Я хлопнул себя по коленям и поднялся с табурета.
– Значит так, мне здесь больше делать нечего. Когда спецы с телом закончат, результаты мне сразу скиньте, или Нику.
Красавчег нахмурился, почесал небритую щеку и выругался шепотом.
Мы вышли из дома, прошли мимо беззаботно болтающих о наболевшем кентавров и погрузились в машину.
Ник хотел было сразу ехать ко мне, но я настоял на другом. И мы заехали в школу проведать обстановку на местах.
Ничего толком не изменилось. Кентавры в цатый раз отутюжили территорию школы пешим строем с металлоискателями, с магоулавливателями и прочими хитрыми приборами. Одинаковые с лица учительницы хлопотали вокруг Магистра, то чай ему на подносе с пряниками в кабинет, то карвалола накапать, то мокрое полотенце остудить горячий лоб, но старый Учитель был не преклонен. Он сидел в своем кабинете, отгородившись от всего мира, и корил себя за то, что не доглядел, прошляпил, уронил свою честь и престиж школы пошатнул. Как будто было что шатать. Единственная школа на весь Большой Исток. Когда мы вошли в кабинет, Магистр поднял на нас полный вековых страданий взгляд и спросил заплетающимся от тревоги языком:
– Как же жить мне после этого?
На ступенях школы стояли и сидели встревоженные родители, которые никак не могли понять, куда подевались их дети, и что делает полиция чтобы их нашли. Не было еще такого на Большом Истоке, чтобы дети пропадали.
У нас конечно часто неспокойно. А как по-другому. Каждый альтер при своем таланте. Все одаренные, и каждый по-своему. А где одаренность, тут и самолюбие, которое вечно ущемлено. Как же так, соседу по дому, парте, столику в баре вечно везет, ему все почести и улыбки публики, ему каждая девушка рада, а что мне – жалкие объедки. А у меня может талант больше и шире, так что ни в один дверной проем не пролезает. А там где ущемленное самолюбие, там вечно конфликты вспыхивают. Ни дня не проходит, чтобы парочка альтеров талантами не померилась на потеху публике на улице, в ресторане, в борделе у матушки Змеи, или просто у себя в квартире пока никто не видит. А нам с кентаврами разнимай, нам это дерьмо большой ложкой вычерпывай, пока котел не остынет. Всегда так было. Тяжело когда на одном районе каждый первый гений, это похуже чем банка с ядовитыми пауками, которые друг друга ненавидят. Но в то же время у нас все по-доброму. Даже если вчера подрались двое, сегодня глядь уже сидят за одним столиком да темное потягивают в удовольствие. А что делать? Мы на одном корабле, и не важно как он называется, главное что с него не убежать.
Но так чтобы дети пропадали, такого еще не было. И ведь не ясно, с какой стороны за дело браться. Подбрось и выбрось, и что я, дурак старый, Магистра в ту ночь не послушал. Окружили бы двойным кольцом охраны школу, ни один ребенок без кентавра даже в туалет бы не вышел. Но поздно воевать с ветрянными мельницами, когда вся мука помолота, да рассыпана по мешкам.
В школе мы ничем больше помочь не могли, и Ник Красавчег отвез меня домой. От стаканчика виски на крыльце он отказался, сослался, что дел не в проворот, и умчался в участок.
Остаток дня прошел без проишествий. В одиночестве я дружил сначала с одним стаканом виски, а потом под хорошую вкусную трубку уже и с тремя. Пытался читать, но в голову ничего не лезло. Мысли путались, ускользали от книжных пожелтевших страниц, да стремились на волю. Детей было жалко, Магистра было жалко, но главное – злило, что я ничего не мог поделать. Не знал даже с какой стороны к делу подойти. Оставалось только сидеть в кресле, любоваться осенним закатом, да хлестать виски в одиночестве.
* * *
Утро началось с новостей. Я ничего не имею против свежих новостей за чашечкой крепкого кофе, но все же предпочитаю их в печатном виде, или хотя бы в трезвом. Но сегодня меня ждал сюрприз в семь часов утра в виде в дымину пьяного Зеленого, усиленно жмущего на мой дверной звонок толстым пальцем. За его спиной маячил трезвый и оттого злой Злой.
Первым делом я хотел их убить. Вторая мысль была отправить их ко всем чертям, желательно надолго. Потом я все-таки проснулся и сообразил, зачем они пожаловали ко мне в такую рань.
Пришлось впустить визитеров. Я проводил их в кабинет, попросил подождать пять минут, пока переоденусь. Не хорошо о делах разговаривать в халате на голое тело, который к тому же все время норовит распахнуться. Правда я вряд ли шокирую своей обнаженкой Зеленого со Злым, но устраивать им стриптиз за бесплатно совсем не хотелось.
Одевшись, я заглянул на кухню за парой бутылочек ледяной минеральной воды. Приложив их ко лбу, я тут же уверовал в гармонию мира, в счастье для всех даром и возлюбил ближнего своего в лицах Зеленого и Злого. Они сидели в кресле рядом с таким видом, словно собирались наброситься друг на друга разъяренными кошками. Зеленый и Злой вечно так, то ссорятся, то мирятся, то дерутся, то пьют на брудершафт контрабандное.
– Подбрось и выбрось, с чем пожаловали? – не дружелюбно спросил я.
О каком дружелюбии может идти речь в семь утра.
Обогнув рабочий стол, я плюхнулся в кресло, поставил на стол бутылки, откупорил одну из них и жадно присосался.
Зеленый дернулся, судорожно сглотнул, но промолчал.
– Мать твою волшебницу, преподобный, сам же попросил, полетать по окрестностям, вот мы всю ночь патрулировали. А по утру сразу к тебе, – сказал Злой и оскалился.
Этот смертельный оскал у него за улыбку идет.
– И что углядели? – спросил я.
Зеленый со Злым меня просто так тревожить не станут. Если пришли, значит след есть.
– Я не спецом, – всхлинул Зеленый, шмыгнул носом и шумно икнул.
– Не ссы лягуха, – приободрил друга Злой.
– Это он о чем? – насторожился я.
– Тут такое дело, – замялся Злой.
А Зеленый смотрел на меня враждебно, словно увидел во мне очередного критика своего творчества. Очень уж Зеленый критики не любил.
– Мы вчера утром, еще до твоего приезда, по делам мотались. И когда над улицей Вязов пролетали, Зеленому очень приспичило, а времени на посадку не было. Да и до ближайшего сортира далеко. Вот Зеленый и облегчился с воздуха на один домик. А вечером телик смотрим. Аллилуя Джаффар, тот домик показывают. А там один альтер кони двинул, говорят усох на корню. Вот теперь Зеленый боится, что его за это повяжут. Если уж не как преступника, то как соучастника точно. Я его и так убеждал, что он тут никаким боком. Но уж если Зеленый чего решил, то выпьет обязательно. В результате к утру его развезло, – разъяснил Злой, виновато разведя руками.
Нет, Зеленый конечно очень ядовитый тип. В особенности если «Протоки № 3» переберет, но чтобы мочей людей в мумии превращать, в это я ни в жизнь не поверю.
– Кончать дрожать, подбрось и выбрось, ты тут не при чем, – объявил я, припав к бутылки минералки.
Все-таки третий, или пятый стакан виски (точно не помню) был лишним. Но очень уж детей жалко было.
