– Ну, смотри…
Антип почувствовал, как нож начал осторожно двигаться по веревкам. Не прошло и минуты, как руки парня были свободны. Но, помня наказ своего невидимого спасителя, Антип даже кистью не шевельнул. Еще через минуту были перерезаны веревки на ногах.
– Ноги не затекли? – снова произнес над ухом Антипа все тот же хрипловатый голос. – Бежать сможешь?
– Смогу, – уверенно ответил Антип.
За это следовало поблагодарить Садара, который, всякий раз связывая пленника, заботился о том, чтобы веревки не препятствовали нормальному кровообращению.
– Медленно, как будто во сне, перевернись на другой бок, – приказал невидимка.
Выполнив приказание, Антип наконец-то смог увидеть своего спасителя. И первое, что он сделал после этого, – удивленно открыл рот. Между корней дерева, росшего неподалеку от палатки, сидел человечек, ростом чуть более сорока сантиметров, одетый в короткие зеленые штанишки, зеленый сюртук, застегнутый на серебряные пуговицы, и с такой же зеленой треуголкой на голове. Ниже штанишек ноги человечка были затянуты в красно-белые полосатые чулки, а обут он был в лакированные башмаки с тупыми носами и большими серебряными пряжками. Точно такая же пряжка была и на ремне, перепоясывающем толстый живот человечка, который, если верить его словам, был ему необычайно дорог. Лицо человечка было широкое и почти круглое, с большими глазами, прячущимися под густыми мохнатыми бровями, большим носом, похожим на кедровую шишку, и большим ртом с пухлыми, как у младенца, губами. Однако от младенца его отличала окладистая черная борода, ровно подстриженная полукругом.
– Ну что, хорош? – самодовольно улыбнулся карлик.
– Ты кто такой? – удивленно уставился на него Антип.
– Я – лепрехун, – малыш с гордым видом выпятил вперед свой непомерно огромный живот.
– Это твое имя? – решил уточнить Антип.
– Ну, не совсем, – ответил лепрехун. – Скорее – профессия.
– Я никогда не слышал о такой профессии, – осторожно покачал головой Антип.
– Ты много еще о чем не слышал, – презрительно фыркнул лепрехун. – Лепрехуны – лучшие башмачники в мире. А называть меня можешь Брандлом.
– И ты хочешь спасти меня? – Взгляд Антипа явно выражал все то сомнение на сей счет, что таилось у него в душе.
– Если ты станешь делать так, как я тебе говорю, то у нас все получится, – в хрипловатом голосе Брандла не было даже тени сомнения. – Я сейчас наблюдаю за янычарами, сидящими у костра. Нам нужно улучить момент, когда все они будут смотреть в противоположную от нас сторону. Как только я скажу тебе «беги», беги не раздумывая. Если промедлишь хотя бы пару секунд, то все пропало. Усек?
Антип коротко кивнул.
– Кто тебя прислал? – тихо спросил он у Брандла.
– Морок, – коротко ответил лепрехун.
– Мороку известно, что со мной случилось?
– Мороку все известно.
– Так, значит, ты тоже нечисть?
– А что, сразу не признал? – усмехнулся Брандл.
– Ты думаешь, нам удастся уйти от погони? – спросил после небольшой паузы Антип.
– Ты, главное, делай все так, как я тебе говорю, – ответил ему Брандл. – А остальное – моя забота.
– Янычары отобрали у меня нож и меч, – сказал Антип.
– Ну и что с того? – удивленно посмотрел на него лепрехун.
– Я должен вернуть хотя бы нож.
– Зачем?
– Это нож вестника смерти, – объяснил Антип.
– Подумаешь, невидаль какая, – презрительно фыркнул Брандл.
– Этот нож мой, – сказал Антип, сделав особый акцент на последнем слове. – И я не могу уйти без него.
– Я так полагаю. Поскольку сейчас ножа у тебя нет, то теперь он принадлежит кому-то из янычар, – рассудительно заметил Брандл.
– Но я должен…
– Скажешь еще слово, и я уйду, – прервал Антипа лепрехун. – Выбирайся тогда сам, как знаешь. Понял?
– Да, – ответил после паузы Антип.
– Ну а раз понял, так теперь молчи, – велел ему Брандл.
При этом вид у лепрехуна был настолько серьезный, что Антип не посмел ему прекословить. Минут десять он молча лежал в темноте, ожидая новых приказаний Брандла и гадая, каким образом этот коротышка, называющий себя лучшим в мире башмачником, намеревается уйти от погони.
– Приготовились, – негромко произнес Брандл. – Кажется, сейчас наступит подходящий момент…
Антип весь подобрался, готовясь одним прыжком подняться на ноги и кинуться в ближайшие заросли кустарника.
– Беги, – неожиданно спокойным, почти обыденным голосом произнес Брандл.
Решив, что ослышался, Антип, вместо того чтобы сразу же исполнить приказ, удивленно воззрился на лепрехуна.
– Беги! – сделав страшные глаза, почти беззвучно зашипел на него Брандл.
Антип вскочил на ноги и, не разбирая дороги, кинулся прочь от костра.
– Сюда! – услышал он слева от себя крик Брандла и, не раздумывая, свернул в ту сторону, откуда прозвучал голос.
Невидимая в темноте ветка больно хлестнула его по лицу.
Сзади послышались крики янычар.
Антип обернулся на бегу, задел плечом ствол дерева и, не удержавшись на ногах, упал.
Он не успел даже подняться, а рядом с ним уже стояли трое янычар с обнаженными саблями.
Антип не сразу понял, что произошло потом. Из темноты метнулась какая-то большая тень и, пролетев по воздуху, сбила с ног одного из янычар. Упав на землю, янычар пронзительно закричал, так, словно увидел перед собой самого дьявола, но почти сразу же крик его внезапно оборвался. Вторая тень, появившаяся следом за первой, сделала несколько быстрых движений. Синеватым отсветом блеснула обнаженная сталь, и двое других янычар сначала лишились своего оружия, а затем оказались на земле.
Антип лежал, боясь пошевелиться. Глаза его уже привыкли к темноте, и он мог видеть, что тень, сразившая мечом двух янычар, имела очертания человеческой фигуры. Но кто это мог быть, Антип не решался даже предположить.
– Ну, что я тебе говорил! – радостно возвестил появившийся откуда-то из темноты Брандл. – Все сделано в лучшем виде! Были янычары – и не стало янычар!
Вытащив из кармана сюртука короткую кривую трубку, лепрехун сунул ее в рот и, воспользовавшись огненными палочками, быстро раскурил. Выпустив из уголка рта струйку дыма, Брандл с наслаждением закатил глаза.
– Для меня проще не дышать, чем не курить, – доверительно сообщил он Антипу.
Тень, похожая на человека, подняла левую руку к плечу. Из кулака незнакомца в лицо Антипу ударил тонкий, но необычайно яркий луч света, заставивший его прикрыть глаза рукой.
