Йен сглотнул, жалея, что это не он так уютно устроился в ее объятиях. Девочка выглядела очень доброй и немного младше него.
— Кто ты? — спросил он более грубо, чем хотел.
— Меня зовут Ева. Я тут живу. — Девочка посмотрела на него, склонив голову набок. — Почему ты плачешь?
— Я не плачу.
— Но я же вижу. У тебя глаза красные.
Йен отвернулся. Он не хотел с ней спорить, значит, оставалось только сказать правду. Так сделал бы на его месте отец.
— Мои родители умерли.
Ее темные брови сдвинулись, розовые губы разомкнулись. Потом она кивнула и сказала:
— От такого кто угодно заплачет. Когда это произошло со мной, я все время плакала.
— Твои родители тоже?..
— Да. Умерли, когда мне было четыре. В общем, очень-очень давно. Лорд Кэри очень любил моего папу и взял меня к себе, потому что мне было не к кому идти. Он говорит, что когда я вырасту, то мы с Гамильтоном поженимся. И тогда мы станем одной семьей.
— Ясно. — Почему-то ее последние слова ему очень не понравились. Ревность к незнакомому мальчику по имени Гамильтон остро пронзила сердце. — А ты хочешь стать его женой?
Ева глянула на него так, как будто у него выросла вторая голова.
— Это мой долг, — ответила девочка, хотя было видно, что она не вполне понимала значение этого слова.
«Долг». Йен слышал его много раз. Няня говорила, что он должен чтить память папы и мамы и потому не плакать. Ведь мальчики не плачут. Тогда-то он понял — долг был очень важным делом, но сложным.
— Очень печально, что твои родители умерли, но скоро ты снова будешь счастлив.
То же самое много раз говорили ему другие люди. Но когда это сказала Ева он понял, что так и будет. У него было странное чувство в животе. Будто там танцевали, радуясь весне, тысячи бабочек. Йен больше не хотел говорить о грустном. Он показал на плюшевую собаку и сказал:
— Никогда таких не видел. Очень милый щенок.
— Его мне сшила мама. Перед смертью, — мягко проговорила Ева и улыбнулась.
У Йена дрогнули колени. Почему ему вдруг стало так трудно двигаться? Сердце словно замерло в груди. Ему хотелось, чтобы Ева вечно смотрела на него и улыбалась. Чтобы не выглядеть глупо, Йен откинул волосы со лба и спросил:
— Как его зовут?
— Бантик.
— Странное имя.
— Ну, щенок у меня тоже необычный. — Ева крепко прижала к себе маленького зверька и взглянула на него. Потом опять подняла глаза на Йена и спросила:
— А у тебя нет с собой игрушки?
Йен молча покачал головой.
— У всех детей должна быть игрушка, — очень серьезно сказала девочка.
Йен закусил губу, чувствуя, что у него опять щиплет глаза от слез.
— У меня был слон.
— Правда? — Ее глаза стали огромными от восторженного удивления. — Я видела их только на картинках. У Гамильтона есть книга про животных. Как бы я хотела себе маленького слоника! Хоть Бантик мне очень нравится, играть со слоном было бы интереснее, чем с ним. А ты мне его покажешь?
Йен покачал головой, отгоняя воспоминания о матери, холодной и неподвижно лежащей в ящике из полированного дерева.
— Почему нет?
— Он… он сейчас с мамой.
— Ох, — выдохнула девочка. — Защищает ее.
— Я подумал, что ей будет одиноко там… в земле.
— Ты молодец, что подумал об этом. Но ей не будет одиноко. На небесах полно ангелов. Хотя она будет рада взять туда что-нибудь, что станет напоминать о тебе. Так что ты поступил правильно.
Йен никогда об этом не думал.
— Да, — согласился он.
Тут в холле раздался топот бегущих ног.
— Это Гамильтон, — со вздохом сказала Ева.
К ним выбежал мальчик возраста Йена. Увидев их, он остановился. Его русые волосы отливали золотом, нос был чем-то испачкан. Глаза задорно блестели.
— Ты Йен? — спросил он.
Йен кивнул, рассматривая мальчика, который будет всегда жить вместе с Евой. Ведь именно так поступали супруги. Об этом ему рассказала мама.
— Тебе, наверное, ужасно скучно. Стоишь тут, разговариваешь с девчонкой. Я давно мечтал, что у меня появится приятель. Пойдешь на рыбалку?
Йен переступил с ноги на ногу. Он обожал удить рыбу. Но как же Ева? Йен посмотрел на нее и спросил:
— А она может пойти?
— Ева? — Гамильтон усмехнулся. — Но она же девочка.
Йен выпрямился и заявил:
— Она мой друг.
Гамильтон примирительно поднял руки.
— Ну ладно.
Он указал на Еву и произнес:
— Только не мешай нам.
— Конечно. Я буду собирать червяков. У меня это хорошо получается.
Йен рассмеялся. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он поднял голову и увидел маленького мальчика со светлыми волосами, который смотрел на них, стоя на площадке второго этажа.
— Кто это? — спросил Йен.
Гамильтон повернулся в сторону мальчика и небрежно пожал плечами.
— Это всего лишь Томас.
— А он пойдет с нами?
Гамильтон даже немного растерялся, но потом крикнул ему:
— Ты пойдешь на рыбалку?
Мальчик отпрянул от перил и устремился прочь по коридору.
Йен слушал, как стихают его шаги, и странный холодок прошел по его спине. С маленьким мальчиком было что-то не так.
— А теперь слушай. — Лицо Гамильтона стало серьезным. Он подошел к Йену, положил ему руку на плечо и сказал: — Тебе сейчас плохо, но мы с Евой тебе поможем. Подожди немного, и все образуется.
И, не сказав больше ни слова, Гамильтон зашагал к выходу, махнув рукой, чтобы они следовали за ним. Ева наклонилась к Йену и шепнула:
— Можешь иногда играть с Бантиком, если хочешь. Он очень хороший щенок.
— Спасибо, — также шепотом ответил Йен.
С того страшного дня, проведенного на мрачном кладбище, у него еще никогда не было на сердце так тепло, как сейчас.
Англия, 1865 год
За ней пришли.
Йен. Йен вернулся за ней!
Полумрак комнаты стиснул ее в своих грубых объятиях. Ева подождала, пока взгляд привыкнет к зловещим и бесформенным теням. Этим вечером она позволила себя разглядеть во тьме крошечный луч надежды.
Сначала Ева решила, что Йен привиделся ей из-за лекарства. Но скоро поняла, что ошибается. Потому что это был не Йен из ее детства. Не тот мужчина, которого она однажды полюбила. Не тот Йен, который сказал, что уплывает с Гамильтоном в Индию. И не тот, который был бледным и далеким на ее свадьбе, а потом обещал, что вернет ей мужа.
