Не особо задумываясь, что делает, Ленка бросилась в единственную освещённую комнату Захлопнула за собой дверь, высматривая, чем бы подпереть. Но стол был слишком хлипким, а древний комод она вряд ли сдвинет.
Звук шагов.
Осторожных, крадущихся. Половицы почти не скрипели, только проседали под тяжестью тела.
Может, это старший брат? Она взялась за ручку двери. А если нет? Она резко отдёрнула ладонь. И тут заметила, как медленно поползла вниз ручка. С той стороны кто-то был. И он сейчас войдёт сюда!
– Кто там?! – в панике заорала Ленка. – Кто?!
За дверью что-то звонко хлопнулось об пол. Послышались торопливые шаги. Потом стукнула входная дверь. И лестница за стеной проиграла серенаду гулких скрипов.
Ленка с колотящимся сердцем прислушивалась. Кто это был? Грабитель? Прохожий? И где брат, в конце концов? В любом случае, нужно уходить отсюда. И немедленно. Она стиснула коробочку в кармане. Ничего, в следующий раз сама назначит встречу Где-нибудь на природе и без всяких закрытых дверей.
Отодрав от пола большую свечу, она осторожно приоткрыла дверь комнаты. Было оглушающе тихо. Так тихо, что казалось, стук сердца можно было услышать в метре от неё.
С порога комнаты была видна входная дверь, распахнутая настежь. Но только Ленка шагнула в коридор, как с улицы донёсся душераздирающий вопль. Она, облившись горячим парафином, уронила свечку. Вопль повторился. Надрывный, долгий, безутешный детский крик. К нему присоединился второй, такой же протяжный, рвущий душу.
Тьфу, облегчённо выдохнула Ленка. Это всего лишь коты. Угораздило же их именно здесь начать свои разборки. Она взяла ещё одну свечу, на этот раз поменьше, и осторожно пошла к входной двери.
В квартире было сумрачно и безмолвно. Но ей всё мерещилось, что там, в тёмных провалах комнат, кто-то есть и тяжело смотрит в спину. Она оглядывалась, отводя подальше свечу, но лишь зыбкие тени танцевали в сумерках, и от этого становилось ещё страшнее.
Когда до входной двери оставалось несколько шагов, из темноты на Ленку бесшумно и стремительно надвинулось абсолютно белое лицо с чёрными провалами вместо глаз.
Ленка взвизгнула, отпрыгивая в сторону. Свеча погасла. Но белое лицо, ясно видимое в сумерках, опять придвинулось. Что-то обрушилось на Ленку, и последнее, что она почувствовала, – холод на щеке.
Глава двадцать восьмая. Старший брат
Ленка открыла глаза и испуганно пискнула. Белое лицо маячило совсем рядом. За секунду перед ней пронеслись все когда-либо виденные фильмы ужасов. От наплыва образов перехватило дыхание, но одна деталь спасительным маячком замигала где-то на границе сознания – маска. Ленка проморгалась, выжимая из глаз навернувшиеся слёзы. Да это же маска! Всего лишь белая, без всякого рисунка маска.
– Эй, что происходит? – ободрённая разъяснением пережитого ужаса, спросила Ленка.
Человек в маске дёрнулся, почему-то пугаясь её голоса, отскочил в сторону. Он был невысокого роста и выглядел как-то неухоженно. Мятые, грязные брюки, драная синяя куртка с такими длинными рукавами, что не было видно даже кончиков пальцев. Для усугубления таинственности он ещё и капюшон натянул на голову. А это вместе с маской смотрелось несколько устрашающе.
Ленка села и, ощутив себя связанной, с удивлением уставилась на замотанные до колен бельевой верёвкой ноги. Было заметно, что человек в маске очень добросовестно подошёл к процессу связывания. Вот только концы верёвки были завязаны обыкновенным бантиком, что, с одной стороны, радовало, а с другой – настораживало.
Руки тоже были опутаны верёвкой, причём на запястьях образовался приличный по размеру кокон, украшенный таким же бантиком.
– Чего тебе надо? – поинтересовалась она, примеряясь к концам верёвки, чтобы, когда подвернётся момент, развязать.
– Ничего, – глухо буркнул незнакомец.
– Всё, посмеялись и хватит. Я заценила маскарад. Сам развяжешь или мне самой позаботиться?
– Ну ты и дура, – он покачал головой.
– Вот старший брат придёт, тебе мало не покажется.
Человек в маске вдруг засмеялся. Тоненько так, по-девчачьи. Навзрыд заходясь в кашле, умолкая и вновь продолжая хохотать.
– Хватит ржать, – расстроенно сказала Ленка. – А ну быстро развязал! Тогда тебе ничего не будет. Честное слово. Я не заявлю в полицию. Представим, что это была шутка.
Он, всхлипывая от смеха, уселся на стул и, как-то забывшись, сдвинул вверх маску, чтобы промокнуть рукавом глаза.
Ленка ахнула:
– Сашка?
Сколова, словно с неё содрали шапку-невидимку, дёрнулась было, чтобы сбежать, но только раздосадованно содрала уже ненужную маску и в сердцах долбанула ею об пол.
– Не ждала? Да? – Она сдёрнула запотевшие очки и принялась натирать их обрывком грязной тряпки. Смеяться ей уже не хотелось, а красное, залитое слезами лицо смотрелось чрезвычайно жалостливо.
– Сашка, что происходит? Что ты тут делаешь?
– Сижу, – она угрюмо смотрела на Ленку, и было заметно, что потеря маскировки в её планы совершенно не входила.
– Это ты меня ударила?
– Да, – она сбросила капюшон с головы и расстегнула куртку.
– Зачем?
Сашка завозилась, шаря по карманам, бросая мятые бумажки прямо на пол. Потом небрежно швырнула небольшую коробочку на стол. У Ленки всё оборвалось внутри. Это был Дашкин подарок для брата.
– Нашла у тебя, – она сняла крышку и равнодушно уставилась на фигурку– Зачем тебе эта фигня?
– Только не разбей, – попросила Ленка. – Это очень важная вещь. Моя подруга попросила отдать брату.
– Что за подруга? – почему-то напряглась Сашка.
– Даша. Она из Питера. Ты её не знаешь.
Сашка осторожно вытащила барашка, поставила на ладонь. Колокольчик радостно звякнул, и её лицо сделалось таким беззащитно счастливым и растроганным, что Ленка тут же простила ей все глупости со связыванием.
– Может, мы поговорим, а?
Сколова вздрогнула, вырванная из страны грёз. Фигурка сорвалась с её ладони и, ударившись об пол, разлетелась на кусочки. Ленка охнула. А Сашка, с размаху бухнувшись коленями об пол, закачалась из стороны в сторону, тоненько и страшно подвывая.
– Как же я тебя ненавижу, Савина, – прошептала она, не сводя глаз с кусочков керамики. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу С самого первого дня, как тебя увидела. Ненавижу!
– Почему? – ошеломлённо спросила Ленка. – Я тебя чем-то обидела?
– Всё повторяется. Ты опять разрушаешь. Снова и снова. Снова и снова. Снова и снова.
Ленка ничего не понимала. Только что они были подругами. По крайней мере она так считала, но всё оказалось с точностью до наоборот. Она была врагом. С первой встречи. Почему?
