Онлайн книга «"Пушечное мясо" Первой мировой. Пехота в бою»
| Тип орудий | Штатное количество | Годичная потребность в орудиях | |||
| По моб. расписанию 1910 г. | По требованию Ставки 1916 г.. | Запас по моб. расписанию 1910 г. | По требованию Ставки 1916 г. | ||
| Новые | Ремонт расстрелянных | ||||
| Легкие полевые 3-дм пушки | 6336 | 11200 | 889 | 6720 | 3780 |
| Легкие полевые гаубицы (48-лин. и 45-лин.) | 512 | 2160 | 74 | 1476 | 84 |
| Полевая тяжелая артиллерия (6-дм гаубицы и 42-лин. пушки) | 240 | 1080 | 24 | 648 | 144 |
То есть к середине войны потребность полевой артиллерии в числе орудий возросла вдвое (а по гаубицам — в 4–4,5 раза), а годовая потребность, связанная с восполнением убыли и новыми формированиями, — в 9 раз.
В отношении боеприпасов ошибка оказалась еще больше. Выстрелов легкой полевой артиллерии к началу войны, казалось, было даже с избытком:
Боеприпасы … Выстрелы к 76-мм легким, конным и горным пушкам
Положено … 6 216 300
Состояло в наличии к началу войны … 6 422 605
Излишек … +206 305
Просто комиссия 1910 г. постановила иметь на 76-мм полевую, 76-мм конную пушку, 122- и 152-мм гаубицы по 1000 выстрелов, на 76-мм горную и 107-мм пушки — по 1200 выстрелов. И норма эта была занижена не только по сравнению с потребностями, выявленными войной, но и по сравнению с другими странами: во Франции норма составляла 1300–1500 выстрелов, в Германии — 1500 выстрелов на орудие. Вопрос об увеличении норм запасов боеприпасов ставился, но был сочтен преждевременным до тех пор, пока удастся заготовить снаряды по установленной норме.
Уже в первых сражениях расход боеприпасов намного превзошел ожидания. Главный начальник снабжений Северо-Западного фронта генерал Данилов сообщал военному министру 10 августа 1914 г.: «Крайне упорные бои первой армии потребовали огромного расхода трехдюймовых патронов. Генерал Ренненкампф требует подачи ста восьми тысяч шрапнелей и семнадцати тысяч ста гранат, равно пятидесяти шести миллионов винтовочных патронов. Могу дать ему и даю последний запас: две тысячи гранат, девять тысяч шрапнелей и семь миллионов винтовочных патронов».
Ставка вынуждена была дать указания фронтам беречь боеприпасы. Эти указания воспринимались болезненно. А.А. Брусилов телеграфировал командующему Юго-Западным фронтом Н.И. Иванову 29 августа 1914 г.: «В настоящей обстановке я не счел себя вправе дать войскам указание беречь патроны, так как таковое неминуемо пагубно отразилось бы на духе войск. Противник атакует превосходящими силами, и недостаток войск у нас необходимо возмещать силою огня». На телеграмме Н.Н. Янушкевича от 16 сентября 1914 г. о невозможности прислать снаряды генерал Иванов сделал пометку: «Печальное сообщение. Не было бы и нужды с такой подготовкой втягиваться в войну». Если в сентябре 1914-го «снарядный голод» был лишь призраком, то в начале 1915-го он уже стал на фронте суровой реальностью. Летом того же года только ежемесячная потребность определялась в 3 миллиона снарядов, хотя ранее планировали всю войну провоевать на запасах в 5,6 миллиона. Пришлось принимать срочные меры для увеличения производства боеприпасов в России и заказов за рубежом.
По данным Маниковского, выявленная войной потребность определялась:
| Тип выстрела | Состояло к началу войны, в тыс. | Согласно требованиям Ставки в конце 1916 г., годовая потребность, в тыс. |
| К 3-дм пушке | 6400 | 42 000 |
| К легкой гаубице (48-лин. или 45-лин.) | 450 | 6600 |
| К полевым тяжелым орудиям (6-дм гаубице и 42-лин. пушке) | 120 | 2260 |
Если за первые пять месяцев войны было израсходовано 2 300 000 снарядов, то в 1916 г. расход снарядов достиг 16 000 000 (это в 17 раз больше, чем за всю Русско-японскую войну, данные которой и брались при исчислении предвоенных норм).