Я так сильно хихикаю, что не могу вздохнуть и начинаю чувствовать легкое головокружение.
– Опусти меня!
– Приятель, опусти ее вниз, – говорит Питер, но тоже смеется.
Гейб подбегает к чьему-то пикапу и сажает меня в кузов.
– Спусти меня отсюда! – кричу я. Но Гейб уже бежит прочь. Все парни начинают забираться в свои машины.
– Пока, Лардж! – кричат они. Питер подбегает ко мне и протягивает руку, чтобы я могла спрыгнуть вниз.
– Твои друзья сумасшедшие, – говорю я, спрыгивая на тротуар.
– Ты им нравишься, – произносит он.
– Правда?
– Конечно. Они терпеть не могли, когда я брал Джен с собою. Но они не против, если ты будешь тусоваться с нами. – Питер обнимает меня одной рукой. – Идем, Лардж. Я отвезу тебя домой.
Пока мы идем к его машине, я прикрываю лицо волосами, чтобы он не увидел меня улыбающейся. Приятно быть частью группы и ощущать свою принадлежность.
Глава 37
Я ВЫЗВАЛАСЬ ПРИГОТОВИТЬ ШЕСТЬ ДЕСЯТКОВ КЕКСОВ на школьную распродажу выпечки для Китти. Марго пекла их в течение двух последних лет, поэтому и я решилась. Она занималась этим, поскольку не хотела, чтобы люди считали, будто семья Китти не достаточно вовлечена в дела школьного родительского комитета. Оба раза она готовила шоколадные кексы, но я подписалась на маленькие кексики, так как подумала, что они будут пользоваться большим успехом. Купив несколько различных видов синей карамельной крошки, я смастерила маленькие флажки из зубочисток, на которых написано «Академия Голубой Горы», подумав, что Китти было бы весело помочь мне их украсить.
Но теперь я понимаю, что решение Марго было куда лучше: для того чтобы приготовить шоколадные кексы, всего-то нужно залить их в противень, запечь, нарезать – и готово. С маленькими кексиками куда больше хлопот. Тут придется зачерпнуть идеально ровное количество теста шесть десятков раз, затем подождать, чтобы они остыли, а потом покрыть их глазурью и обсыпать. Я отмеряю восьмой стакан муки, когда раздается звонок в дверь.
– Китти! – кричу я. – Открой дверь!
Снова раздается звонок.
– Китти!
Она кричит в ответ со второго этажа:
– Я провожу важный эксперимент!
Я подбегаю к двери и распахиваю ее, не потрудившись проверить, кто это.
Питер. Он лопается от смеха.
– У тебя все лицо в муке, – говорит он, стряхивая ее с моих щек тыльной стороной ладони.
Я уворачиваюсь от него и вытираю лицо фартуком.
– Что ты здесь делаешь?
– Мы собираемся на игру. Ты разве не читала мою вчерашнюю записку?
– О, блин! У меня был тест, и я забыла. – Питер хмурится, и я добавляю: – В любом случае, я не могу пойти, потому что мне нужно к завтрашнему дню испечь семьдесят два кексика.
– В пятницу вечером?
– Ну… да.
– Это для школьной распродажи выпечки? – Питер обходит меня и снимает кроссовки. – Вы же носите обувь дома, верно?
– Да, – с удивлением в голосе отвечаю я. – Твоя мама тоже что-то готовит?
– Угощение «Райс Криспи»
[27]
. – Еще один более разумный выбор, чем семьдесят два кексика.
– Извини, что пришел зря. Может быть, мы сможем пойти на игру в следующую пятницу, – говорю я, ожидая, что он обратно наденет свою обувь.
Но он проходит на кухню и садится на стул. Что?
– А твой дом выглядит точно так же, каким я его помню, – произносит он, оглядываясь вокруг, и указывает на фотографию в рамке, где я и Марго младенцами принимаем ванную. – Мило.
Чувствую, как горят мои щеки. Я подхожу и переворачиваю фото.
– А когда ты вообще был в моем доме?
– Еще в седьмом классе. Помнишь, как мы зависали в домике на дереве твоей соседки? Один раз мне нужно было по-маленькому, и ты разрешила воспользоваться твоей ванной комнатой.
– О-о, да, – отвечаю я.
Забавно видеть парня, помимо Джоша, в нашей кухне. По какой-то причине я нервничаю.
– Сколько времени это займет? – спрашивает он меня, засунув руки в карманы.
– Часы, наверное. – Я снова беру мерный стаканчик. Не могу вспомнить, на какой чашке я остановилась.
Питер стонет.
– Почему мы просто не можем пойти в магазин и купить эти кексы?
Я начинаю отмерять муку из миски, разделяя ее на кучки.
– Потому что. Ты думаешь, любая другая мама покупает кексики в «Фуд Лайон»
[28]
? Как Китти при этом будет выглядеть?
– Что ж, если это для Китти, тогда она должна помогать. – Питер спрыгивает со стула и подходит ко мне, его руки плавно скользят по моей талии и пытаются развязать фартук. – Где ребенок?
Я уставилась на него.
– Что… ты делаешь?
Питер смотрит на меня так, словно я дурочка.
– Если я буду помогать, то мне тоже нужен фартук. Я не собираюсь пачкать одежду.
– Мы успеем их приготовить до начала игры, – сообщаю я ему.
– Тогда мы просто пойдем на вечеринку. – Питер бросает на меня недоверчивый взгляд. – Это было в письме, которое я написал тебе сегодня! Боже, зачем я вообще утруждаю себя?
– Я действительно была очень занята сегодня, – кротко отвечаю я. Мне так неудобно. Он до конца выполняет условия нашей сделки и честно пишет мне по записке в день, а я даже не могу удосужиться их прочитать. – Не знаю, могу ли я пойти на вечеринку. Не уверена, разрешат ли мне так поздно выйти.
– Твой папа дома? Я спрошу его.
– Нет, он в больнице. Кроме того, я не могу просто взять и оставить Китти одну, – я вновь беру мерный стаканчик.
– Что ж, а когда он вернется домой?
– Не знаю. Поздно наверное. – Или, может быть, через час. Но Питер к этому времени уже уйдет. – Ты иди сам. Я не хочу тебя задерживать.
Питер издает стон.
– Кави, ты нужна мне. Джен еще ни слова о нас не сказала, в чем тогда смысл всего этого. И… она может привезти того говнюка, с которым встречается. – Питер выпячивает нижнюю губу. – Ну же. Я ведь помог тебе с Джошем, не так ли?
– Да, – признаюсь я. – Но, Питер, я должна приготовить эти кексики для распродажи.
Питер разводит руками.
– Тогда я помогу тебе. Просто дай мне фартук.
Я отхожу от него и начинаю рыскать в поисках другого фартука. Нахожу один с рисунком кекса и передаю ему.
