Даже Сашка, заметив её муки, поинтересовалась, как она себя чувствует. Пришлось делать внутренний диалог менее эмоциональным. А вот Вересов сидел совершенно умиротворённый и даже задавал вопросы по теме урока.
Ленка решила отловить его после занятий и выпытать всё, что он задумал, но гот свалил так быстро, что она не успела и слова сказать. Видимо, запал рыцарской заботы выдохся. Это было предсказуемо, но всё же немного обидно.
Бандерлоги были необычайно взволнованны. Чувствовалось праздничное настроение, словно они отмечали какое-то очень важное для них событие. Постоянно переглядывались, сияя и улыбаясь.
– Что празднуем? – как бы невзначай поинтересовалась Ленка, оглядывая стол из состыкованных парт, уставленный большими кружками, кусочками пирога, горками конфет и пирожками.
Все принялись играть в гляделки друг с другом, не спеша обрадовать её ответом.
– Мы будем знать в понедельник уже точно-точно, – бодро сказала Маша. – А сейчас просто чаепитие.
– А о чём вы будете знать? – Ленка уселась на указанное место во главе стола.
– Мы считаем, что нельзя заранее говорить, – пояснила Оксана. – А то может не получиться.
– Вот оно как, – Ленка сделала строгое лицо. – Да, бандерлоги, погубят вас тайны.
Детки тут же приуныли, повесили носы. Тихонько, без толкотни, расселись по местам и принялись разглядывать кружки. Праздник быстро превращался в поминки.
– Так, а ну выше хвост, – скомандовала Ленка. – Давайте пить чай. И кстати, у всех есть тайны. И это прекрасно. Когда созреете рассказать, тогда и расскажете. Я уважаю ваши секреты.
Бандерлоги приободрились и наперебой стали предлагать Ленке разные вкусности. Ей пришлось попробовать два вида пирогов, пять конфет и три сорта чая.
Вдруг дверь распахнулась, и появился Вересов с охапкой зеркальных шариков. Всё это шуршащее чудо с трудом протиснулось и зависло над столом.
– А кому шарик? – раздалось откуда-то изнутри сияющего шуршания.
Бандерлоги с ликующим визгом повскакивали и кинулись разбирать шарики. Комната преобразилась, сияющий целлулоид был привязан к стульям, к партам, к ручке двери, превращая кабинет в праздничные джунгли.
– Тебе, – гот протянул последний шарик Ленке. – С днём чаепития! Ура.
– Спасибо, – Ленка вежливо приняла верёвочку рвущегося вверх шарика. – Ты воплотил мою мечту.
– Правда? – Гот счастливо заулыбался. – Какой я мудрый. Хвала мне.
– Скромняга, – усмехнулась Ленка.
– Подвиньтесь, – распорядилась Маша и указала Ваське, куда поставить ещё один стул. – Кружка у нас есть. И пирожки тоже остались.
– Да не надо мне ничего, я мимоходом, – стал отказываться гот, пятясь к выходу.
Бандерлоги разом обернулись к нему с сосредоточеннообиженными мордочками. Гот, страшно смущённый всеобщим вниманием, замер и притворился столбиком.
– Вересов, сядь, – Ленка кивнула на подготовленный стул, что заботливо поставили рядом с ней. – Живенько.
– Но…
– Назвался груздем, полезай в кузов, – отрезала Ленка, пресекая все отговорки. – А то мы тебя щас хором звать будем.
– Не надо, – испугался гот и быстренько уселся за стол. – Я же не Дед Мороз.
– Слушай, а замечательную идею ты подал, – восхитилась Ленка. – Нужно срочно взять на заметку.
– Ни в коем случае, – перепугался гот. – Я с детьми совершенно не умею.
– Так, внимание, – Ленка постучала ложкой по кружке. – Андрей вызвался быть Дедом Морозом. Кто «за», поднять руки.
Бандерлоги восторженно заполоскали ладошками, бурно выражая одобрение предложенной кандидатуры.
– Ну, Савина, никогда тебе этого не прощу, – прошептал гот.
– А кто-то совсем недавно позавидовал, что я вожусь с ними, – так же шёпотом сказала Ленка. – Так что не выпендривайся и улыбайся. Бандерлоги тебя признали, а это большая честь.
– Ты серьёзно? – слегка приободрился он.
– Ага. Они не всех принимают. Вон даже Дубинина забраковали. Так что гордись.
Вересов задумчиво покосился на деток.
– Как тут у вас всё сложно.
– А то.
– Это тебе, – Маша торжественно преподнесла готу кусочек пирога на салфетке. – Моя мама испекла. Он очень вкусный. С малиновым вареньем.
– Спасибо, – гот скорбно смотрел на пирог.
– Ешь, а я понаблюдаю, – прошептала Ленка. – Не волнуйся, если что, вызову скорую.
Вересов очень красноречиво посмотрел на неё.
– Добрая ты.
– Ага, – она уткнулась подбородком в ладонь и приготовилась наблюдать.
– Да не могу я есть, когда на меня так смотрят. Хочешь, чтобы подавился?
– Нет, конечно, ты ещё Дедом Морозом не отработал.
– Какая ты меркантильная, Савина.
У Ленки зазвонил телефон. Она, недоумевая, глянула на экран и обомлела. Звонил сероглазый. Про кино она напрочь забыла.
– Ты где? – встревоженно спросил Олег. – Осталось пятнадцать минут до сеанса.
– Ой, я тут с бандерлогами задержалась, – она вскочила. – Уже бегу.
– Врать нехорошо, Савина, – назидательно заметил гот. – Очень нехорошо.
– Всем пока. У меня срочное дело, – и Ленка помчалась в кинотеатр, недоумевая, как она могла забыть о встрече с Дубининым.
Глава двадцатая. Добрые письма
Вересов традиционно появился утром.
– Живой? – ехидно поинтересовалась Ленка.
– Почти. Ты свалила, а мне всё доесть пришлось. Твои бандерлоги страшно гостеприимные.
– Ничего, тебе на пользу будет. И так вон кожа да кости.
– Да ты что! – возмутился он. – А мышечная масса? Пощупай!
– Верю на слово, – отмахнулась Ленка. – Кстати, твой синяк очень даже похорошел. Уже не так заметно.
– Намекаешь, чтобы больше не приходил?
– Вересов, не придумывай, – Ленка строго посмотрела на него. – Когда надоешь, я тебе прямо так и скажу. Не переживай.
– Вот все бы девчонки были такими прямолинейными, – вздохнул он. – А то всё намёки какие-то, охи-вздохи, фиг разберёшься.
– Ну вот, готово, – Ленка вытерла палец о салфетку и залюбовалась своей работой. – Если с девчонками непонятой, приходи ко мне, разъясню.
Гот почему-то покраснел и не стал дальше развивать тему. Всю дорогу до школы он был молчалив и задумчив.
Сашка пришла мрачнее тучи. Не ответила на «привет». Осела на стул бочком, обособляясь. Хмурила брови и с особой жестокостью грызла ручку. На имя не откликалась и не подавала признаков готовности к общению. И когда Ленка уже решила, что она так и просидит все уроки в гордом молчании, Сашка спросила:
