Медленно и осторожно, стараясь не вспугнуть странного человека резким движением, он начал подниматься на ноги.
Мурнау выставил в его направлении руку с растопыренными пальцами.
Андрей замер в неловкой позе, полусогнувшись и выставив одну ногу вперед.
– Все в порядке, – как можно спокойнее произнес он. – Лучше будет, если их разбужу я. Если они, случайно проснувшись, увидят тебя…
– Они не проснутся, – уверенно произнес Мурнау.
– Что это значит?
– Они не проснутся до тех пор, пока мы не позволим им это сделать. Мы контролируем их сон.
– Мы?.. Выходит, ты здесь не один?
– Нет.
– Понятно, – Андрей опустился на прежнее место. – И сколько же вас всего?
– На данный момент нас двести пятнадцать человек, – с педантичной точностью ответил Мурнау.
– Двести пятнадцать?
Андрей недоверчиво посмотрел по сторонам. Хотя во тьме ничего и не было видно, трудно было поверить, что где-то поблизости затаились две пехотные роты.
– Мне кажется, Мурнау, ты имеешь явную склонность к преувеличениям, – с осуждающим видом покачал головой Андрей.
– Я сказал правду, – невозмутимо ответил ему собеседник.
– В таком случае я могу испытывать законное чувство гордости. Неужели мы внушаем вам столь сильный страх?
– Страх? – непонимающе переспросил Мурнау.
– Нас же всего трое, – развел руки в стороны Андрей. – Зачем тебе понадобилось приводить с собой две с лишним сотни своих сотоварищей?
– Ты думаешь, что все они находятся рядом со мной? – тонкие губы Мурнау изогнулись в улыбке.
Он подвигал ногами и снова сложил руки на коленях.
– А что я должен был подумать? – растерянно спросил Андрей.
– Нас всего двести пятнадцать человек, – ответил Мурнау. – Здесь я нахожусь один, но при этом и все остальные тоже участвуют в нашем разговоре.
– И контролируют сон Юнни и Шагадди?
– Именно так.
– Телепатия?
– Не совсем. – Мурнау чуть шевельнул кончиками своих длинных пальцев. Взглянув на них, Андрей подумал, что из него, наверное, получился бы скрипач-виртуоз. – При том, что каждый из нас сохраняет личностную индивидуальность, наши сознания на определенном уровне составляют единое целое.
– И до какой степени вы зависимы друг от друга?
– Словами все это довольно сложно объяснить, – недовольно поморщился Мурнау. – Мы вообще очень редко прибегаем для общения к устной речи…
– Ладно, не это сейчас важно. – Андрей собрал пальцы рук вместе, а затем резко выбросил их в стороны, словно отбрасывая от себя что-то ненужное. – В гораздо большей степени меня интересует цель твоего визита. Ведь ты, я так понимаю, пришел не за тем, чтобы скоротать со мной ночку, сидя у костра и болтая о пустяках?
– Не я один говорю с тобой. Через меня с тобой разговаривает весь мой народ.
– Отлично. Почему бы в таком случае не разбудить и моих друзей?
– Сначала мы будем говорить только с тобой.
– И чем же я обязан такому вниманию к моей скромной персоне?
– Ты похож на нас.
– Ты так считаешь? – озадаченно приподнял бровь Андрей.
– Я говорю не о внешнем сходстве, – уточнил Мурнау. – А о твоем сознании.
– Ага, – Андрей склонил голову к плечу и сделал паузу, предлагая Мурнау продолжать.
– В твоем сознании живут два разных человека. Это в высшей степени необычно для жителей Кедлмара. Если быть еще точнее, то мы можем сказать, что никогда еще не слышали ни о чем подобном. Кроме того, твоя память содержит воспоминания о таких местах, существах и событиях, которых не существует в Кедлмаре. Из чего мы сделали вывод, что ты не коренной житель Кедлмара, а человек, прибывший сюда из другого мира.
– Интересное наблюдение, – уклонился от прямого ответа на незаданный, но подразумевающийся вопрос Андрей. – Ну а сами-то вы кто такие? Извини меня, Мурнау, но я тоже не могу признать в тебе коренного жителя Кедлмара.
– И тем не менее мы кедлмарцы. Наш внешний облик претерпел некоторые изменения, но это необходимо для того, чтобы выжить в Гиблом бору.
– Что произошло в Гиблом бору?
– Долгая история.
Андрей почему-то сразу поверил, что так оно и есть, – Мурнау вовсе не пытается уйти от ответа, а хочет обсудить вначале более важные вопросы.
– Я слушаю тебя, Мурнау, – сказал он.
– Прежде нам было проще общаться с тобой, – признался лесной житель. – Мы легко понимали тебя без слов.
– Да уж, теперь с этим возникла проблема, – Андрей провел ладонью по забинтованной шее. – Мои телепатические способности сильно пострадали после ранений, полученных от тысяченожек.
– Сапкары, – кивнул Мурнау. – Мы называем их так.
– Одна из этих тварей укусила моего товарища, – Андрей взглядом указал на спящего Шагадди. – Вам известно, насколько опасен их яд?
– Яд сапкары вызывает временный мышечный паралич. Без надлежащего лечения он проходит сам по себе через три-четыре дня. Гораздо опаснее выделения из ротовой полости сапкары. Это сильнодействующая смесь пищеварительных ферментов, вызывающая почти мгновенный лизис тканей.
– Если вы наблюдали за нами, то почему не предупредили об опасности?
– Никакой опасности не было. Сапкары живут глубоко под землей. Они выходят на поверхность только раз в году, в период размножения. Сегодняшнее их нападение было спровоцировано одним из ваших людей. Мы ничем не могли вам помочь. Когда сапкары в бешенстве, их ничто не остановит.
– Мы это уже поняли, – горько усмехнувшись, согласился с Мурнау Андрей. – И что теперь? Вам известно, как выбраться из леса?
На этот раз Мурнау ответил не сразу. Секунд десять он отрешенно смотрел на угли догорающего костра.
Андрей отложил в сторону автомат, приподнялся с земли и подкинул в костер пару поленьев.
– Да, – взгляд больших глаз Мурнау снова был устремлен на собеседника. – Мы знаем лес. И нам известено, как выйти из него. Но пока говорить об этом преждевременно.
– Насколько я понимаю, вы сами никогда не покидаете леса? – решил уточнить Андрей.
Мурнау молча наклонил голову, коснувшись подбородком плоской груди.
– И не хотите, чтобы кто-либо за его пределами узнал о вашем существовании?
Мурнау повторил движение головой.
– В таком случае в ваших же интересах помочь нам как можно скорее выбраться из леса. Если до завтрашнего вечера мы не вернемся в часть, то утром следующего дня начнется крупномасштабное прочесывание Гиблого бора.
