– Ах! – Юрист испустил вздох, очевидно, вполне удовлетворенный. – Заходите, господа. – Он пропустил их в свой кабинет и, проследовав за ними, закрыл дверь. – Прошу вас, присаживайтесь. Что я могу сделать для вас?
– Мы пришли к вам в связи с делом мистера Делберта Кэткарта. Полагаю, он является одним из ваших клиентов, – ответил Питт.
– Вы правы, действительно является, – признал Добсон, усаживаясь и приглашая его сделать то же самое. – Но, разумеется, его дела благонадежны и, по моим самым надежным сведениям, совершенно законны, честны и даже похвальны.
– Вам что, неизвестно о его недавней кончине? – спросил Томас, пристально наблюдая за выражением лица адвоката.
– Кончине? – Тот выглядел ошеломленным. – Вы говорите о смерти? Вы совершенно в этом уверены?
– К сожалению, да, – ответил суперинтендант.
– И что же привело вас сюда, сэр? – Глаза Добсона прищурились. – В его смерти есть нечто вызывающее сомнение?
Очевидно, газеты еще не сообщили, что установлена личность убитого, обнаруженного у Лошадиной переправы, но это был только вопрос времени, так что Питт коротко ознакомил юриста с существом дела.
– О боже! Какая прискорбная кончина, – покачал головой Добсон. – Каким образом я могу помочь вам? Я совершенно не в курсе и не уверен, что мне известно нечто, имеющее важное значение для вашего расследования. Должно быть, тут действовал какой-то сумасшедший… Куда катится наш мир?
Томас решил быть совершенно честным.
– Убийство произошло в его доме, мистер Добсон, и, вероятно, убил его кто-то из знакомых.
Лицо адвоката выразило опасение, но он не стал прерывать полицейского.
– Дом в Баттерси достался мистеру Кэткарту в наследство? – спросил Питт.
Если Добсон и ожидал такого вопроса, то он никоим образом не показал этого.
– Нет, – помотал он головой. – Боже милостивый, но почему вы спросили?
– Он сам приобрел его? – продолжал суперинтендант.
– Конечно. Около… дайте-ка вспомнить, да, восемь лет тому назад, по-моему, в августе восемьдесят третьего года. Но в чем, собственно, дело? Уверяю вас, тут все совершенно законно. Я сам оформлял ту сделку.
– А откуда взялись предметы искусства и мебель?
– Понятия не имею. Неужели они… вызывают подозрения?
– Пока нет, насколько я знаю. Но кто унаследует их, мистер Добсон?
– Разные благотворительные учреждения, сэр. Никто конкретно.
Питт удивился, хотя он не больше, чем Телман, мог всерьез полагать, что Кэткарта убили из-за наследства. Однако юрист пролил новый туманный свет на доходы Кэткарта, позволившие самолично приобрести как дом, так и произведения искусства.
Томас заметил, что инспектор неловко ерзает в своем кресле.
– Благодарю вас, – вздохнул он, глядя на Добсона. – А не знаете ли вы, может, он получил какое-то наследство, скажем, от благодарного клиента? Или от умершего родственника?
– Нет, насколько мне известно. Но почему вас это заинтересовало, сэр?
– Мне необходимо исключить некоторые мотивы его убийства, – уклончиво ответил Питт.
Ему не хотелось делиться с Добсоном своими подозрениями, касающимися источников дохода Кэткарта.
Больше полицейским почти ничего не удалось узнать, и через пять минут они принесли свои извинения и покинули контору.
– Вы думаете, вещицы могли быть украдены? – спросил Телман, как только они оказались на улице. – Если он захаживал в дома богатых коллекционеров и беседовал с ними перед тем, как запечатлеть на снимках, то у него имелись прекрасные возможности узнать, что за ценности они имели и где их хранили.
– И когда они приходили фотографироваться в его студию, то имели прекрасную возможность лицезреть их вновь, – ехидно продолжил его мысль Питт, пересекая улицу и по пути ловко обходя кучку навоза.
Его спутник быстро вскочил на тротуар на другой стороне улицы и понимающе хмыкнул. Ему приходилось приноравливаться к стремительной походке Томаса. Он привык вечно догонять шефа, но такие гонки по-прежнему раздражали его.
– К тому же, по всей видимости, богатые любители искусства знакомы с коллекциями друг друга, – продолжал размышлять инспектор.
– Вероятно, – согласился Питт. – В любом случае рисковать не стоило. Но, по-моему, нам все-таки лучше проверить, не заявлял ли кто-то о кражах. У меня есть список его заказчиков.
Однако эти проверки не принесли ничего полезного, как он и ожидал. Среди сообщений о пропавших предметах искусства или мебели не оказалось ничего, что соответствовало бы описанию предметов обстановки дома в Баттерси, и Томас пришел к заключению, что Кэткарт имел побочный и, вероятно, более значительный источник дохода, чем его фотографии, какими бы великолепными они ни были.
Суперинтендант подкрепился приличным ужином в ближайшем трактире, но особого удовольствия не получил и, придя домой, посидел немного за кухонным столом у печки. Писем из Парижа не принесли, так что полицейский рано отправился в кровать и, к собственному удивлению, хорошо поспал.
Следующие два дня они с Телманом продолжали выяснять подробности жизни Кэткарта, посещая заказчиков, обслуженных им, согласно ежедневнику, за шесть недель, предшествующих его кончине.
Леди Джарвис, которую Питт посетил в середине дня, оправдала его ожидания. Она приняла полицейских в вычурно украшенной богатой гостиной. Собранные в глубокие складки парчовые шторы, падавшие практически от потолка и до самого пола, демонстративно показывали богатство дома. С долей зависти суперинтендант подумал, что они также прекрасно защищали комнату от зимних сквозняков, даже если при этом осенью пропускали меньше золотистого мягкого света. Повсюду поблескивала потемневшая и отполированная поколениями слуг и владельцев тяжелая массивная мебель из резного дуба и теснились многочисленные стайки рамочек со снимками, на которых запечатлелись персоны разных возрастов, застывшие в величественных позах, чтобы обрести в оттенках сепии надежное бессмертие. Несколько сановитых вельмож в строгих мундирах крайне серьезно взирали в неведомую даль.
Сама леди Джарвис, женщина лет тридцати пяти, отличалась консервативной представительной красотой, несмотря на то что изящно очерченные брови, взлетавшие над глазами, придавали ее лицу немного больше внутренней свободы воображения, чем казалось на первый взгляд. Ее роскошный наряд с еле заметным турнюром и пышными, приподнятыми на плечах рукавами строго соответствовал текущей моде. Как бы хотелось Питту купить Шарлотте такое платье! На ней оно смотрелось бы более эффектно.
– Вы упомянули о мистере Кэткарте, фотографе? – начала хозяйка дома, и на лице ее отразилась горячая заинтересованность. – Неужели кто-то подал на него иск?
– А вы не знаете, кто мог это сделать? – быстро спросил Томас.
