После сеанса я как будто в первый раз увидел картины на стене.
Можно сказать, что, когда я вошел в эту комнату, я даже не заметил эти картины. Как-то совершенно по-новому и намного глубже стали ощущаться цвета, насыщенность красок, возникать ассоциации. Кажется, что получаешь совершенно другие впечатления от увиденного. Видишь и восхищаешься тем, что раньше не замечал и даже не подозревал о его существовании. Ощущается какая-то полнокрасочность, мудрость и величие этих картин. Это просто чудо!!!
После 4 сеансов я стал гораздо меньше спать, хотя 4–5 часов в сутки мне вполне достаточно, чтобы выспаться и отдохнуть. Стал также меньше кушать, хотя чувство голода не возникает. Учиться стало гораздо легче, в том плане, что улучшилась память, появилось чувство интереса к предметам и самому процессу обучения. Появилось чувство постоянной мобилизации. Стал чаще слушать музыку и чаще брать в руки гитару, и иногда даже появляются новые мелодии, на которые ложатся стихи. Остается чувство готовности к каким-то будничным задачам и проблемам. Память улучшилась так, что, если постараться, можно вспомнить в мельчайших деталях те события, которые произошли, например, 1,5 года назад. Появилась какая-то тяга к искусству. Находишь смысл в тех вещах (например, картины, музыка, или маленькая статуэтка), на которые смотрел раньше, как на обыкновенную повседневность».
Коротков И. (апрель 1997 г.)
«Когда я только вошла, все картины на стенах показались мне просто бессмысленной мазней. Теперь, после сеанса, в голове появилось ощущение какой-то глубины. Я воспринимаю все цвета совсем по-другому. Картины как будто входят в меня, и я вижу их глубину и продуманность. Я будто сама погружаюсь в них и испытываю от этого чувство блаженства. Раньше я никогда такого не видела».
Григорьевская З. (апрель 1997 г.)
«Сначала я видела музыку в виде тонкой струны, жгута, несколько изогнутого. Этот жгут вворачивался в меня, я сама как бы оборачивалась вокруг него (скрипка), я ощущала его.
Пианино, рояль: музыка в виде фрагментов, похожих на листья, лепестки которые кружились вокруг меня, исходя из меня (из моей головы, груди), наоборот, входили в меня. Ярко чистые, до белизны, лепестки, похожие на бабочек.
Я не могу припомнить, испытывала ли я когда-нибудь такое наслаждение от музыки, такое удовольствие.
На работоспособность не обратила внимания, но память определенно улучшилась: за 2 дня выучила пол-учебника гистологии.
Во время сеанса. Мне казалось, что музыка – это я, мои эмоции, то, что я говорю, пытаюсь выразить. Хотелось даже жестикулировать, чтобы полнее выразить эмоции. Видела белый, красный цвет.
Чувствовала, что гуляю по саду. После сеанса – покой, умиротворение».
Коваленко Л. (апрель 1997 г.)
«Я чувствую, что нахожусь в этой картине. И как будто картина (мир) немного трансформировалась, как будто я стала его знать в мельчайших подробностях. Я была в детстве (упала и поэтому коленка была в зеленке). Я пыталась понюхать розу, но мешали банты (огромные белый и синий). Мне тяжело было увидеть этот мир. Я хотела увидеть маму молодой. Увидела своего друга (5 лет) – он дал мне огромную розу.
После первого сеанса: хорошее настроение, улучшилась работоспособность, прилив бодрости.
Второй сеанс: ощущение красоты и гармонии, мир приобрел очень красивые цвета, воздух стал цветным. Окружающий мир стал больше, шире, объемней, пространства стало больше. Восприятие мира стало сильнее, глубже. Нет ни одного некрасивого места. Небо очень большое, я очень хорошо его вижу. Облака на небе не просто плывут, а плывут под музыку.
После сеанса: улучшилось настроение, почувствовала желание слушать классическую музыку, стала лучше память, легче учить анатомию».
Калиниченко Т. (апрель 1997 г.)
Искусство не является единственным путем обретения вдохновения, но, с нашей точки зрения, имеет в своей основе очень важные преимущества. Не случайно аристократия в истории развития человечества всегда была тесно связана с эстетикой. В истории Китая умение сочинять стихи стало критерием способности к управлению государством. В истории Японии очевидна связь «меча и хризантемы». В современном обществе сильную взаимосвязь между так называемым культурным капиталом и экономическим показал известный французский социолог Пьер Бурдье.
С нашей точки зрения, эта связь определена близостью ряда: искусство, способность к глубокому восприятию реальности, возможность войти в состояние вдохновения, потока. Насколько возможно глубокое восприятие мира, его скрытых порядков показывает степень развитости индивидуальности, степень ее гармоничного развития. Насколько вы можете включиться в процесс, вплоть до растворения в нем, настолько вы можете и проявить себя в любом деле, достичь мастерства.
Поскольку состояние вдохновения – это путь к успеху в современном обществе, то понятно растущее значение искусства в развитии потенциала человека. Эта связь искусство – вдохновение – способности не для всех очевидна и понятна, ранее в истории становилась ограничительным барьером, отделяющим аристократию, привилегированные высшие классы от низших. Существует и примитивизирующая, отупляющая часть культуры, так называемая массовая культура. Легко отличить их друг от друга, искусство освобождает глубинные силы человека, ядро его целостности, выводит к постижению сложной гармонии, скрытого порядка бытия. Массовая культура насаждает стереотипы и ярлыки.
Развитию способности восприятия мира следует придавать серьезное значение, тому, как смотреть, как видеть, как слышать, как чувствовать. Считается, что восприятие у людей естественно и не нуждается в развитии.
В то же время обычное восприятие человека не позволяет ему выйти на нужный уровень понимания глубины и целостности. Необходимы специальные усилия для возвращения себе этой способности. Задача искусства – увести человека от привычного способа восприятия мира, того типа восприятия, который характерен для рационального современного мироощущения. Типа восприятия, вызывающего скуку, утомление и, к сожалению, отсутствие вдохновения.
9. Поток и реальность воображаемых образов
Конечно, это является дискуссионным вопросом – насколько, находясь в «предгорье» обычных человеческих эмоциональных переживаний, методами математической статистики можно всматриваться в сияющие вершины человеческого духа, стремиться понять природу высших состояний.
В данной работе мы считаем, что мир человеческий и мир священного не отделены друг от друга границей, перейти которую доступно только посвященным. Отсветы священного видны в огне искусства, творчества, стремления к достижениям, системной регуляции. Можно сказать, что здесь мы продолжаем традиции мифологического синкретизма философии всеединства. Первоначальная слитность, нерасчлененность реального и сверхъестественного, бытия и смысла – вот идеал, к которому должно вернуться человечество уже на другом уровне, уровне синтеза научного знания, этики и эстетики. Выдающийся представитель философии всеединства А. Ф. Лосев видел человека как личность, которая самоутверждается, проявляет свою энергию и самовыражается через миф. Самоосмысление личности в слове (имени), мифе порождает переживание чудесности или чуда, когда любые стороны бытия рассматриваются (скорее, непосредственно видятся) в свете вечности. В момент переживания мифа (это состояние напоминает Озарение или просветление в восточной духовной традиции), согласно А. Ф. Лосеву, вся жизнь предстает как бесконечный символ, как сложнейший миф, как поразительное чудо.
