— Стоять!
Лицом к стене!
Не двигаться!
Документы!
Руки вверх!..
Наверное, от усердия страж порядка забыл, что каждая из последующих команд исключала выполнение предыдущей. Но он был так увлечен своими действиями и ощущением безграничной власти, что, в общем-то, не интересовался реакцией застывшего на месте Алексея. Неизвестно, чем бы кончилось это представление, но тут по лестнице начали подниматься двое людей, поверх белых халатов которых были надеты ватники: «Кто «скорую» вызывал»? Человек с пистолетом, на миг позабыв о задержанном, велел прибывшим заняться парнями на лестничной площадке, а потом уже более спокойно обратился к Нертову, потребовав, чтобы он предъявил документы. Тут-то Алексей и вспомнил, где видел этого господина — это был следователь, проводивший осмотр места происшествия у парфюмерного магазина, когда с легкой руки Раскова Нертов оказался понятым.
— Вы, должно быть, меня помните, — проговорил Алексей, доставая из кармана паспорт, — я был недавно понятым, когда вы так талантливо осматривали одно место происшествия. Видимо, с тех пор вы пошли на повышение? — Он не мог сдержать сарказма в голосе, не подозревая, что задел больное место следователя, недавно «по собственному желанию» ушедшего из расковского райуправления в другой район. Этому «желанию» предшествовал довольно неприятный разговор с начальником РУВД, окончившийся немедленным написанием рапорта о переводе. Следователь, доставший районное руководство своими «творческими изысканиями» в области юриспруденции, не знал, что его перевод состоялся еще накануне и был обеспечен бутылкой коньяка, распитого начальством с «крючком» — проверяющим из главка и обещанием взять «на воспитание» другого, не меньшего придурка из соседнего района как сказал «крючок» («Меньшего, — подумал тогда начальник РУВД, — больших придурков не бывает»)…
Как бы то ни было, но Нертову было объявлено, что о его задержании, после чего под конвоем одного из милиционеров он благополучно попал в квартиру Нины, ожидать дальнейшего развития событий. В квартире какая-то женщина, как стало понятно из ее слов, домработница, наверное не в первый раз рассказывала, что произошло.
— …А когда снаружи начали ломиться в дверь — я закричала. Тут, слышу, на лестнице шум. Бандит-то дергать перестал. Ну, я сразу же телефон схватила и вас вызвала… Да нет, я не говорила, что уже убили, кажется только, что собираются… Я не помню точно… Почему ложный вызов? — Кто-то же рвался в квартиру — значит, хотел меня убить…
В это время в дальней комнате запищал ребенок, и домработница, всполошившись, побежала его успокаивать, заверив сотрудников милиции, что скоро вернется.
— Кажется, обошлось, — подумал Нертов, которому милиционер велел стоять в прихожей, — но ведь там сын. Мой сын!..
В квартиру вбежала запыхавшаяся Нина. Не обращая внимания на находившихся там людей, она бросилась к Алексею.
— Ты успел? Митя жив?!
Нертов только еле слышно выдохнул, кивнув в сторону комнаты: «Да».
* * *
…Готовясь «замочить» третьего из нападавших парней, незнакомец вдруг услышал с улицы посторонний шум — завывание спецсигнала милицейской машины. «Неужели квартира была все-таки под сигнализацией»? — Он понял, что задуманный план сегодня осуществить не удастся. Тогда мужчина побежал наверх, по дороге рубанув ребром ладони по шее кричащую Люську. Но та чудом успела прикрыться рукой, поэтому отделалась лишь неопасным переломом лучевой кости, да несколькими ссадинами, полученными при падении на лестницу.
Мужчина опрометью добрался до чердака, затем выскочил на крышу и, уверенно передвигаясь по заранее проверенному маршруту, заскочил на чердак соседнего дома, откуда через темную парадную, скрывавшую обшарпанные двери черных ходов, спустился вниз. Он стянул с головы черную вязаную шапочку, засунул ее в карман куртки, затем вывернул наизнанку яркий китайский пуховик, вмиг изменивший цвет, а после уже не торопясь выбрался на улицу и спокойно пошел в сторону большого серого здания на Литейном. На стоянке у этого дома он сел в серенькую неновую «Ауди» и также не торопясь двинулся на ней через Литейный мост.
— Что ж, вариант не сработал, — думал незнакомец, пожевывая сигарету, — но ничего, у нас за пазухой есть еще достаточно камней…
Глава 5. Любовь зла: ответишь за «козла»!
Происшествие на Захарьевской не прошло бесследно для Нины Климовой. Как ее не пытались уверить сотрудники милиции, что, скорее всего, имела место только неудачная попытка квартирной кражи, сорвавшаяся из-за случайных свидетелей, а телефонный звонок, если он и произошел в действительности — чья-то глупая шутка — женщина не могла успокоиться. Слишком свежа была в памяти подобная прошлогодняя «шутка», когда некто пытался уверить, якобы отчим Нины разбился на своей машине неподалеку от города. Спасибо Алексею, который удержал тогда Нину от опрометчивой поездки.
Ей хватило сообразительности, чтобы понять: удар, нанесенный неизвестным в висок случайного свидетеля, не был попыткой обычного вора удрать от преследователей. Очевидно, это был удар профессионала другой специализации, которую суждено освоить немногим. Да и Нертов, как бы не успокаивал Нину, но она слишком хорошо знала его, чтобы не заметить — он тоже взволнован. Не зря же после того, как улеглись все страсти и милиция благополучно убралась из квартиры, Алексей, как охотничья собака побежал рыскать по лестницам и чердакам, вернувшись назад мрачнее тучи.
— Ты потом мне объяснишь, почему так поступила, — прервал он Нину, начавшую было извиняться и лепетать что-то невразумительное об их разрыве, — а сейчас запомни: я буду заниматься обеспечением вашей безопасности. Моего сына и твоей. Если сумеешь найти охранника лучше — скажешь. А пока будешь делать, что я велю.
Она молча кивнула, стараясь сдержать непроизвольную дрожь губ, а на глаза сами собой наворачивались слезы.
— Ну, успокойся же, — голос Алексея смягчился, — слышишь?.. Все будет хорошо. Правда…
Он, легонько притянул притихшую женщину к себе и, гладя ее по рассыпавшимся волосам, шептал: «Все будет хорошо, девочка, поверь… Все хорошо…«. Нина, спрятав лицо на сильной груди Алексея, молча обнимала его, слушая, как под теплым свитером сильно бьется сердце. Также оно билось и во Франции после их первой близости. Тогда Нина поклялась себе, что никуда не отпустит Нертова. Только все случилось иначе и если бы не сегодняшнее происшествие, кто знает, на сколько бы времени разошлись их пути-дороженьки?
— Вот, наконец, он рядом. Мой. Любимый. Единственный. Какая же я была дурища, послушав чужие россказни, какая дурища!.. — Нина глубоко вздохнула, все глубже зарываясь лицом в теплый свитер и крепче обнимая Нертова…
* * *
В тот злосчастный день перед рождественскими праздниками прошлой зимы Нина как обычно поехала к Алексею в больницу, чтобы передать фрукты, а заодно, по рекомендации предусмотрительного сыщика Коли Иванова, старого товарища Нертова, помогшего ему изобличить охотившихся на падчерицу Даутова бандитов, «подкормить» и обслуживающий раненого медперсонал. «Позиция всяких нянечек, — уверял Коля-Арчи, — проста: «Больных много, а я одна и за свою зарплату никому ничего не обязана». Поэтому их надо регулярно подкармливать, даже если больница и называется Академией».
