они были разбросаны повсеместно, здесь их отчего-то не было. Возможно, это было сделано специально, чтобы исключить возможность применения автоматики на территории склада из соображений безопасности, но этой же безопасности, по мнению Джейсона, данный пункт и противоречил. Хоэртон решил не вникать в системы контроля, так как запутался окончательно. Он вернулся к монитору для проверки поступивших данных.
«Джейсон Р. Хоэртон. Идентификационный номер два четыре восемь один – разжалован», – говорилось там.
– Черт!
Хоэртон швырнул винтовку о стену. Выбив искру, она отлетела в дальний угол комнаты. Разжалован. Это значит, распечатки диаграмм его образцов ДНК удалены из реестра безвозвратно. Никаких ограничений, смен паролей и прав доступа – просто разжалован и все.
– Проклятье!
Выходит, генерал Амарго понимал, что имеет дело с серьезным противником, раз уж пошел на такой шаг. Это, несомненно, придавало Джейсону уверенности в своих силах, но без оружия вся эта уверенность ничего не стоила. Хотя Хоэртона не так-то просто было сломить.
«Ну что же, – подумал он. – Будем драться голыми руками».
Он вернулся к стеллажам с оружием и запасся патронами для пистолета, также прихватив с собой армейский нож и фонарь. Положение ухудшалось еще тем, что предстояло покинуть арсенал тем же путем, которым он попал сюда, а внешнюю охрану наверняка уже снова подключили.
– Внимание, проверка, – прозвучало по местной связи, – всем пройти в сектор «А» для выяснения личностей. Расчетное время десять минут. По истечении данного времени находящиеся во внешних секторах арсенала понесут ответственность перед Военным комитетом. В случае сопротивления либо вызывающего подозрения поведения будет открыт огонь на поражение.
Вот и все. Вояки уже обнаружили связанного солдата. Все двери заперты, а охранные турели подключены. Теперь Хоэртону придется туго. Не надо было соваться сюда. Сколько раз обстоятельства вынуждали его повернуть назад, но он упорствовал. Теперь обратной дороги нет. Только вперед. Прольется много крови. Хоэртон не хотел этого, но теперь выбор ограничивался только тем, кому эта кровь будет принадлежать, ему или солдатам, которые, в общем-то, не виноваты в его проблемах. Хотя, с другой стороны, на то они и солдаты, чтобы ее проливать. Вся система подчинений, выстроенная здесь на основе дружеских отношений, между рядовыми и офицерами и всеобщей расслабленности, сейчас начнет трещать по швам. Солдаты, совершенно не подготовленные к боевым действиям, будут отдавать свои жизни совершенно за просто так. А то, что Хоэртон не станет никого щадить в условиях спасения собственной шкуры, было совершенно очевидно.
Склад опустел. Стало тихо. Хоэртон направился к выходу, стараясь двигаться осторожно, чтобы не создавать лишнего шума и не привлекать к себе внимания детекторов, если таковые, конечно же, имелись. Вдруг вдоль стены пробежали несколько огоньков, что-то пискнуло, и камеры видеонаблюдения, расположенные под потолком, повернулись к нему. Зазвучал сигнал тревоги.
– Он в соседнем ряду, – послышалось откуда-то сбоку, следом раздался топот множества армейских ботинок. – Соблюдайте осторожность. Огонь вести на поражение.
Вероятно, генерал затеял что-то совсем из ряда вон, раз уж видит в Хоэртоне угрозу такой степени.
Джейсон, не теряя времени, бросился между стеллажами с оружием, которые, к слову, отлично простреливались. Впереди возле стены маячила транспортерная лента и несколько контейнеров. Там наверняка можно спрятаться. Видеокамеры провожали его взглядами своих электронных глаз.
– Уходит к сектору «Б», – услышал он вслед. – Контакт!
Хоэртон, еще будучи гражданским, видел основную проблему почти всех военных в том, что, заполучив бирки и оружие, они выпячивали грудь колесом и мнили себя эдакими непобедимыми крутыми парнями. Причем крутость эта, должна была подтверждаться на каждом шагу. Например, первым заметить противника, и вместо того, чтобы просто пристрелить его, обозначить свою внимательность выкрикиванием слова «Контакт!». Все остальные обязаны распознать в этом возгласе «Эй, смотрите, я его заметил и сейчас буду стрелять!»
Для Джейсона слово «контакт», услышанное где-то за спиной, с некоторых пор значило только одно – «ложись!»
Хоэртон прыгнул вперед и по инерции проехал на животе под транспортером. В следующий момент автоматная очередь, выбивая искры, застучала по металлическому корпусу ближайшего контейнера. Пули звенели по металлу, брякали по полу и вязли с глухим звуком в резине, покрывавшей транспортерную ленту. Когда до стены оставалось меньше метра, пол вдруг кончился, и Джейсон провалился на нижний ярус склада, сбив работу легких и подняв с напольного покрытия тучу пыли. Следом, рикошетя от стен и вращаясь в воздухе, приземлились несколько баллонов со слезоточивым газом.
Совершенно потеряв ориентацию в пространстве, Хоэртон кинулся наугад сквозь быстро распространяющееся белое облако, которое пахло жженой резиной и вызывало, кроме сладости во рту, непреодолимое желание чихать и плакать одновременно. Снова засвистели пули. Впереди обозначился проход между штабелями ящиков, вдоль которых пролегал транспортер, оставшийся уровнем выше.
Хоэртон рванул к нему.
– Вижу его, – снова раздалось за спиной, и пространство утонуло в грохоте выстрелов. От ящиков полетели щепки, пыль, хлопья засохшей краски и прочий мусор. Встретившаяся на пути стеклянная дверь разлетелась брызгами осколков прежде, чем Джейсон успел достичь ее. Его мужественный профиль прошел сквозь облако мелкого стекла как нож сквозь масло и встретился с прикладом автоматической винтовки, поджидавшим его в руках особо отчаянного вояки, притаившегося в соседнем помещении. Ноги Джейсона продолжали бежать вперед, тогда как пол, поднявшийся за спиной, больно ударил по затылку.
