В это время германцы открыли пулеметный огонь со стороны Пулеметной горки вдоль прорванного забора-бруствера. Было уже светло, германский огонь велся прицельно, и следующим частям нельзя было проникнуть в прорыв массой, продвижение выполнялось небольшими группами перебежкой и переползанием. Проникавшие в прорыв части образовывали боевой порядок на юго-восток — юг с целью развить наступление в сторону лесн. Мангель. В дальнейшем бой развивался медленно, причем к концу дня был образован боевой порядок фронтом к лесн. Мангель, а для прикрытия фланга был выставлен небольшой заслон непосредственно у прорыва. Части, проникавшие в прорыв, произвели несколько попыток возобновить наступление в сторону лесн. Мангель, но успеха не имели. Кроме того, действия этих частей не были согласованы с действиями соседнего и 5-го Земгальского полков. Здесь видно, что даже решительный прорыв первой линии противника не приводил к успеху, если недостаточно было сил для подавления огня и прорыва второй, основной линии. Требовалось увеличивать количество волн и заранее выдвигать как можно ближе к передовой артиллерию, чтобы обеспечить поддержку огнем на большую глубину.
Примером фронтального удара, подготовленного длительной артиллерийской подготовкой, может служить операция войск Северного и Западного фронтов у Двин-ска и оз. Нарочь 18–30 марта 1916 г. С 14 марта русские батареи, ставшие на позиции, начали пристрелку своих орудий, продолжавшуюся 15–17 марта. 18 марта в 08.00 утра началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась до 16.00 и велась весьма интенсивно. Но поскольку интенсивность достигалась за счет экономии снарядов на других участках, противник уже смог достаточно четко определить намеченный участок прорыва. Русским же бойцам, изготовившимся к атаке в своих окопах, казалось, что такой огонь вскоре проложит им дорогу к окопам противника, заставит его глубоко зарыться в землю и прекратить сопротивление. По окончании артподготовки 2-я русская армия, разделенная натри группы, перешла в наступление на германские позиции. «С 18 по 21 марта и затем еще раз 26 длились пехотные атаки, веденные, как всегда, смело, настойчиво, несмотря на тяжелые потери», — писал позже германский генерал-майор М. Гофман. В первый день на главном участке наступления был занят кусок земли 4 км по фронту и 2 км в глубину. Атаковавший Смоленский пехотный полк потерял три четверти своего состава, из 37 офицеров в строю осталось пять. 1-й армейский корпус потерял 50 офицеров и свыше 5600 нижних чинов, 1-й Сибирский корпус — 50 офицеров и свыше 5600 нижних чинов, 36-й армейский корпус — 19 офицеров и 2030 нижних чинов.
«Планомерная» атака здесь включала и такой элемент, как предварительная разведка позиций противника перед атакой — местная разведка боем. Так, на участке 22-й пехотной дивизии ее начальник по окончании артиллерийской подготовки направил к окопам противника рекогносцировочные цепи, чтобы проверить — не очистил ли противник передовые окопы и насколько нарушена его оборона. Рекогносцировочные цепи были встречены сильным пулеметным и ружейным огнем противника, что показало, что противник притаился и ждет атаки. К этому времени стало известно, что огонь артиллерии участка «по слабости калибров» привлеченных орудий оказался малодействительным: заграждения остались целы, блиндажи и пулеметные гнезда не разбиты.
21 марта в теснине между озерами Нарочь и Вишнев русские интенсивные атаки дали результат — были захвачены две линии обороны, в плен взято 18 офицеров, 1255 рядовых, захвачены гаубица, 18 пулеметов, 36 минометов. Этому способствовало неожиданное для германских войск применение русской артиллерией химических снарядов. Но и русские войска снова понесли тяжелые потери: в трех полках 1-й Сибирской дивизии оставалось в строю 262, 514 и 600 солдат соответственно, только в четвертом, стоявшем в резерве, — 2100. В ряде случаев захваченные германские окопы некому было закреплять и удерживать. К тому же наступление велось в условиях распутицы, подтягивать имеющуюся артиллерию было тяжело, окопы быстро заливались водой. Бойцы вынуждены были размещаться на земле возле окопов, несли тяжелые потери. Контратаки противника отбрасывали части в исходное положение, а оставшиеся на поле боя раненые замерзали раньше, чем до них добирались санитары.
