Хочешь знать, что произошло с Арветом? Смотри.
Опять дым и огонь! Озеро Герледан, пылающие шатры Собора Магуса, перевертыши мечутся в дыму, гонят людей к воде, а посреди этого хаоса друг напротив друга застыли Арвет и Виолетта. Ви теперь не узнать – она в комбинезоне из белой кожи, вокруг нее клубится прозрачное пламя, которое тянется языками к Арвету, а в его руке – белый меч.
…Вспышка – и Виолетта падает с клинком в груди, но и Арвет гибнет тоже. Пламя танцует над ним, и его темные волосы не сгорают, а меняют свой цвет, черты лица плывут как пластилин…
– Нет, нет! Пусть он победит, пусть пламя Виолетты пройдет мимо, пусть он увезет меня!
…И вы поселитесь с Элвой в ее избушке, вы будете счастливы, и ты будешь жить не просыпаясь, не становясь Видящей, до тех пор, пока небо не свернется как свиток и темные кони не поскачут по воздуху, потому что Фреймус не отступит.
И тогда Арвет умрет, защищая тебя.
– Пусть он меня никогда не встретит, пусть проживет обычную жизнь!
Холодно! Больно. Темно. Камни, всюду камни, как я здесь оказалась? Где я? Я бежала, я плыла, спасалась от кого-то очень плохого. Как же холодно…
…Ты умерла от холода и ран в пещере возле Люсеботена, продолжал безжалостный голос. А Арвет стал жить как тень самого себя, смутно чувствуя, что его настоящая, подлинная жизнь прошла мимо него – по твоей воле. Он будет помогать отцу, ловить рыбу, до тех пор пока моря не восстанут против земли и не пойдут на приступ тверди – потому что Фреймус не отступится, он сожжет, он переделает весь мир.
Тогда Арвет погибнет и останется в одиночестве своей морской могилы.
– Тогда пусть исчезнет Фреймус! Пусть его родители никогда не встретятся, пусть мать никогда не будет качать его на коленях – зачем жить такому чудовищу?
Изволь. Но останется Гвин ап Нудд, останется его страшная жажда свободы и справедливости. Он будет искать прорывы, будет ждать, когда же появится подходящий союзник, и он найдет его. В мире так много темников, жаждущих большего. Например…
Антуан Фламмель стоял в подземной лаборатории своего предка, великого Николаса Фламмеля. Мало кто ведает о том, что она существует, и никто – где она скрыта. По углам синим пламенем пылают светильники, он замкнут в центре сложной геометрической фигуры. Адепт творил ритуал, призывая забытые его предками силы.
Антуан Фламмель устал искать философский камень. Столетия его семья тратила все свои силы и средства на эти бесплодные поиски, и к чему они пришли – долги, долги и долги. Вчера пришел официальный отказ от Темной Ложи. Его кандидатура не будет рассматриваться в списке адептов, достойных занять место главы Ковена Аквитании. Дальше шел список малозначительных причин, по каким комитет Ложи с сожалением отказывал ему, но главной среди них не было. Фламмель ее и так знал. В их мире больше всего ценятся сила и влияние, а он мог положить на чашу весов лишь древность рода, накопленные знания о природе философского камня и теоретические работы по природе стихийной магии. Ни больших связей, ни серьезных покровителей.
Хватит. Антуан не хочет, чтобы его сын Эжен бесцельно растратил свою жизнь. Он добьется успеха – древние формулы призыва должны сработать в эту ночь, ночь Самайна, когда Скрытые земли ближе всего, он сможет пробиться туда…
Светильники вспыхивают ярче, и туманный провал распахивается перед ним, в нем тьма и холод, и льется холодный шепот Господина Дикой Охоты…
– Тогда пусть исчезнет Охота! Пусть не будет в Скрытых землях Гвина ап Нудда – это все из-за него! Пусть вообще не будет Скрытых земель! Никогда!
Смотри, вот поле Тальтиу, прежде оно было зеленым, а ныне красно от крови людей и туата.
До горизонта встают войска, гром криков и грохот копий и мечей о щиты оглушает. Но в самом центре, посреди павших, стоит девушка – она немногим старше тебя, Дженни, волосы ее черны, по лицу вьется синяя спираль боевого узора, белые одежды забрызганы кровью.
Замерли перед ней семеро – узнаешь ли ты их?
Луг Сияющий с пламенными волосами, глаза его как изумруд, кожа белее снега, в его руках копье. Бадб и Морриган, сестры битвы, черноволосые и синеглазые, в черных одеждах, с мечей их капает кровь, а рядом сестра их Маха – сам голос битвы. Седобородый старик с длинными седыми волосами – Мананнан Мак Лир в сверкающих доспехах, два меча в его руках – Большой и Малый демоны. Косматый рыжеволосый Дагда, опершийся на огромную палицу, ясноглазый мужчина в плаще с капюшоном и серпом на поясе – владыка Диан Кехт…
А позади остальные – и Гвин ап Нудд верхом на черном коне, и владыка Огма, и кузнец Гоинбиу, и многие другие – воины, филиды, маги, весь цвет туата…
Босыми ногами девушка ступает по земле, и земля отзывается дрожью. Владыки боятся ее – безоружную, потому что она творит нечто большее, чем волшебство. Она меняет мир, раскалывает его, радужная стена встает за ее спиной до небес. Тебе не стереть эту стену, Дженни Далфин, ведь ты живешь и родилась лишь потому, что предыдущая Видящая сделала свой выбор.
Этот узел тебе не развязать, потому что твоя предшественница решила, что будет так.
– Тогда я не хочу выбирать! Зачем мне эта сила, если я не могу вернуть тех, кого люблю?! Я все вспомнила и поняла, почему забыла! Я не хочу жить в этом мире! Я не хочу быть Видящей!
– Бедная Дженни… Тебе так больно…
Чья-то рука касается ее, прохладная ладонь ложится на лоб. Терпкий запах, шелест холодного шелка. Это Маха, она пришла, чтобы утешить ее, она всегда была рядом, всегда ей помогала.
– Ты не слышала меня, ты никого не слышала, убежала в свое беспамятство, но память все равно тебя настигла. Они не оставят тебя в покое, Дженни. Весь этот мир, он будет требовать от тебя все новых жертв, новой боли…
– Маха, я больше не могу! Все вокруг меня умирают, даже прямо сейчас, я их слышу. Люди, перевертыши, звери, даже куклы, даже куклам больно и страшно, Маха. Они все стучатся ко мне, они все чего-то хотят, просят, ждут, надеются! Я не могу понять, чего они хотят – их так много, что я никого не слышу. Я схожу с ума. Помоги мне, я так не могу, я хочу снова все забыть!
– Забыть не получится, Дженни, ты перешла черту. Пробуждение состоялось, и теперь ты должна выбрать.
– Какой в этом смысл?! Никого нет, Арвета нет, Марко нет, мамы с папой нет, мне ничего не надо. Просто оставьте меня в покое, просто дайте тишины и мира.
– Я понимаю, дитя, – голос у Махи мягкий, он обволакивает, он дарит тепло. Рядом с ней уже легче, рядом с ней боль и горе стихают… – Все они требут от тебя того, что ты не в силах им дать. Все живые существа чего-то жаждут, и эта жажда иногда может быть нестерпимой. Ты вовсе не должна принимать эту судьбу. Это слишком несправедливо, ты не заслужила этого, ты не просила о подобной участи. Есть выход, Дженни. Есть возможность не выбирать, не принимать решений.
