Свою рану Снаттер сам обработал и перевязал. И, похоже, она его совсем не беспокоила. Ловко орудуя ножом, Снаттер одну за другой вскрывал консервные банки, готовясь к предстоящему ужину.
– Не расстраивайся, парень! – бодро крикнул Шагадди. – И с одной рукой можно воевать! Было бы желание!
– Не раскисай, Хатшак, – негромко произнес Андрей. – Выберемся из этого леса, а там посмотрим, что делать. Пожизненный солдатский паек ты себе уже заработал. А в наше время это не так уж мало.
– Сержант, – солдат неожиданно посмотрел на Андрея совершенно ясным взглядом. – В том, что мы делаем, есть хоть какой-то смысл?
– Что ты имеешь в виду? – несколько растерянно переспросил Андрей.
– Я хочу знать, ради чего я потерял руку.
В первый момент, услышав этот вопрос, Андрей почувствовал замешательство. Что можно было ответить парню, ставшему калекой в неполные двадцать лет?.. Лейтенант Манн наверняка произнес бы какую-нибудь патетическую речь о служении отчизне и верности долгу. Но нужно ли это сейчас парню, баюкающему свою изуродованную руку, словно младенца?
– А как ты сам думаешь? – заглянув в огромные глаза солдата, задал вопрос Андрей.
– Во имя тысячелетнего торжества Пирамиды?..
Хатшак произнес эти слова не то чтобы совсем уж неуверенно, а так, словно надеялся и ждал, что сержант опровергнет их.
– Ты потерял руку, спасая жизни своим товарищам, – уверенно произнес Андрей. – И, поверь мне, ни один из тех, кто был сегодня вместе с тобой в бою, никогда этого не забудет.
– Спасибо, сержант, – опустив взгляд, совсем тихо произнес рядовой Хатшак.
– Все в порядке, парень, – снова потрепал его по плечу Андрей. – Когда вернемся в часть, я попрошу майора Приста включить тебя в наградной список.
– Мне не нужны награды, – покачал головой Хатшак.
– Брось, – вставил свое слово Шагадди. – Серебряная Пирамида никому еще внешний вид не испортила. Если бы мне предложили, я бы отказываться не стал.
– Займись костром, Шагадди, – велел не в меру разговорчивому бойцу Андрей.
– А Драмса в подчинение взять можно? – насмешливо поинтересовался Шагадди.
– Действуй, – махнул на него рукой Андрей.
– Рядовой Драмс! Слушай мою команду!..
Вскочив на ноги, Шагадди живо принялся изображать из себя командира, очень похоже имитируя замашки лейтенанта Манна.
– Иди ты к лешаку, Шагадди, – отмахнулся от него, как от назойливо жужжащего кровососа, Драмс.
Схватив Драмса за протянутую руку, Шагадди поднял приятеля на ноги, и вместе они отправились собирать дрова для костра.
Открыв достаточное количество банок, Снаттер воткнул нож в землю и, взяв в руку автомат, поднялся на ноги.
– Джагг, – негромко окликнул он Андрея. И, когда тот посмотрел на него, спросил: – Не составишь мне компанию?
– В чем именно? – удивленно приподнял бровь Андрей.
Снаттер молча указал взглядом на кусты, за которыми был оставлен труп рядового Кайселя, и направился в ту сторону.
Так и не поняв, в чем, собственно, дело, Андрей пошел следом за ним.
Обойдя кусты, Снаттер остановился и откинул в сторону плащ, которым было накрыто тело рядового Кайселя. На левой стороне груди трупа зияла дыра размером с кулак. Плоть по краям ее была все еще влажной от крови.
Снаттер присел на корточки рядом с телом и взял в руку тоненький прутик, валявшийся неподалеку.
– Посмотри внимательно на рану, – сказал он, когда Андрей встал от него по левую руку и наклонился, упершись руками в колени. В качестве указки Снаттер использовал подобранный с земли прутик. – Обрати внимание на ее форму. Она совершенно ровная и полностью соответствует размеру того шара, который ее проделал. Края раны не рваные, а, я бы сказал, удивительно аккуратные, словно мышечные ткани были удалены с помощью хирургических инструментов. Посмотри на края сломанных ребер, Джагг. Я не вижу здесь следов зубов или чего-то подобного. Похоже, что ребра были не сломаны, а, так же как и плоть, аккуратно срезаны. Причем срез кости едва ли не идеально отполирован. Я, например, не знаю, с помощью каких инструментов можно было бы получить аналогичный результат. По ходу раны полностью отсутствуют мышечные ткани, фрагменты соответствующих ребер и часть легкого. Такое впечатление, что, входя в тело, шар либо съедал, либо выбрасывал наружу все, что встречалось на его пути. Но при этом задняя стенка грудной клетки совершенно целая. Как по-твоему, Джагг, почему шар, за долю секунды проделавший такую дыру в теле человека, не пробил его насквозь?
Постукивая кончиком прутика по краю отверстия на груди трупа, Снаттер вопросительно посмотрел на Андрея.
– Объяснений может быть сколько угодно, – пожал плечами Андрей. – Но какое это имеет значение, если Кайсель мертв?
– Если он действительно мертв, то абсолютно никакого, – согласился Снаттер.
– А у тебя есть в этом какие-то сомнения? – осторожно поинтересовался у собеседника Андрей.
– Нет, – едва заметно улыбнувшись, покачал головой Снаттер. – В том, что рядовой Кайсель мертв, у меня нет никаких сомнений. Но что касается его тела… Потрогай его, Джагг.
– Зачем? – удивился такому странному предложению Андрей.
– Оно до сих пор теплое. И нет никаких признаков трупного окоченения.
– В самом деле? – еще больше удивился Андрей.
– Можешь убедиться в этом сам.
Андрей коснулся пальцами шеи трупа. Пульс не прощупывался, что было вполне нормально, учитывая то, что рядовой Кайсель вот уже несколько часов, как мертв. Но кожа и в самом деле оставалась теплой, как у живого.
Потрогав мышцы на руках покойника, Андрей смог удостовериться и в том, что они расслаблены.
– Есть еще кое-что интересное, – взглянув на крайне озадаченное лицо Андрея, сказал Снаттер.
– Ну давай выкладывай все до конца, – мрачно кивнул Андрей.
Снаттер достал из кармана носовой плоток и сильно, с нажимом провел им несколько раз по краю раны, зияющей в груди Кайселя, снимая с нее засохшую кровь и лимфу. К удивлению Андрея, его взгляду открылась не кровоточащая плоть, а розоватая зернистая поверхность.
– Это грануляция, – объяснил Андрею Снаттер. – Молодая, богатая клеточными элементами соединительная ткань, заполняющая раны при заживлении.
– Ты хочешь сказать, что эта рана затягивается? – В полнейшем недоумении Андрей ткнул пальцем в дыру на груди мертвеца, в которую без труда мог бы пройти и весь кулак.
– Точно, – кивнул Снаттер. – Если хорошенько присмотреться, то можно и на спилах ребер заметить разрастания хрящевой ткани, но процесс регенерации костной ткани куда более медленный.
– Я слышал, что у покойников какое-то время еще растут ногти и волосы. Но чтобы раны у них затягивались… – Андрей с сомнением покачал головой. – Что-то я такого не припомню.