Растет глубина боевых порядков. На смену разреженным или густым отдельным цепям приходят эшелонированные волны поставленных рядом цепей, следующие одна за одной из глубины. Новый боевой порядок был рассчитан на то, что следующие друг за другом волны, заменяя и «поддерживая» ослабленные передние, смогут преодолеть глубину позиционной обороны. Причем в «волнах» бойцы размещаются на небольших интервалах до 2 шагов. Движение совершается шагом для сохранения равнения, рекомендуется идти в ногу без стрельбы на ходу. Первые две волны — собственно «боевые», последующие — резервы и поддержки.
Вариант построения волн для атаки. 1916 г. Заметим редкую цепь разведчиков впереди, за ней — первая волна, составленная из плотных цепей стрелков и «гренадеров» (гранатометчиков), вторая волна — чистильщики окопов, третья волна — поддержки; за третьей волной движутся пулеметы
Вот как докладывал о применении тактики наступления волнами командир 7-го Туркестанского стрелкового полка в бою 21 июня 1916 г. (Брусиловское наступление): «В настоящую войну — в бою 21 июня, полком впервые был применен способ атаки неприятельской укрепленной позиции волнами. Волны выходили из наших передовых окопов и стремительно следовали одна за другой на расстоянии около 100 шагов. Таких волн было 4. Волны эти оправдали свое название: первая волна набегала на противника, опрокидывала его и прокатывалась дальше, а последующие волны окончательно все смывали. За первыми 4 волнами шел полковой резерв, имея также впереди две волны. В течение 40 минут после окончания артиллерийской подготовки полк овладел 4 линиями неприятельских укреплений с проволочными заграждениями, большая часть которых находилась в лесу, почти нисколько не поврежденных огнем нашей артиллерии. Затем полк продвинулся вперед, смял подходившие резервы противника, забрав часть их в плен, а частью рассеяв, взял массу трофеев. Удачный прорыв фронта противника в глубину на семь верст и в ширину около 5 верст, а также большие потери, понесенные противником, сильно повлияли на него, парализовали его деятельность, и он ни в эти сутки, ни в следующие не осмелился переходить в контратаку на мой фронт. Этот прорыв приобретает еще большую ценность, если принять во внимание слишком короткий трехчасовой срок артиллерийской подготовки атаки, во время которой австрийцы были подавлены в передовых окопах только морально и тотчас же по прекращении нашего артиллерийского огня открыли по наступающим ружейный и пулеметный огонь. Что же касается окопов задних линий в лесу, то они почти не были повреждены огнем нашей артиллерии, но тем не менее были с налета взяты штыковым ударом героями-стрелками во главе со своими доблестными офицерами».
Боевой порядок в наступлении, сложившийся в 1916 г., схематично выглядит так: корпус обычно располагал свои дивизии в двух эшелонах; дивизии развертывались в два, иногда в три эшелона, дистанция между которыми должна была составлять примерно 0,5 км. Каждый полк ставил два батальона в первый эшелон и два во второй, роты в батальонах развертывались в одну-две линии. Дивизия должна была наступать на фронте около 2 км, полк около 1 км, батальон — около 0,5 км. Интервалы между бойцами в среднем — 5 м. Боевой порядок, столь простым геометрическим действием усиливающий и продлевающий «удар» пехоты, приобрел черты новой фаланги (собственно, в германской армии он и назывался «фалангой») и был рассчитан именно на фронтальный удар, ставший уже основной формой атаки. Он действительно имел увеличенную ударную силу, но был способен только на прямолинейное движение вперед, громоздок и уязвим от огня. Первая волна обыкновенно растворялась на полосе препятствий, вторая проходила ее и должна была овладеть первой линией окопов, резервы шли дальше. Но наращивания силы удара после прорыва не получалось. Низкий темп наступления, как уже было показано, давал противнику дополнительное время для переброски сил с неатакованных участков, дабы локализовать, а по возможности и ликвидировать прорыв.
