И тут Мэри с громкими рыданиями бросилась к отцу и вцепилась в его черный фрак – словно пыталась вытрясти из него какие-то признания, объяснившие бы его жестокость. Внезапно из груди ее вырвался отчаянный вопль, и она прижалась лбом к шейному платку старого герцога. Теперь Мэри плакала от тоски по матери, а также по тому отцу, который у нее был когда-то, много лет назад. Плакала она и по своей искалеченной жизни, так как была уверена, что ничто не заполнит зияющую пустоту у нее в сердце.
Тут сильные мужские руки подхватили ее и унесли от неподвижного, но все еще дышавшего герцога. Но она по-прежнему не могла успокоиться, и слезы потоками струились из ее глаз. Эдвард прижимал ее к груди, пытаясь утешить, но все было тщетно, ибо Мэри знала: вскоре они с Эдвардом расстанутся, и на сей раз – навсегда. Ведь он же сам так сказал, не так ли?
Глава 28
– Я не смогу удержать вас, если вы начнете падать, милорд, – сказала Ивонн Пауэрзу, когда они пробирались по задворкам Ист-Энда.
– Я частенько падал в грязь, так что ничего страшного. – Виконт усмехнулся.
Ивонн взглянула на покрытые какой-то слизью булыжники мостовой и с отвращением в голосе пробормотала:
– Могу представить…
Пауэрз снова усмехнулся.
– Перестаньте, мадам. Не стоит делать вид, что вы совершенно не знакомы с подобными местами.
Ивонн промолчала. Когда-то она прекрасно знала такие закоулки с притонами, заполненными грубыми и вечно пьяными мужчинами, от которых всего можно было ожидать. О, хвала Небесам, что она все-таки вырвалась оттуда, иначе давно была бы мертва…
Но Ивонн пришла сюда вовсе не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Нет-нет, она вернулась в Ист-Энд по более важному делу.
Они молча продолжали свой путь по узкому темному переулку. Несмотря на удушливое зловоние смерти, наполнявшее каждый тупик и проулок, Ивонн не собиралась отказываться от намеченного плана.
На очередном перекрестке они свернули в боковую улочку, и Ивонн крепко сжала рукоятку пистолета, не вынимая его из кармана. Ее очень беспокоила слабость спутника – виконт, еще не оправившийся после ранения, оказался настолько слаб, что от него, наверное, было больше вреда, чем пользы. Но Ивонн не могла отправиться сюда одна. К тому же виконт также заслуживал право на месть.
Наконец они вышли на широкую освещенную газовыми фонарями улицу, и Ивонн с беспокойством осмотрелась. Потом снова взглянула на Пауэрза, побледневшее лицо которого уже почти сливалось с пепельными волосами. Любой грабитель, заметивший его слабость, посчитал бы их обоих легкой добычей и моментально обчистил бы карманы – если не хуже…
Тяжело вздохнув, Ивонн схватила виконта за руку и заставила его опереться на ее плечо.
– Давай-ка найдем нам комнату. Что скажешь, а, милый?
То и дело глядя по сторонам и поддерживая своего спутника, Ивонн шагала по улице, миновав стайку проституток и их сутенера, державшего в руке бутылку виски, к которой он прилежно прикладывался. Здесь же шатались и пьяные клиенты, от которых разило дешевым джином.
Внезапно твердая походка виконта превратилась в походку пьянчуги, едва державшегося на ногах. Покосившись на своего спутника, Ивонн невольно усмехнулась. Как ни омерзительна была ей эта мысль, но притвориться уличной девкой, ведущей нетрезвого клиента в комнату на втором этаже дешевой гостиницы было все же безопаснее, чем идти под руку с раненым лордом – прекрасной добычей для нищих грабителей, коих здесь было великое множество.
Минуту спустя они вошли в заведение под вывеской «Хвост русалки». Черные от грязи туфли Ивонн легко ступали по сырому дощатому полу, устланному соломой. Остановившись, она прищурилась и в облаках табачного дыма разглядела лохматого одноглазого хозяина заведения.
– Любезный, нам бы комнатку, – сказала Ивонн, вспомнив свой прежний выговор, от которого так долго избавлялась.
– На сколько? – спросил одноглазый, неторопливо развернувшись и открыв ящик с ключами.
– Полчаса. – Ивонн запустила руку в карман, чтобы достать монету.
Но тут Пауэрз легонько шлепнул ее по руке и заплетающимся языком прохрипел:
– Погоди, милочка. Я заплачу.
Хозяин ухмыльнулся, показав гнилые желтые зубы.
– Да, милая, тебе попался настоящий джентльмен.
– Вот так удача! – Ивонн подмигнула хозяину, зная, что тот ждал свою долю от ее выручки.
– А теперь дай нам чертов ключ, дружище, – пробормотал Пауэрз.
Грязные пальцы владельца заведения пробежались по медным ключам, лежавшим в ящике.
– Шестая комната, милочка. Самая подходящая для твоего кавалера.
Ивонн с ухмылкой кивнула.
– Вот спасибо!
– Поторопись, крошка! – прикрикнул на нее Пауэрз, изображая нетерпение.
– Не беспокойся, милый, ты в хороших руках, – успокоила его Ивонн. – Повеселимся на славу!
– Так-то лучше… – Пауэрз сплюнул на пол.
Ивонн взглянула на него с удивлением; она никак не ожидала, что виконт так прекрасно справится с ролью подвыпившего клиента. Хотя… Кто знает, сколько раз ему приходилось бывать в подобном положении?
Ивонн потащила его вверх по лестнице. Осмотревшись, прошептала:
– Можете держаться на ногах?
– Что за глупости? – усмехнулся Пауэрз. Увы, испарина на лбу и слипшиеся от пота волосы портили ему всю игру. – Я буду стоять на страже, чтобы никто не побеспокоил вас во время «свидания».
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Потолки здесь были низкими и скошенными. Краска отходила от них слоями, напоминая разлагавшуюся человеческую плоть. А половицы скрипели под ногами при каждом шаге. Направилась же Ивонн вовсе не в ту комнату, ключ от которой вручил ей хозяин. Снова осмотревшись – коптившая свеча была единственным источником света в коридоре, – она замедлила шаг, пытаясь ступать бесшумно. Посмотрев на Пауэрза, Ивонн изумилась: оказалось, что шорохом своего шелкового платья она создавала больше шума, чем огромный виконт. Как, черт возьми, ему это удавалось?!
Остановившись где-то в середине коридора, они увидели крашеную черную дверь. Ивонн нервно сглотнула.
– Вы уверены? – шепотом спросил Пауэрз. – Я могу…
Ивонн решительно покачала головой. Нет, она должна была сделать это сама.
Пауэрз убрал руку с ее плеча, затем вытащил из потайного кармана кинжал и вложил его в ладонь своей спутницы.
– Не теряйте времени, – сказал он.
Ивонн молча кивнула, удивленная тем, как приятно кинжал лег в ее руку. Сунув лезвие в щель, она осторожно приподняла внутренний крючок на двери и тихо проскользнула в комнату, освещенную лишь огнями улицы.
Прислушавшись, она услышала дыхание спавшего на узкой койке мужчины. Предвкушение мести было сладостным, и Ивонн невольно улыбнулась – такого действия на нее не оказывали ни вино, ни опиум.
