— Да сейчас им не до того, — возразил мне бастард.
— Это сейчас, а как кончится Война роз, то сразу они начнут искать новые рынки.
— Корабли нужны будут особые, — задумался бастард, — там же во льдах плавать…
— Ну скажешь тоже, Жан Жаныч… Я же тебя не на Грумант посылаю и не на Новую Землю. По пути только Белое море замерзает. А зиму ты в Москве проведешь. За это время тебе там холмогорцы корапь какой хошь построят. А мурманы, пока ты в Кремле прохлаждаться будешь, обратно вернутся и с новой партией товара следующей весной будут там, где потом будет стоять Архангельск. Если повезет, так две ходки успеют сделать. Твое первое дело — маркетинг. А компанию по торговле с Русью я тут сам за это время создам, — и усмехнулся: — Товарищество на вере.
— А что, кроме меня, туда так уж и послать некого? — Бастарду что-то не шибко хотелось уезжать из Гаскони далеко и надолго.
— Можно и кого другого послать… — согласился я, — но не нужно. Нет в тебе католической спеси к схизматикам. К тому же ты нынешний средневековый русский язык знаешь, хотя бы понимаешь его лучше, чем современный нам украинский. А они про то не знают. Приставят к тебе толмача из Посольской избы. А ты в два уха слушай… и на ус мотай. Московиты они такие… хитрые.
Тут в дверь постучали, дождались приглашения и ввели заарестованного графа де Сада. А что? Похож на своего знаменитого потомка, похож. По крайней мере, тяжелый подбородок и большой тонкий нос с горбинкой присутствуют на овальном лице. В профиль это особо заметно. В музее у нас рисунок времен Французской революции хранился — маркиз де Сад в профиль. Так что было у меня с чем сравнивать. Правда, этот образец моложе — лет двадцати пяти.
Бастард, видя, что ситуация перетекает в интимную, откланялся и ушел, забрав с собой конвой графа. В кабинете мы остались вдвоем.
— Итак, ваше сиятельство, — сообщил я ему без раскачек, — я решил вас освободить и отправить обратно с благородной миссией обмена пленными. Вы согласны?
— Почему именно я, ваше величество? — От графа шибануло сильным винным перегаром.
Видать, вчера пленникам вина не пожалели. А по поводу поручения — по глазам вижу, что он этому рад, собака, однако стремится сохранить лицо.
— Скажем так: вы мне понравились, — улыбнулся я. — Симпатия — достаточная причина?
— Да, ваше величество, вполне достаточная. Я согласен. Все равно кто-то должен будет исполнить эту миссию, так почему не я?
— У меня только один вопрос к вам, ваше сиятельство: сеньор д’Альбре входит в состав посольства руа франков?
— Нет, ваше величество, — ответил де Сад, — он жених, а не посол. Сеньор д’Альбре присоединился к нам только в Бордо. По предварительной договоренности его величества Луи с ним он не должен был вместе с нами приезжать в По. От его имени уполномочили подписать брачный контракт конта де Клермон, который должен был здесь оформить брак по его доверенности и отвезти виконтессу к мужу в шато Лабри. Но, видимо, сеньор д’Альбре пребывал в некотором нетерпении, вытекающем из свойств его характера. Иной причины я тут не наблюдаю.
— Хорошо. Вас проводят в Тамплиерский отель, где вы заберете свои вещи, своих коней и своих слуг. Вас проводят до границы с Арманьяком. Но никого из свиты д’Альбре вы с собой взять не вправе. Только своих людей. Это вам понятно?
— Ясно, ваше величество. Я и не полагал иначе.
— И еще я возложу на вас особую миссию, ваше сиятельство… Когда вы увидите его величество Луи — моего дядю, то передайте ему вот это. — Я взял кедровую шкатулку с кресла и положил ее на столешницу. — Поцелуйте ему при этом руку и скажите, что я больше не пэр Франции и не его вассал ни за одну свою землю ни в Шампани, ни где-нибудь еще. Так как он сам первым нарушил свою клятву сюзерена.
— Могу я узнать, что в этой шкатулке, ваше величество? — с опаской поинтересовался граф де Сад.
— Можете. Никакого секрета. — Я открыл шкатулку. — Здесь всего лишь знаки ордена Святого Михаила, которыми дядя меня удостаивал и которые я сейчас с себя слагаю.
— Спасибо за доверие, ваше величество. И еще одна просьба к вам.
— Излагайте, конт, не стесняйтесь.
— Будет ли на то ваша воля перевести слуг послов к ним же в башню, для того чтобы они могли исполнять свою должность при своих сеньорах?
— Если они добровольно выйдут из окруженного отеля, сложат оружие и отдадут своих коней, то я не вижу этому никаких препятствий. Ни то, ни другое в башне им не понадобится. Если вы этому поспособствуете, когда будете собираться в дорогу, то я буду только рад. Ваше сиятельство… — чуть склонил я голову, показывая, что аудиенция окончена.
— Ваше величество… — поклонился граф с разведением рук в стороны.
А я уже звонил в колокольчик.
Когда де Сада вывели, я открыл окно — захотелось солнечного света, который искажала слюда в рамах. Из этой комнаты открывался прелестный вид чрез городские крыши на глубокий дол поймы реки, там ласкали взор покрасневшими листьями убранные виноградники. Робко желтеющие в долинах леса по мере своих закарабкиваний в горы становились все красочней и сочней всеми оттенками прелестной золотой осени. А еще выше смачным мазком угнездились вечнозеленые хвойные породы. Меж лесами видны были ручьи, водопады и речные излучины. А дальше синели Пиренеи, переходя в ослепительно белый снег вершин. Горы тянулись друг за другом, как в сарабанде, и радовали глаз своей мощью и силой. Особенно глаз владельца.
И я всем своим естеством ощутил — это МОИ горы. И я их никому не отдам.
— Сир, — раздалось за спиной.
Обернулся. У двери стоял Эрасуна. Как всегда собран и подтянут. Как всегда в хауберке. И как всегда ударил кулаком по заднице верхнего быка на гербовой котте. Я даже пожалел бедное вышитое животное: сколько же ему достается, когда сержант бьет себя в грудь, — кулачище-то у вояки будь здоров…
— Какие будут приказания, сир?
— Проводить конта де Сада до Тамплиерского отеля и не препятствовать ему туда войти. Также не препятствовать ему со слугами оттуда выйти и отбыть в Арманьяк или в любую другую землю домена Луи на востоке. И нив коем случае не пускать его на запад, чтобы он ненароком не заскочил в Альбре.
Сержант-майор кивнул, что ему все понятно.
— Дать ему достойное сопровождение до наших границ. Он теперь и мой посол к Луи. Его задача — освободить наших людей, что в Плесси-ле-Туре, в обмен на остальное посольство, которое сидит у нас в башне. Пусть сопровождение возглавит барон де Труавиль. Позовете его ко мне, я сам поставлю ему задачу.
Также отдал ему распоряжение о слугах пленников. Особо обратил внимание, чтобы все вещи и деньги пленников и их слуг, кроме оружия и доспехов, остались в неприкосновенности. Не хватало только, чтобы меня еще обвинили в крысятничестве… Коней их содержать, как положено в замковых конюшнях. Нормально кормить и вовремя выгуливать, чтобы не застоялись.
