– Да так, – ушел от ответа Антип. – Просто по ночам в голову порою приходят довольно-таки странные мысли.
– Мне это тоже знакомо, – кивнул на ходу Хорн. – О чем я только не думал бессонными ночами. Вот только о судьбах нечисти мне прежде задумываться как-то не приходилось.
Глава 14
Уртан оказался небольшим городком, в котором была всего одна главная улица, с запада на восток пересекающая бесформенное нагромождение небольших глинобитных построек. Самое высокое здание в городе было трехэтажным, но даже оно было ненамного выше дома, в котором жил в свое время с родителями Антип. Одноэтажные же постройки и вовсе казались плоскими серыми лепешками, растекшимися по поверхности земли. Вместо дверей в домах имелись полукруглые отверстия, прикрытые щитами, сплетенными из гибких сучьев и обтянутыми невыделанными шкурами животных. Чтобы войти в такую дверь, человеку среднего роста нужно было согнуться едва ли не вдвое. Окна, прорезанные под самой крышей, были похожи на узкие горизонтальные бойницы. Ни в одном из домов Антип не увидел окна, прикрытого хотя бы самым плохим, мутным и неровным стеклом. Должно быть, летом окна оставались все время открытыми, а на зиму их плотно закрывали какими-нибудь специальными заслонками. Встречавшиеся на улице люди были одеты в длинные полосатые халаты, поверх которых они носили еще и короткие стеганые жилеты. Головы уртанцев прикрывали высокие головные уборы цилиндрической формы без полей и козырьков, что делало их похожими на маленькие аккуратно оструганные пеньки. Проходя мимо, местные жители опускали головы и испуганно косились на незнакомцев явно нездешнего вида, шествующих по главной улице в сопровождении огромного матерого волка.
Из всего увиденного Антип сделал вывод, что Уртан далеко не самый богатый город Подлунной Империи. Чем занимались местные жители, было совершенно непонятно, но, глядя на царящие вокруг нищету и запустение, можно было сделать вывод, что им с трудом удается как-то сводить концы с концами.
– Простите, уважаемый…
Уртанец, к которому обратился Хорн, испуганно шарахнулся в сторону и, наверное, кинулся бы со всех ног прочь, если бы вовремя не заметил оскаленной пасти Волка. Чуть присев на задние лапы, Волк, казалось, готов был прыгнуть на несчастного, сделай тот хотя бы одно неверное движение. Шерсть на загривке стала дыбом, а из приоткрытой пасти доносилось приглушенное рычание, похожее на гул отдаленного камнепада. Вид у Волка и в самом деле был устрашающий, но Антип готов был поклясться, что заметил в глазах зверя веселые огоньки. Волк не имел намерения калечить или лишать жизни перепуганного до полусмерти прохожего – просто в нужный момент он искусно подыграл своему хозяину.
Уртанец прижался спиной к глухой стене дома и затравленно посмотрел по сторонам. Путь к бегству был только один – вниз по улице до ближайшего прохода между домами. Но даже на такой короткой дистанции тягаться в скорости с волком прохожий не решился. Судорожно сглотнув, он глянул на Антипа, словно по выражению его лица попытался определить, насколько серьезно он оценивает сложившуюся ситуацию. На вид уртанцу можно было дать лет сорок. Он был невысокого роста и тщедушного телосложения. Лицо его покрывала сетка мелких морщин, разбегающихся в стороны от внешних уголков глаз и вновь собирающихся вместе вокруг рта, который казался беззубым из-за глубоко провалившихся в ротовую полость сухих тонких губ. Жидкие серые волосы были собраны в тонкую косичку, свешивающуюся на плечо из-за левого уха. Но больше всего поразили Антипа глаза уртанца. Они были совершенно пустыми. В огромных зрачках, расплывшихся почти на всю радужную оболочку, читался только страх. Глядя на этого человека, можно было решить, что состояние страха является для него естественным и привычным. Он носил его в своей душе, словно хозяйское клеймо, глубоко въевшееся в шкуру отмеченного им животного. На чем бы ни остановился шальной взгляд уртанца, сознание его в первую очередь оценивало потенциальную опасность, которую мог таить в себе данный объект.
Желая успокоить бедолагу, Антип улыбнулся. Но улыбка парня почему-то еще больше испугала прохожего, который тут же перевел взгляд на Хорна.
– Мы – друзья, – мягким, умиротворяющим тоном произнес Хорн. – Нам просто нужно кое-что узнать… Ты понимаешь, что я говорю?
Уртанец судорожно кивнул.
– Отлично, – натянуто улыбнулся Хорн. Похоже было, что умственные способности собеседника вызывали у него серьезные сомнения. – Нам нужна пара лошадей. Не подскажешь, где мы можем их купить?
Замерев, словно кролик под гипнотическим взглядом удава, уртанец смотрел на Хорна широко раскрытыми глазами. С равной степенью вероятности можно было предположить как то, что он просто не понял, о чем его спрашивают, так и то, что заданный вопрос показался ему настолько нелепым и неуместным, что он не считал нужным отвечать на него.
– Ты понял, о чем я тебя спросил? – сохраняя спокойствие, медленно произнес Хорн.
Подумав несколько секунд, уртанец утвердительно наклонил голову. После чего вновь с опаской покосился на Волка, который перестал изображать из себя кровожадного хищника и теперь спокойно сидел в дорожной пыли, со скукой поглядывая куда-то в сторону.
– Скажи мне, что ты понял, – потребовал Хорн.
– Я понял твой вопрос, – сухим, скрипучим голосом произнес уртанец.
Медленно подняв руку, он надсадно кашлянул в кулак.
– Ну так ответь на мой вопрос. – Хорн произнес эту фразу с нажимом, чтобы не позволить уртанцу вновь расслабиться и потерять интерес к разговору.
– В Уртане нет лошадей, – устало произнес прохожий.
– Ты лжешь, – с укором покачал головой Хорн.
– В Уртане нет лошадей, которых можно купить, – иначе сформулировал свой ответ уртанец.
– А вот этого я уже не понимаю, – слегка приподнял левую бровь Хорн. – В Уртане есть лошади, но их нельзя купить?
Уртанец утвердительно наклонил голову и снова посмотрел по сторонам, словно надеясь, что на этот раз ему удастся обнаружить путь к бегству, который он не замечал прежде.
– Почему? – спросил Хорн.
– Все лошади в Уртане принадлежат Всемогущему императору Подлунной, – не глядя на Хорна, ответил уртанец.
– С каких это пор?
– С нынешней весны.
– И как это случилось?
– В Уртан пришел отряд янычар и… – Уртанец поднял руку, сжатую в кулак, и изобразил, как ставит клеймо самому себе на ягодицу. – Лошади с клеймом Подлунной – это лошади императора. Их нельзя ни продавать, ни обменивать, ни резать. А если лошадь, принадлежащая Всемогущему, сломает ногу, то нам придется выплачивать за нее компенсацию.
– А если она сдохнет от старости? – удивленно спросил Антип.
– Шкура ее, на которой отпечатано клеймо Всемогущего, будет отправлена в Тартаканд, старшему смотрителю императорских конюшен, – ответил уртанец.
– В Уртане остались янычары? – спросил у него Хорн.
