Мэри не могла дать названия растущему в ней чувству, но ей казалось, что горячие поцелуи Эдварда вдыхали в нее жизнь, наполняя ее тело желанием и трепетом. В очередной раз заглянув ему в лицо, она увидела в его глазах пылающий огонь страсти и тотчас же, словно заразившись его возбуждением, всецело отдалась новому для нее чувству. Ведь Эдвард не просто хотел ее, он готов был дарить ей наслаждение – это читалось в его глазах и в каждом его жесте.
Осторожно коснувшись пальцем его брови, она прошептала:
– Люби меня, Эдвард.
Он улыбнулся и нежно поцеловал ее. Затем, чуть отстранившись, сорвал с себя одежду и бросил на пол. После чего привлек ее к себе и крепко обнял. Мэри тотчас же почувствовала его тепло, его силу и нежность. Сейчас ей казалось, что вся ее прежняя жизнь была лишь сном, страшным кошмарным сном, а вот только теперь она пробуждалась, приветствуя прекрасный мир удовольствия. Ее переполняло чувство восторга, согревавшее и тело, и душу. Всем своим существом она отзывалась на каждую ласку Эдварда, на каждое его прикосновение. И ей чудилось, что в груди у нее просыпалась какая-то неведомая сила, быстро менявшая ее, преображавшая, делавшая совершенно другой…
Охваченная пламенем желания, в то же время боясь его, Мэри стремилась ему навстречу, безоглядно погружаясь в томную негу. Почувствовав, как участилось ее дыхание, Эдвард прервал очередной поцелуй и, заглянув ей в глаза, тихо проговорил:
– Если что-то придется тебе не по душе, скажи мне, и мы прекратим.
Не в силах сказать что-либо членораздельное, Мэри лишь кивнула, и тотчас же руки Эдварда начали ласкать ее груди, от которых волны наслаждения разносились по всему телу.
– Милая… – шепнул он. – Посмотри на меня.
Мэри распахнула глаза, лишь сейчас сообразив, что, оказывается, уже успела их закрыть.
– Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Чтобы думала только обо мне. – Он провел языком по ее набухшему соску. – И чтобы знала, что ты со мной.
Тут Эдвард снова принялся ласкать ее, доводя до исступления, и сейчас Мэри не хотела, да и не могла думать о прошлом. Своими пылкими поцелуями и ласками Эдвард возвращал ее к прекрасному настоящему.
Через несколько минут он вдруг отстранился от нее и теперь, когда на его тело не падали блики от камина, внезапно превратился в рельефную темную фигуру, в таинственное переплетение могучих мускулов.
Мэри замерла в волнующем ожидании.
И тут Эдвард провел ладонью по ее животу, а затем осторожно раздвинул ее ноги. Мэри же по-прежнему не шевелилась. Этого момента она боялась больше всего. Момента, когда удовольствие могло превратиться в боль.
– А теперь я тебя поцелую, – прошептал Эдвард. В следующее мгновение его губы коснулись ее лона.
Мэри вскрикнула от неожиданного наслаждения. А Эдвард, чуть отстранившись, спросил:
– Хочешь, чтобы я остановился?
Мэри молча перевела взгляд на балдахин над кроватью. Хотела ли она, чтобы он прервал свое бесстыдное вторжение? Нет, конечно же! Вместо ответа она запустила пальцы в волосы Эдварда и привлекла его к средоточию своей чувственности.
Он снова принялся ласкать ее, и Мэри, откинув голову, громко застонала. Ей стало почти страшно от того, как ее тело реагировало на ласки Эдварда. А он вдруг дотронулся пальцем до ее трепещущей плоти и тихо спросил:
– Ты доверяешь мне?
Она хотела бы ответить «да», но не смогла.
– Я боюсь, – призналась она.
– О, Мэри, как же так? – пробормотал он с огорчением. И, снова отодвинувшись, посмотрел на нее вопросительно.
Мэри нахмурилась и прошептала:
– Но я же не сказала, что…
– Положи свою руку на мою, – перебил Эдвард.
Мэри взглянула на него с удивлением.
– Зачем?
Он ласково ей улыбнулся.
– Милая, доверься мне хоть раз. Договорились?
Она едва заметно кивнула.
– Хорошо. Полагаю, я не пожалею.
– Нет, разумеется. Спасибо, милая.
Тут Эдвард поднес их руки к лону девушки, и она снова едва не задохнулась от неожиданной ласки.
– Теперь направляй мою руку как пожелаешь, – сказал он.
Мэри понятия не имела, что именно следовало сделать, поэтому решила действовать наугад. И, как ни странно, с первой же попытки сделала все правильно. Пальцы Эдварда мгновенно нащупали нужную точку, так что через несколько секунд наслаждение стало почти невыносимым.
Из груди Мэри вырвался сладострастный стон, а Эдвард, целуя ее в щеку, прошептал:
– Растягивай удовольствие, милая.
Теперь Мэри уже уверенно направляла его руку круговыми движениями со все возрастающим нажимом. Внезапно бедра ее оторвались от постели, и она громко простонала:
– О, Эдвард, я… О господи!.. – Мэри содрогнулась всем телом; волны наслаждения накатывали снова и снова, одна за другой, и она не могла сдерживать крики удовольствия, раз за разом вырывавшиеся из ее груди.
– Хочешь еще? – спросил Эдвард через несколько минут.
Мэри кивнула. Оказалось, что рассказы некоторых женщин, которые она слышала в приюте, были чистейшей правдой, – а ведь Мэри никогда им не верила.
Тут Эдвард осторожно лег на нее сверху, и она замерла, вцепившись в простыни, – ей снова стало страшно.
Взглянув на нее, Эдвард прошептал:
– Милая, обещаю: если ты захочешь, чтобы я остановился, я так и сделаю, клянусь.
Мэри молча кивнула. Она была почти уверена, что действительно захочет остановиться, но точно знала, что не сможет сказать об этом Эдварду. А он прижался к ней своей твердой плотью, но не спешил, давая ей время привыкнуть.
Прошло несколько секунд, и Мэри вдруг поняла, что вместо ужаса ее охватило нечто совсем иное – это было странное стремление податься всем телом навстречу Эдварду. Неожиданно ее руки как бы сами собой обвили его шею, а ноги раздвинулись еще шире.
В следующее мгновение он вошел в нее и замер на секунду. Потом начал осторожно двигаться, и с каждым его толчком все тело Мэри словно вспыхивало, а из горла ее вырывались хриплые стоны. В какой-то момент, уловив ритм его движений, она стала приподниматься ему навстречу. Потом вдруг громко вскрикнула и содрогнулась. Эдвард же вонзился в нее последний раз и, глухо зарычав, тоже вздрогнул и затих.
С улыбкой, расслабившись, Мэри взглянула на Эдварда. Слезы безграничного счастья стояли в ее глазах. Наконец-то она больше не боялась ни силы мужского тела, ни хрупкости своего собственного. Но что же теперь будет с ее сердцем?..
* * *
Болезненный крик вырвался из горла Эдварда. И в тот же миг чья-то нежная рука погладила его по спине, и тихий ласковый голос произнес:
