Постороннему наблюдателю семейство Коулбрук, собравшееся за кухонным столом на ужин, показалось бы образцом вежливости и учтивости. Спасибо, благодарю, нет, только после вас, прошу, возьмите последнюю картофелину, я правда не хочу, берите вы, — такие вот разговорчики.
Сара сохраняла спокойное выражение лица до тех пор, пока ей не начало казаться, будто ее душат мышцы лица и шеи. Произошло ослабление напряжения, начался противовоспалительный процесс, они тренировали навыки невозмутимого безразличия. Ни Сара, ни Крис не произнесли ни слова, установив шаткое перемирие. Ни Сара, ни Крис не спросили друг у друга, как прошел день, и когда Крис сказал, что хочет пораньше лечь спать, никто ему не возразил. Сара ни разу не упомянула о звонке Дженни Бек и не спросила, чем занимался Крис после того, как уехал из дома, и до того, как явился к Барри и Лизе.
Сара очень долго прокручивала в голове события прошедших выходных, раз за разом, задом наперед и по порядку, составляя части головоломки со всевозможными комбинациями.
В воскресенье, после того, как Крис уехал из дома, он, вероятнее всего, рванул прямиком к миссис Креветке, и только оттуда отправился к Барри закончить подъездную дорожку, хотя она так и не смогла узнать, как долго он пробыл у Дженни Бек и у Барри. У Криса она спрашивать об этом не решалась. Он не вернулся домой забрать Мэтью и не позвонил предупредить, чтобы тот приезжал на велосипеде, хотя, возможно, это не имело никакого значения, а может, и имело. Где-то в дальнем уголке ее головы обрабатывал информацию маленький измученный нейрон, то и дело меняя заряд с отрицательного на положительный и переворачивая всю историю с ног на голову.
Крис не позвонил домой, и само по себе это было довольно странно. Обычно он звонил по десять раз на дню, неважно, дома она или нет. Иногда просто так звонил, чтобы сказать, когда приедет домой, иногда, чтобы узнать, не звонил ли кто, или просто сообщить, что он оставил в сарае, на кухонном столе или на площадке перед гаражом одну суперважную штуку, которую Сара должна немедленно привезти.
Еще Саре пришло в голову, что она преувеличивает. Может, он вовсе не поехал к Креветке домой. Может, Дженни звонила поговорить с ней, или извиниться, или поблагодарить их обоих за приятный вечер, или хотела завезти Питера на чай. Наверняка есть невинное объяснение, и Крис подумал бы, что у нее крыша поехала, раз она додумалась позвонить в службу 1471 и решила, что он у Дженни.
Как бы то ни было, Сара не собиралась давать Крису возможность отрицать, что он ездил к Дженни Бек, или, еще хуже, думать, будто у нее и в самом деле крыша поехала. Не хватало еще, чтобы он произнес голосом, полным ханжеского негодования, специально припасенное для таких случаев заявление: «Являться туда после вчерашнего позора на танцах? Черт, Сара, неужели у тебя совсем мозги отключены? Она звонила спросить, может ли Джек поехать с ними купаться на следующей неделе после уроков. Я сказал, чтобы она перезвонила и поговорила с тобой».
Сара взяла еще одного раскрашенного пингвина из кучи на верхней ступеньке. У пингвина был такой вид, будто ему надавали лопатой по голове.
Тем временем в коттедже в Хэйрхилле Дженни Бек прижала губы к кусочку абрикосовой туалетной бумаги, любуясь в зеркале эффектом помады оттенка «Мистический рассвет». Помада прилагалась бесплатно к журналу, который она купила в супермаркете. Этот журнал раскрывал секрет: как улучшить сексуальную жизнь с помощью фэн-шуй.
Она взглянула на часы в прихожей. Почти половина одиннадцатого; давно уже она не красилась так рано утром в понедельник. Крис Коулбрук обещал заглянуть примерно в пол-одиннадцатого, если она будет дома.
Дженни слегка подушила за ухом из флакончика духов из дьюти-фри, который она обнаружила в ручном багаже Тони в тот день, когда они вернулись с Ибицы.
Она сделала глубокий вдох, почувствовав первые сильные ноты аромата. Запах был дорогой. Даже у Тони не хватило наглости признаться, что духи предназначались другой женщине. Маленький сюрприз, сказал он, придумывая на ходу объяснение и заливаясь пунцовой краской, проступающей даже сквозь новоприобретенный загар; кое-что особенное, что он приготовил в честь… в честь… Дженни придвинулась к нему еще ближе, так близко, что стали видны капли пота, сверкающие у него на лбу вдоль линии роста волос… в честь ее дня рождения, промямлил он. Да, именно так. Он планировал припрятать духи и подарить ей на день рождения. Заранее все продумал. Бесстыжая ложь.
Дженни улыбнулась. Духи назывались «Желание», но для нее этот сладкий аромат символизировал месть. Она перевернула флакончик, закрыв горлышко пальцем, и провела подушечкой по теплой коже между грудей. Ублюдок, она покажет ему, что с ней нельзя обращаться, как с одноразовой зажигалкой.
Дженни приложила множество умственных усилий, выдумывая, под каким бы предлогом позвонить Крису с утра пораньше в воскресенье, и не меньше физических усилий ей потребовалось, чтобы вытащить стиральную машину из-под кухонного стола и открутить шланг.
Таков был план, пока она не додумалась повредить шланги для подачи воды в стиральную машину, чтобы показать, что на самом деле существует маленькая проблема, с которой Крис справился бы превосходно, и тогда она сможет избежать унылой починки. В конце концов, вдруг окажется, что водопроводчик из Криса Коулбрука никудышный, и что ей тогда делать с машиной?
Наконец Дженни решила проколоть шланг подачи холодной воды в том месте, которое и так уже выглядело прохудившимся. Но внешность обманчива. Целую вечность она не могла воткнуть нож. Кто сказал, что мастерство британских ремесленников умерло?
В порыве усилий она сломала ноготь, а в какой-то момент и вовсе пришла в панику, когда вода внезапно хлынула праздничным фонтаном, заливая кухонный пол и выложенную плиткой стену. Что, если Криса не окажется дома, или к телефону подойдет Сара?
В любом случае, размышляла она, вытирая руки и снимая трубку, ничего ужасного не произойдет. Ей понадобится десять секунд, чтобы перекрыть кран подачи холодной воды, десять минут, чтобы вытереть пол на кухне, ноль секунд, чтобы позвонить в срочный вызов водопроводчика, и еще меньше, чтобы отослать счет мистеру Тони Тухлой Креветке. Ей нечего терять.
Прежде чем устроить на дому кружок «Сделай сам», Дженни приняла меры предосторожности, вручила Питеру пять фунтов и отправила его на поиски приключений. Убедившись, что Крис выехал, она перекрыла воду от питающей трубы и пустила ее, лишь когда услышала, что фургон Криса подъехал. Ни к чему устраивать библейский потоп: затхлая вода жутко воняет. Черт, как это она сразу не догадалась: если Крису придется переходить кухню вброд, чтобы спасти ее, потом она могла бы предложить высушить его штаны. Ну ладно, век живи, век учись.
Дженни опять выпятила губки и размазала вокруг глаз коричневую подводку, придав выразительность мягкому дымчатому контуру, нанесенному несколькими минутами раньше. Она не хотела, чтобы он подумал, будто она специально красилась, но ей часто говорили, что глаза — ее достоинство.
На ней был маленький бирюзовый топик без рукавов в полоску и кремовые льняные шорты, которые, как не уставал повторять Тони, ей были маловаты. Когда в последний раз они ходили в паб, и она их надела, он брякнул, что она в них похожа на молодую корову. Ну и пошел ты, чертов Тони, мистер Тухлая Креветка. Он вообще ничего не смыслит, и со вкусом у него плоховато. Только посмотрите на мисс Взвешивай и экономь: блестящая черная лайкра, босоножки на шпильках и оранжевый загар.
