Гостеприимно повела рукой в сторону кожаного уютного диванчика. Ленка примостилась на краешке, но тут же сползла в мягкие недра и увязла там.
– Дети мне рассказали, как ты им помогала, – воспылав к ней педагогической нежностью, сказала директриса. – Ты молодец.
Ленка благоразумно не стала разъяснять ситуацию, что узнала о конкурсе только сегодня, и скромно потупилась.
– Мы старались.
– Ты даже не представляешь, как это повысит рейтинг нашей школы! – Директриса сияла. – Чудесный старт учебного года.
Ленка попыталась придать лицу такое же воодушевленное выражение, чтобы соответствовать торжеству момента. День радостных физиономий креп и ширился.
– Мы не остановимся на достигнутом, – клятвенно пообещала Ленка.
– И правильно, – директриса с таким же энтузиазмом подхватила знамя свершений. – Всё в наших руках.
Нагло задребезжал звонок, разрушая живописную картинку будущих побед. Директриса пожала плечами, словно извиняясь перед Ленкой за его бестактность.
– Вы хотели уточнить организационные вопросы, – Ленка выудила из рюкзака блокнот.
– Да-да. Конечно. Итак. Утром и вечером ты будешь созваниваться с завучем и докладывать обо всём. Плюс вести фоторепортаж. Зайди в учительскую, тебе выдадут фотоаппарат. Мы потом выложим фотографии на сайте школы, – она задумчиво потёрла висок. – Так, что я ещё хотела? Ах да, пусть дети обязательно до четверга принесут письменное согласие родителей на поездку.
– Хорошо, я им напомню.
– Как же удачно всё получилось, – директриса переплела пальцы в замок и умолкла, мечтательно всматриваясь в сияющее будущее.
– Мне можно идти?
– Что? Ах да. Конечно, Леночка. Иди на урок. Не буду тебя задерживать.
Ленка с трудом выкарабкалась из мягких недр дивана Чувствовала она себя странно. Происходящие события словно обтекали ее, неся в неведомые дали совершенно без её на то желания. И эта невовлечённость в процесс слегка тревожила.
Как тогда в цирке, куда Ленка случайно попала в прошлом году. Яркие наряды и весёлая суета на манеже почему-то создавали ощущение чужого праздника. Все кругом, казалось, источали радость, а она таращилась на красочное действо, совершенно не проникаясь атмосферой и чувствуя себя лишней.
Вот и сегодня вокруг неё яркими лампочками сияли радостные физиономии, а она не могла выдавить из себя даже искорку.
В коридоре слонялся сероглазый. Сквозь встревоженность из-за того, что ее вызвали к директору, просвечивало всё то же всеобщее сияние. Они что, сговорились? Кажется, пора надевать солнцезащитные очки, нахмурилась Ленка.
– Что случилось? – бросился к ней Олег.
– Ты что не на уроке? Звонок уже был.
– А, мелочи, – отмахнулся он. – Так что стряслось?
– Разве Настя тебе ничего не говорила? – удивилась Ленка.
– Нет. Что-то серьёзное? – всполошился Олег.
– Очень серьёзное, – со значением сказала Ленка. Сероглазый даже дышать перестал, готовясь к худшему– Бандерлоги выиграли двухдневную экскурсию в Москву – победили на конкурсе. Едут в четверг. И я с ними.
– Фу, – облегчённо выдохнул он. – Я уж подумал, случилось что-то плохое.
– Что-то не вижу восторга, – заметила Ленка. – Всё– таки твоя сестра тоже участвовала.
– Да нет, это здорово, – с энтузиазмом ответил Олег. – Директриса просто тащится, когда наши где-то занимают первые места. Ты в её глазах сразу на сто очков поднялась.
– А я-то тут при чём? – нахмурилась Ленка. – Бандерлоги победили, а не я. И про конкурс я только сегодня узнала.
– Их победа – это твоя победа, – счастливо заулыбался Олег.
Эта всеобщая радость уже начинала действовать на нервы. Надо было с этим немедленно что-то делать. И Ленка помчалась на урок, с особым удовольствием прислушиваясь к топоту за спиной. Сероглазый бежал следом, совершенно не заботясь о снижении громкости звуковых эффектов при передвижении.
На следующей перемене класс уже вовсю обсуждал поездку третьего «Б». На Ленку бросали нехорошие и завистливые взгляды. Ещё бы, с четверга по субботу так вот запросто и без последствий вывернуться из учебного процесса.
Свита Ерчевой единодушно пришла к мнению, что Ленка не достойна сопровождать третьеклашек, и заслала к директору парламентёра с предложением более подходящей кандидатуры. Не нужно было и гадать, кого они имели в виду.
Но Нина Петровна довольно быстро завернула посланника. И, судя по его обескураженной физиономии, миссия по замене сопровождающего бездарно провалилась.
Бандерлоги постоянно прибегали с пустяковыми вопросами, и у Ленки сложилось впечатление, что они сегодня вообще были не в состоянии учиться. Детки бредили поездкой. Говорили только о ней. Слали друг другу эсэмэски с поздравлялками. Ленке тоже перепадало, и так часто, что пришлось отключить звук на телефоне.
Их энтузиазм потихоньку растопил чувство непричастности к чужому празднику, и Ленка с удовольствием окунулась в нескончаемые обсуждения, что взять, а что не стоит из сотни нужных вещей.
Сероглазый, видя её чрезвычайную занятость, деликатно не подходил. И появился рядом только после уроков, когда она начала мыть полы в кабинете.
– Видел Настю, – доложил он. – Она в полном восторге. Я сунулся было к ним, так меня выставили. Конспираторы, блин.
– О да, они обожают тайны, – согласилась Ленка.
Больше тем для разговоров не было, и он, поколупав ручку двери, вдруг предложил:
– Пойдём к нам на обед, а? Мама обещала оладий испечь.
Ленка даже сглотнула, вспомнив это обжигающее чудо.
– С большим удовольствием, – быстро согласилась она, не выдержав положенной паузы.
Сероглазый страшно обрадовался и, в порыве рыцарских чувств, отобрал у нее швабру и домыл полы.
Когда он умчался выливать грязную воду из ведра, Ленка пристроилась за учительским столом. Школьный день заканчивался на удивление мирно, в радужных тонах. И, кажется, она, тоже нахватавшись всеобщего сияния, начала чуточку поблёскивать.
– Ну ты и гадина, – сахарно пропела Ерчева, нарисовавшись на пороге.
– Да что опять? – Ленка невольно поднялась ей навстречу. Новорождённые блёстки тут же смыло нехорошим предчувствием. И что-то подсказывало: без хлопотливых лапок неизвестного доброжелателя тут не обошлось.
– Типа не понимаешь? – живописно раскорячилась в дверном проёме Алина, явно пытаясь скопировать позу фотомодели. – Только зря старалась.
Мордочка Ерчевой источала немыслимой высоты превосходство над серенькой личностью Ленки. И это было странно. По идее, Алину должно было ломать от праведного гнева. Или хотя бы от злости.
– Может, объяснишь, в чём дело?
