Мэри презрительно фыркнула, отвернулась от наглеца и поднялась с кровати.
– Тогда просто идите вон!
– Прежде чем отправиться в изгнание, буду рад вам сообщить: я узнал, кто до потери сознания избил нашу гетеру.
Эти слова заставили Эдварда умерить свой гнев.
– Кто же? – спросил он.
– Человек по имени Харгрейв. – Виконт подошел к столику из красного дерева и, взяв хрустальный графин с виски, налил себе в бокал. После чего осушил полбокала одним глотком.
Эдвард хмуро смотрел на него, гадая, как долго тот собирался прожигать жизнь, не щадя ни души, ни тела. Подобный образ жизни явно изматывал, и было совершенно очевидно: совсем скоро его приятель снова окажется на дне, откуда ему с таким трудом однажды удалось выбраться. Удастся ли еще раз?
– Не слишком ли рано для выпивки, милорд? – осведомилась Мэри.
– Дорогая, никогда не бывает слишком рано, – протянул Пауэрз, покачивая в пальцах бокал с остатками виски. – Вам ли не знать…
Мэри поджала губы, а гость добавил:
– Или вы уже стали эталоном воздержания?
Мэри на сей раз не ответила.
По настоянию Эдварда она снижала дозы опиума, и уже было ясно: еще несколько дней, и она окончательно освободится от пагубной привычки.
Эдвард никогда не мог понять несчастных, ставших рабами губительного зелья. Но, к сожалению, знал об этом слишком много – благодаря своей дорогой матери.
Пауэрз усмехнулся и сделал еще глоток янтарной жидкости.
– В отличие от вас, дорогие, я еще не ложился. А это, – он кивнул на бокал, – моя порция на сон грядущий.
Мэри невольно поежилась.
– Вы на ногах всю ночь? Ради меня?
Пауэрз закатил глаза.
– Разумеется, нет, дорогая. Ради вас я и пальцем не пошевелю. – Он указал на Эдварда. – Только ради него.
Мэри с раздражением кивнула.
– Понятно, сэр. Ведь я – чума, катастрофа, конец света! А теперь поскорее скажите: что вы узнали за время своих ночных скитаний?
Пауэрз приподнял бровь, изображая удивление.
– О, как вы побледнели… Что ж, мне это по душе. Куплю вам белого коня и буду величать Смертью. Или светло-серого? Хм, что-то не припомню, какой масти была лошадка из той доброй старой книжки…
– Помолчи! – перебил Эдвард. Всякий раз, когда приятель увиливал от прямого ответа, ему хотелось хорошенько встряхнуть его за плечи. Хотя вряд ли подобное обращение возымело бы результат. Виконт не так-то легко расставался с информацией, если только сам этого не хотел.
Прищекнув языком, Пауэрз проговорил:
– Ох, как вы нетерпеливы… – Он подошел к окну и приподнял тяжелую портьеру. Затем поднес свой бокал ближе к солнечному свету и добавил: – В такой прекрасный день – и так нетерпеливы…
– А вы порочны! – воскликнула Мэри. – Заставляете нас томиться в ожидании ответа ради своей забавы!
– Нет-нет. – Пауэрз тряхнул волосами. – Я всего лишь растягиваю удовольствие. – Он бросил на Мэри лукавый взгляд. – Уверяю, это вовсе не порок. Мне или Эдварду не составит труда продемонстрировать вам разницу.
Мэри стояла как вкопанная, с красным от ярости лицом. Однако Эдварду удалось разглядеть в буре ее эмоций и еще кое-что, а именно – любопытство.
Судорожно сглотнув, герцог отогнал тревожные мысли. Да-да, в глазах Мэри определенно читалось любопытство, так что следовало остановить Пауэрза прямо сейчас. Но разве мог он осуждать того за пороки, которым и сам был подвержен? Оба они прекрасно знали женщин и являлись опытными соблазнителями.
Сможет ли Мэри справиться, сможет сама противостоять Пауэрзу?
Эдвард откашлялся и не терпящим возражений тоном произнес:
– Говори – или убирайся. Я не готов играть с тобой в кошки-мышки.
Виконт скривил губы, изображая обиду.
– Но я обожаю играть, и ты прекрасно об этом знаешь. – Он сделал вид, что задумался, потом вдруг воскликнул: – Мэри, поцелуй-ка хорошенько Эдварда! И тогда я расскажу вам все новости.
– Что?! – Мэри вспыхнула.
Пауэрз ухмыльнулся:
– Миледи, хотите глоток виски? Это поможет вам побороть отвращение, если моя идея кажется вам такой ужасной.
– Но зачем? Я не понимаю, зачем… – пробормотала Мэри.
– Это меня позабавит. – Пауэрз поднес бокал к губам и сделал еще один глоток.
Мэри в растерянности перевела взгляд на Эдварда. Тот молчал, и она снова посмотрела на виконта.
– А вы тогда не станете тянуть? – спросила она. – Тогда сразу все расскажете?
Пауэрз ударил себя кулаком в грудь:
– Даю слово!
Мэри сделала шаг к Эдварду, но внезапно, охваченная гневом, остановилась, затем медленно развернулась в сторону Пауэрза. Ее поза выражала неумолимую решимость и холодную непреклонность. Впившись взглядом в виконта, она проговорила:
– Моя жизнь – не игра, и вы должны относиться ко мне с уважением.
Пауэрз взглянул на нее насмешливо.
– Неужели?
– Да, сэр, – кивнула Мэри. – И вы не так бессердечны, чтобы использовать меня для забавы. Вы прекрасно осведомлены о моем прошлом и знаете, в какой я опасности. Знаете, что сейчас не время для игр. Вы выше этого.
Пауэрз поджал губы и молча отвел взгляд.
Эдвард не верил своим глазам. Что за выражение появилось на лице у его приятеля? Гнев? Нет, это был стыд. Виконт Пауэрз устыдился своих слов! Невероятно!
Мэри же, легонько прикоснувшись к плечу виконта, тихо сказала:
– Сэр, давайте прекратим глупые игры и перейдем к делу.
У Эдварда перехватило дыхание. Неужели это Мэри, слабая, беззащитная Мэри? И неужели ей удалось поставить на место этого наглеца? Интересно, как отреагирует Пауэрз?
Эдвард терпеливо ждал дальнейшего развития событий.
– Ну, что ж… – пробормотал виконт. – К делу так к делу…
Отступив от него на шаг, Мэри кивнула.
– Благодарю вас, сэр.
Пауэрз на мгновение прикрыл глаза, затем с невозмутимым видом произнес:
– Ваш отец снова женился. На дочери графа Клэр Эдерли. И она совсем молоденькая. Даже моложе вас. Ей всего семнадцать.
– Бедняжка обречена, – со вздохом пробормотала Мэри.
Пауэрз хмыкнул, как бы выражая согласие. Затем взялся за графин и налил себе еще одну порцию виски.
Бросив взгляд на Эдварда, Мэри проговорила:
– Я думаю, что мой отец – сумасшедший.
Виконт присвистнул и с усмешкой сказал:
– Все мы по-своему сумасшедшие, моя милая. Он просто немного… перегнул палку.
