– Хорошо. Отнесите его в камеру, но двери не запирайте. Не хорошо будет, если когда он очнется, обнаружит себя под замком. Мы не должны его разозлить, пока это проклятие действует.
* * *
Первой, когда мы оказались в кабинете, заговорила Карма.
– Не нравится мне все это. Мы были на волосок от гибели.
– Кто бы не был виноват в этом, но он избрал верную стратегию уничтожения альтеров. Нас нельзя уничтожить извне, мы сами это сделаем, – задумчиво произнес я.
Признаться честно, мне срочно требовалось что-нибудь выпить, желательно покрепче. Кто бы не устроил нам все это представление, он хотел до нас дотянуться и у него это получилось.
Красавчег подошел к бару, открыл его, взял два стакана, налил в них виски, один из них протянул мне.
– Остальных не угощаю. Вам еще работать.
– А вам? – ехидно поинтересовалась Карма.
– А нам думать, – отрезал он, опускаясь в кресло шерифа.
И правда подумать было о чем. Кто-то выпустил чуму на наши улицы, и теперь нам надо найти способ загнать ее обратно. Признаться честно, задача выглядела невыполнимой. Но это только на первый взгляд. Уверен, что если как следует поразмыслить, мы найдем способ ее обуздать. Одна беда. Времени у нас в обрез. И с каждой минутой его становилось все меньше.
– Есть мысль, – сказал я и отхлебнул виски.
– Не томи уж. Что придумал? – потребовал Красавчег.
Джек Браун с интересом уставился на меня. Того и гляди протрет во мне взглядом дырку. Карма, казалось, даже не заметила, что я что-то сказал. Ее взгляд был безучастен и направлен куда-то вдаль. Похоже, в этот момент она пыталась разглядеть что-то внутри себя, и у нее это хорошо получалось.
– Помнишь, в прошлый раз с Плаксой нам Зеленый и Злой помогли.
– Было дело, – признал Красавчег и нахмурился.
– Тогда они патрулировали небо, и заметили что над школой творится неладное. А что если мы запустим их снова в полет, и пусть отслеживают, где что происходит. Быть может, мы сможем выяснить закономерность в этих явлениях. И она приведет нас к их источнику.
– Идея, конечно, хорошая, – задумчиво произнес Джек Браун.
Вид у него при этом был донельзя виноватый, словно он где-то ужасно напроказил и это вот-вот всплывет.
– Но в чем «но»? – спросил заподозривший неладное Красавчег.
– Злой и Зеленый сегодня утром поступили в больницу. Пока ты за преподобным мотался. Они первые попали под раздачу. Повздорили как обычно, да припечатали себя в сердцах. Сейчас уже отходят потихоньку. Краем под раздачу попал наш библиотекарь Цер Хаос. Ничего жить будет.
Злой и Зеленый в больнице. Это плохо, очень плохо. Они конечно еще те хулиганы и забияки, но когда надо всегда готовы во всем помочь, и помощь их оказывается очень весомой.
– Вот что я думаю, – неожиданно очнулась Карма. – Мы имеем дело с овеществленным проклятьем. Но это не прицельное проклятие. Такое чувство, что наш город накрыло какое-то магическое поле. И в пределах этого поля любое дурное слово оборачивается и превращается в действие.
– Вот уж точно говорят, не пожелай зла ближнему своему, – сказал Красавчег.
– Эта фраза звучит по-другому. Поступай с ближним так, как хотел бы чтобы поступали с тобой, – поправил я его.
– Именно это я и хотел сказать, – скривился Красавчег.
– Кончайте пререкаться, главное тут не в этом. А в том, что это поле может и вовсе не иметь хозяина. Кто-то непроизвольно вызвал его. Вероятнее всего, не имея злого умысла. А быть может у этого поля и вовсе нет автора. Быть может, наша планет сейчас проходит через какое-нибудь астральное облако, в котором каждое злое слово обретает силу, – рассуждала Карма.
– Теория это конечно хорошо. Но вот что нам делать на практике? – спросил Красавчег.
– Смириться, и позволить событиям течь своим чередом. В любом случае каждый получит по своим заслугам, – предложила Карма.
Признаться в ее словах была доля смысла. Но очень малая. Я не мог позволить любимому городу погрузиться в хаос, только потому что у него такая судьба. Пусть так. Значит, мы перепишем судьбу и всего делов.
– Пожалуй, есть у меня одна идея, – сказал я.
– Рассказывай, – потребовал Красавчег.
Но я не успел ничего сказать, как дверь в кабинет отворилась и ворвался лейтенант Лео. Вид у него был весьма встревоженный, и первое время от волнения он не мог говорить. Но когда все же овладел собой, сумел выдать из себя:
– Город в огне.
* * *
Пожары на Гороховой и Миллионной улице удалось унять только к вечеру. Осталось не выясненным, кто был причиной пожара. Но горело знатно. Всего за каких-то несколько часов выгорело с десяток домов, и наши доблестные пожарные ничего не могли с этим поделать. Они суетились вокруг пожара, заливали его водой, пеной, но все было тщетно, пока сила проклятия не ослабла, огонь полыхал вовсю.
– Вот что любопытно, – сказал Красавчег, когда мы вернулись с пожара ко мне домой.
Как приятно после тяжелого трудового дня забраться в кресло на веранде своего дома, раскурить ароматную трубку и выпить по стаканчику виски.
– Явление, которое вызывает проклятие, все время исчезает само собой. Его нельзя исправить и предотвратить. И сила этого явления зависит от самого проклятие. Сказал что-то в сердцах, то покрутит, повертит, да отпустит. Может и пары минут не пройдет. Вспомни, как ты летал. А если от всей души приложить, то может и несколько часов гореть, как сегодня.
– Так то оно так, только нам от этого ни тепло, ни холодно, – заметил я.
– Это ты конечно верно заметил, – сказал Красавчег и сделал глоток виски. – Мне вот что покоя не дает. Ведь все давно поняли, почему происходит все это на улице. Почему то на одного, то на другого обрушиваются беды. И ведь никто при этом не задумался, может стоит что-то изменить. Люди как проклинали друг друга, так и продолжают честить на чем свет стоит. Наступил кто-то кому-то на ногу в толпе и уже в след несется, да чтоб тебя. Кто возвращается с работы в плохом настроении, видит счастливого и отдохнувшего соседа и думает про себя, ах ты такой рассякой… И если раньше эти слова были просто словами, то теперь за каждым словом скрывается угроза.
– В одном ты ошибаешься, Ник, – задумчиво произнес я.
– Это в чем же? – вскинулся Красавчег.
– И раньше эти слова были не просто словами. Если мы не получали за них по башке, это не значит, что они проходили незаметно для вечности.
– Ты говоришь, как преподобный.
– Так я и есть преподобный, – усмехнулся я, допил виски и налил себе по-новой.
– Что делать будем? – спросил Красавчег.
– Завтра, я обращусь к народу. А ты устроишь усиленное патрулирование улиц. Попробуем навести порядок.
