Из объяснений Хорна Антип понял только то, что в рукоятке ножа вестника смерти что-то спрятано. Но чего он совершенно не мог понять, так это каким образом можно было спрятать что бы то ни было в цельнометаллическую кованую рукоятку.
– Колдовство? – спросил Антип, пытаясь перевести все сказанное Волчатником на понятный для себя язык.
– Скажи мне, отчего люди так любят называть колдовством то, чему просто не могут найти объяснения? – усмехнулся Хорн.
Не найдя что ответить, Антип молча пожал плечами.
– Теперь попробуй сделать то же самое без моей помощи, – сказал Хорн и на всякий случай отошел на пару шагов в сторону.
– Но я не знаю, что мне делать, – в полной растерянности посмотрел на своего учителя Антип.
– Прежде всего убери нож, – велел ему Хорн.
Антип снова сунул нож за голенище сапога.
– Что ты почувствовал в тот момент, когда нож оказался у тебя в руке? – спросил Хорн.
– Мне показалось, что твой меч уже отсек мне голову, – подумав, ответил Антип.
– Ты испытал страх?
– Нет.
– А что же тогда?
Антип задумался. Он помнил ту внезапную дрожь, пронзившую его тело от макушки до самых пяток, вызванную не страхом смерти, а некими странными процессами, на одно мгновение изменившими не только его сознание, но и само восприятие окружающего мира. Природа произошедшего была Антипу непонятна, поэтому он затруднялся дать точное определение.
– Ну так что же? – снова спросил Хорн.
– Я не уверен, – Антип смущенно переступил с ноги на ногу.
– Давай, не тяни, – нетерпеливо взмахнул рукой Хорн. – Как-нибудь разберемся.
– На одно мгновение мне показалось, что мир превратился в плоскую картинку, – признался Антип. – Все окружающие меня предметы сделались серыми и нечеткими. И среди этой застывшей, мертвой бесконечности оставались только два живых, реальных существа: ты и я. Все остальное не имело значения.
– Интересный подход, – удивленно качнул головой Хорн. – Прежде мне не приходилось сталкиваться с подобной техникой.
– Наверное, я просто не могу толком объяснить то, что испытал, – смущенно потупился Антип.
– Дело не в тебе, – махнул Хорн рукой. – Просто у разных людей в момент прямого контакта с нейроматрицей возникают совершенно разные ощущения. Некоторые чувствуют в этот момент, что предмет, в который встроена нейроматрица, становится неотъемлемой частью их собственного тела. Другим кажется, что с соответствующим предметом их связывают тонкие лучи света. Но ты, как я понимаю, не испытал ничего подобного?
– Я вообще не видел и не чувствовал ножа до тех пор, пока не пришел в себя, – признался Антип.
– Очень интересно, – машинально провел пальцем по шраму на щеке Хорн. – Но, поскольку тебе уже дважды удалось это сделать, значит, это не простая случайность. Теперь тебе остается только закрепить полученный навык. Попытайся воспроизвести в сознании те же самые ощущения.
Антипу не пришлось даже закрывать глаза, чтобы вновь, словно наяву, увидеть отблеск солнечного света, вспыхнувший на одно бесконечно короткое мгновение на лезвии меча Хорна. В следующую секунду он вновь ощутил дрожь нервного возбуждения, пробежавшую по позвоночнику, а затем… Затем он почувствовал, как в правую его ладонь удобно и уверенно легла рукоятка ножа, принадлежавшего некогда вестнику смерти.
Взглянув на Хорна, Антип радостно улыбнулся.
– У меня получилось! – торжествующе воскликнул он и, взмахнув рукой, со свистом рассек воздух лезвием ножа.
– И очень даже здорово получилось, – улыбнулся Хорн. – Быстро и изящно. Я, хотя и был готов к тому, что должно было произойти, едва успел уловить взглядом движение ножа. Как видишь, все не так уж сложно.
– Проще не бывает, – с некоторым даже пренебрежением ответил Антип.
– Не задавайся, – тут же осадил его Хорн. – Имей в виду, что в серьезной драке у тебя может и не оказаться времени на то, чтобы сосредоточиться и сконцентрировать внимание. Нельзя исключать и вероятность того, что твоим противником может оказаться человек, который также умеет обращаться с ножом вестника смерти. Для того чтобы нож повиновался только тебе, ты должен закрепить полученный навык и довести его до автоматизма.
– Конечно, Хорн, – с готовностью согласился Антип. – Я буду тренироваться, сколько потребуется.
– Из тебя может получиться толк, – улыбнувшись, Хорн ободряюще хлопнул Антипа по плечу. – Если только твоя самоуверенность не превысит твои реальные способности. И если у тебя не возникнет желания самоутверждаться с помощью этого ножа.
Сказав это, Хорн взял из руки Антипа нож и уже в который раз внимательно осмотрел его от острого кончика клинка до пятки витой рукояти.
– Превосходная работа, – сказал он, подкинув нож вверх и снова поймав его за рукоятку. – В Первую эпоху было создано множество удивительных вещей.
– Твой меч тоже из Первой эпохи? – спросил Антип.
– Мой меч старый, но по возрасту с твоим ножом не сравнится, – ответил Хорн, возвращая нож Антипу. – Он был сделан в двухсотом году Третьей эпохи великим мастером мечей из Восточной Империи, принадлежавшим к знаменитой семье оружейных мастеров У-Таро.
– И меч не подчиняется твоим мысленным приказам? – В голосе Антипа явственно прозвучало не только удивление, но также и плохо скрытое недоверие.
– Он повинуется только моим рукам, – улыбнулся Хорн.
– И ты не боишься брать в руки нож вестника смерти?
– Нет, – покачал головой Хорн. – Мне и прежде доводилось держать в руках подобные ножи.
– Но люди говорят, что тот, кто возьмет в руку нож вестника смерти, обречен, – чуть понизив голос, произнес Антип. – Даже дед предпочитает не касаться его.
– Все дело в том, что подавляющее большинство людей не имеет представления о том, чем на самом деле является нож вестника смерти, – ответил Хорн. – Мне же это известно. Я знаю, что можно ожидать от этого ножа, поэтому он не властен надо мной. Когда я беру в руку нож вестника смерти, я не испытываю ни восторга, ни страха по поводу того, что в руках у меня находится идеальное орудие убийства. Меня восхищает только прекрасная работа древних мастеров, выковавших нож, и не более того. Я знаю, что смогу без сожалений вернуть нож законному владельцу, потому что мне он не нужен.
– А зачем он деду? – спросил Антип, почувствовав, как ему казалось, слабинку в рассуждениях своего собеседника.
– Дед испытывает к ножу научный интерес, – ответил Хорн. – Который ничуть не слабее того, что тянет к ножу руку преступника или убийцы. Поэтому старик проявляет вполне объяснимую осмотрительность.
– Должно быть, научиться умело обращаться с мечом куда труднее, – заметил Антип, бросив взгляд на удивительный меч Хорна.
