Андрей посмотрел на неподвижно сидящего по другую сторону костра Юнни. О чем он сейчас думает? О спорах чужой жизни, которые, как он считает, попали в его организм? Или вспоминает свою жизнь до армии? А была ли она у него вообще? Быть может, армия – это самое лучшее, что случилось с ним в жизни? Как и у Шагадди?..
– Юнни, – негромко позвал Андрей.
Никакого ответа. Должно быть, солдат задремал, сидя у костра. Ничего страшного. Сегодня ночью сержант не назначал часовых. Он был уверен, что сам просидит без сна всю ночь. Многое нужно было обдумать и попытаться объяснить хотя бы самому себе… Или Дейлу.
Отправляясь на Айвель-5, Андрей, как и любой другой агент Статуса, оставил в хранилище матрицы с подробнейшими записями всех параметров своего сознания и несколько живых клеток своего организма. Дейл говорил ему, что в случае гибели агента – такое, хотя и крайне редко, но все же случалось – его тело восстанавливали путем экспресс-клонирования, а в мозг закачивали информацию с матрицы. Таким образом воссоздавалась идеальная копия человека, каким он был перед отправкой на задание. Новому человеку было неизвестно, что он всего лишь копия, а оригинал погиб где-то на далекой планете, и порой, в интересах дела, его так и оставляли в неведении об истинных обстоятельствах его появления на свет. Просто говорили, что в связи с изменившейся ситуацией задание отменено.
Все это так. Но даже если в Статусе и будет воссоздан Андрей Макеев двухнедельной давности, то это будет совсем не тот человек, который сейчас сидит у костра в Гиблом бору и гадает, сколько еще дней или часов отведено ему судьбой. Андрей Макеев с Айвеля-5, а вместе с ним и Дейл Колтрейн погибнут безвозвратно… Навек, друзья, навек, друзья… Перспектива того, что второй, точно такой же Андрей Макеев проживет за него остаток жизни, отнюдь не вселяла оптимизма в того, кто звался сейчас сержантом Апстраком.
А кстати, если сделать двух Андреев – технически это возможно – и в обоих закачать одно и то же законсервированное сознание, то кто из них будет считаться настоящим? А если их будет больше, чем два? Что делать с лишними? Просто убрать?.. Интересно, как сами они отнеслись бы к такой перспективе?.. «Не бойтесь, ребята, одного из вас мы обязательно оставим!» Подобное заверение вряд ли сможет кого-либо утешить. Если в качестве оригинала можно выбрать любого – мы ведь все точные копии друг друга! – так почему же не меня, а его?!..
Да какого черта!.. Чего ради драть себе душу в клочки? Вон Дейл составляет себе отчет и ни о чем не беспокоится. Для него, должно быть, перепрыгнуть из тела в тело все равно что гвоздь в стенку забить. Черт его знает! Может быть, ничего в этом страшного и нет… Стоит только попробовать… Ну не будет на свете одного Макеева – появится вместо него другой. Будет вместо него на работу ходить, в метро от духоты чахнуть, шарахаться в сторону при появлении мента с деревянной рожей, словно это синнебит, явившийся по твою душу… По чью, собственно, душу?.. Да уж, с началом эпохи массового клонирования вопрос о душе становится как-то совсем уж неуместным. Бессмертный божественный дух, обживая искусственные тела, дублирующие одно другое, стремительно девальвируется и превращается в величину исчезающе малую, которую, рассуждая о природе человека, можно и вовсе не принимать в расчет.
Боже! Где же ты теперь! Ау! Вытяни раба своего Андрея из передряги, в которую он сам же и влез, влекомый тщеславием и гордыней!..
Бред один в голову лезет…
Андрей снова провел ладонью по лицу.
Сейчас нужно не на гимнаста уповать, а думать, напрягать воображение, шевелить мозгами, соображать, как выбираться из Гиблого бора. Что делать, если Юнни впадет в депрессию? Как одному тащить Шагадди? И, главное, куда идти? В каком направлении? Даже простой лес обманывает людей, водит их кругами до полного изнеможения. Что уж говорить о месте, в котором даже стрелка компаса теряет верное направление…
Шаги… Легкие, едва слышные… Такое впечатление, что тот, кто шел, сам хотел, чтобы о его приближении узнали заранее. В противном случае он мог бы подобраться к прикорнувшему у костра человеку совершенно бесшумно.
Андрей скосил глаза в сторону, откуда ему послышались шаги, но с места не двинулся. Нечего было и пытаться состязаться в проворстве с ночным обитателем Гиблого бора. Андрей только плавно перевел планку предохранителя на автомате в положение стрельбы очередью.
Высокая серая тень отделилась от черной стены мрака и приблизилась к огню.
Это был тот же человек, которого сегодня утром Андрей видел вместе с Шагадди. Или же кто-то из его сородичей.
Вблизи он казался еще более костлявым. Своим телосложением он напомнил Андрею выросшего до огромных размеров жука-палочника. На этот раз на странном лесном жителе были надеты старые, изрядно заношенные и кое-где заплатанные брюки и пиджак, слишком короткие и очень широкие для него. Все части тела незнакомца были чуть более длинными, чем у обычного человека, почти все суставы – согнуты, отчего казалось, что человек страдает жутким артритом. Лицо его было совсем не плоским, как показалось при первой встрече Андрею, но черты его были мелкими, очень слабо выраженными. Зато глаза хотя и были чуть больше нормального для человека размера, но все же выглядели абсолютно по-человечески. Хотя если учесть то, что незнакомец шел сквозь ночь без огня, его глаза, должно быть, обладали способностью видеть во тьме.
Он подошел к костру и замер. Руки его были опущены вниз и чуть разведены в стороны. Пальцы торчали в стороны, словно сухие бамбуковые палочки.
– Присаживайся, – едва слышным шепотом произнес Андрей.
– Спасибо, – так же тихо ответил ему незнакомец.
Слова по-кедлмарски он произнес четко и правильно. Но голос его звучал глухо и немного неуверенно, словно он давно уже не пользовался им.
Незнакомец опустился на землю. Он как будто не сел, а сложился пополам, подтянув колени длинных худых ног к округлому подбородку.
– Что скажешь, Дейл? – задал мысленный вопрос Андрей.
– Пока помолчу, – ответил напарник.
– Черт возьми, кто из нас знает Кедлмар как свои пять пальцев? – возмутился Андрей. – Кто это такой?
– Понятия не имею. Нет никакой информации о том, что в Кедлмаре обитает или обитала когда-то в прошлом иная раса людей…
– Меня зовут Мурнау, – тихо произнес лесной житель.
– Очень приятно, – Андрей слегка наклонил голову вперед и чуть в сторону. – Мое имя Джагг Апстрак. Для простоты можешь называть меня просто Джагг.
– Джагг, – медленно, словно пробуя слово на вкус, повторил следом за ним Мурнау.
– Да, Джагг, – кивнул Андрей. – Я командир этого отряда, – он указал взглядом сначала на уткнувшегося лбом в колени Юнни, а затем на сочно храпящего Шагадди. – Вот все, что от него осталось.
– Да-а, – как-то совершенно невыразительно и неопределенно произнес Мурнау.
– Мне нужно разбудить своих товарищей, – сказал Андрей.
