– И кто теперь сумасшедший?
– Воровать надо с умом, – назидательно ответил он, явно получая удовольствие от их удивления. – На самом деле сами деньги я не крал. Но я ворую воду, которую продаю, чтобы их заработать.
– У кого? – беззвучно, одними губами спросила Маль.
– У Корпорации, – просто сказал он. – Я сделал то, что должны были сделать контрабандисты. Они не смогли, потому что не умеют работать с трубами и до одури боятся, что их повяжут за этой работой. Им неизвестно, что к трубам можно подсоединиться и под землей. Теперь у нас есть неограниченный источник чистой воды, и мы можем продавать ее сколько угодно. Для моего плана деньги нам пригодятся.
У него уже был какой-то план. Почему-то Маль этому вовсе не удивилась. Фиц был слишком деятельным и живым для того чтобы сидеть три дня без дела. Он уже о многом успел позаботиться, и это было прекрасно, но ее тревожил тот факт, что он не взял ее с собой, когда работал под землей. Прежде он не мог обойтись без ее помощи.
– Что за план? – тем временем полюбопытствовала Син.
– Мы должны арендовать старое здание за городом, купить права и сделать собственный приют. Сказать, что набираем детей определенного возраста для гармонии и все такое. Это вы сами как-нибудь покрасивее обставьте, пожалуйста, я в этих делах не мастер. Много здесь не нужно – городское управление встречает радушно тех, кто хочет заняться благотворительностью. Сироты надоедают всем вокруг, они прямо как пятно на лбу для верхушки. Нам с радостью дадут все права. И когда все нужные дети будут в приюте, мы сможем увезти их без краж и риска. Что с нами будет потом – неважно. Наверняка поймают и заставят наглотаться водопроводного яду. Такие большие аферы еще никому не сходили с рук.
Он не предложил им подумать, поскольку знал, что они и без того согласятся с этим планом. На их долю выпало достаточно труда, и они знали, что если смогут переправить всех адаптировавшихся детей в резервацию, то это будет прекрасным завершением их работы. О большем мечтать и не приходилось.
Автобус был возвращен, но легковую машину Маль попросила оставить. Этот автомобиль был выкрашен в неприметный серый цвет и идеально подходил для транспортировки воды. Они решили посвятить целый месяц зарабатыванию денег, и для этого была разработана специальная система отправки и приема воды.
Все канистры из трех домов и целого склада были собраны у трубы, которую провел Фиц. Это место находилось под землей, в самой дальней точке, и без сопровождающего дойти до него могла только Маль. Теперь она сидела там целыми днями, постоянно наполняя канистры и подготавливая их к продаже. Потом она доставляла емкости к самому выходу, используя для этого уже знакомую телегу, где ее встречала Син, также вооруженная тележкой. Она отвозила канистры к машине, которую Фиц всегда прятал в новом месте. Оттуда он забирал воду и развозил ее по заранее подготовленным точкам. Ему пришлось делать то, чего он всегда избегал – теперь он налаживал связи с общественными столовыми, мелкими предприятиями и главными спекулянтами разных городских районов. Рынок сбыта не имел значения, главной целью было продать как можно больше воды. Это была опасная работа, Маль всегда боялась, что его просто схватят и убьют по дороге, однако она во многом продолжала жутко его недооценивать. Фиц предусмотрительно заключал сделки только в разных концах города и никогда не наведывался в одно и то же место больше двух раз, чтобы не примелькаться местным поставщикам и покупателям. Когда он не развозил товар, тогда занимался новыми знакомствами и сделками.
Никто из них почти не спал в этот месяц, но Фиц извелся больше всех. Прошедшие четыре недели он работал на фильтрах, что уже достаточно сильно подорвало его здоровье, а сейчас от него оставался лишь бледный призрак прежнего веселого и разговорчивого прохвоста, каким он был в момент их знакомства. Маль не успевала наблюдать за ним в редкие встречи, поскольку сама валилась с ног и спешила к Хельге, а потому, когда они собрались под конец месяца, она была поражена и испугана.
Син, Маль и Фиц впервые за долгое время были в одной комнате – на складе, где теперь были спрятаны деньги. Кучка бумажек, ради которых они надрывались целый месяц, теперь застенчиво пряталась под пыльной черной тряпкой. Они сидели вокруг нее и смотрели, словно пытаясь запомнить этот момент навсегда. Никому из них еще не доводилось видеть столько денег в одном месте.
– На это можно купить целый дом со всеми квартирами, – еле шевеля языком от усталости, сказала Син. – Нам точно должно хватить.
– Надеюсь, ты права, – поддержал ее Фиц. – Что думаешь, Маль?
Она поправила стянутые в тугой узел волосы и сказала:
– Мне сейчас все равно, я засыпаю, уж простите.
– Да, поехали спать, – кивнул он. – Машину я вернул, так что придется делать, как привыкли. То есть всем вместе к тебе. Ты не возражаешь?
– Мне все равно, – сказала она. – Син и так живет у меня, а если к нам присоединишься ты, то я не стану тебя прогонять.
В результате все трое вновь оказались на полу возле кровати, на которой мирно посапывала Хельга.
Посреди ночи Маль проснулась. Позади остался целый месяц беспробудной работы, и она чувствовала себя так, словно ее перетерли в мелкий порошок. У нее больше не было никаких мыслей или надежд – только желание, чтобы сделать жизнь Хельги лучше. Она поднялась и неслышно прошла на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.
Все начиналось так просто и безобидно, а теперь они уже готовили побег для тысяч маленьких детей. Если она начинала думать об этом слишком долго, то ей казалось, что все их действия не имели никакого смысла. Поэтому она предпочитала закрывать мысли под замок и делать то, что было ей по силам. Однако в эту темную и холодную ночь у нее закончились силы контролировать себя. Прочная и толстая стена ее самообладания готовилась дать трещину под натиском усталости и страха.
Приближающаяся смерть давала о себе знать новыми белесыми волосками и утренней слабостью. Ее жизнь постепенно таяла, и Маль боялась, что не успеет сделать все возможное для своей дочери. Она вместе со своими друзьями решила и определила жизнь множества малышей, ровесников Хельги, но ей было сложно сделать выбор, когда речь шла о родной дочери. В конце концов, Маль всегда возвращалась к тому, что должна переправить ее в резервацию вместе с остальными детьми. Там у Хельги мог бы появиться шанс на хорошую жизнь.
Она стояла у раскрытого окна и вспоминала тот день, когда Карл сказал ей о спрятанной части отмеченных. За спиной скрипнули дверные петли, но она не обернулась.
– Та ампула все еще у тебя? – шепотом спросил Фиц.
– У меня. Хочешь, я сделаю тебе инъекцию? Как раз есть время между частями твоего плана. Деньги собраны, а перед тем, как мы найдем здание и оформим права в городском управлении, ты успеешь отлежаться.
Фиц встал рядом и положил ладони на подоконник.
– Нет, Маль. Спасибо тебе за то, что хочешь дать мне шанс, но я лучше откажусь.
