— Короче, мастер, вы ведь знаете, что делать?
— М-да, нужно отправиться на запад… Но где-то там — вражеские рыцари…
— Отправляйтесь. Мы повелим снарядить на запад страны обоз за продовольствием и фуражом. Отрядим достаточно охраны. Это не вызовет подозрений — припасы на исходе… — Император нахмурился — то, что он сказал, уж слишком было правдой — припасы таяли катастрофически быстро… И конвой, приведенный Алекианом — лишь временное решение проблемы…
— Его высочество, принц Альдийский! — объявил гвардеец — и тут же в шатер влетел Кадор-Манонг.
— Ваше императорское величество! Ваш приказ… Вы обещаете каждому, кто найдет способ взять город, тысячу золотых и земли в Альде с доходом не менее чем сто келатов серебром в год…
— Да, принц. Мы обещали это любому, кто укажет путь к победе. И еще баронский титул.
— Но ваше императорское величество, вы обещаете земли моего королевства… Тот, кто получит награду — будет бароном, вассалом вашего императорского величества… В Альде! Вы отдаете неизвестно кому мои земли! Мои! Я…
— Вы! Вы не можете называть эти земли своими до тех пор, пока город не будет взят. А для того, чтобы он был взят — нужно отдать эти земли. И не смейте повышать голос… Вспомните, кто вы и по чьей милости вы здесь! А эта плата за корону Альды для вас не слишком велика. Кстати, готовьтесь — мы проведем церемонию коронации завтра. Вы, сударь, будете венчаны альдийской короной, да глядите-ка — не забывайте никогда, из чьей руки вы получаете корону…
— Но мои земли…
— Вот что, принц, для вас, похоже существует единственный способ избавиться от нашего вассала на земле Альды — заслужите награду сами. Для вас мы сделаем исключение — если именно вы найдете способ проникнуть в город, вместо земель в Альде получите еще двести золотых наличными либо поместье в Нелле или Тиле по вашему выбору. На тех же условиях — сто келатов. Ступайте.
Принц удалился, всем своим видом старательно демонстрируя возмущение. Наверное, сейчас побежит жаловаться Алекиану и клянчить, чтобы тот поговорил с отцом. Поздно — указ уже обнародован. И, слава Гилфингу, мальчик кажется избавился от влияния этого злобного прохвоста…
Постепенно мысли Императора вернулись к состоянию дел с осадой. Спустя несколько дней после отъезда Гимелиуса дождь прекратился. Над Альдой и лагерем имперских войск повисла дымка испарений — маги-Изумруды утверждали, что это демон своими чарами не дает облакам и туману рассеиваться. Они — по их словам — делают все возможное, чтобы выглянуло солнце — тогда земля мгновенно просохнет и можно будет повести осаду по всем правилам, но демон слишком силен и магам лишь изредка удается очистить небо… «Вот если бы вернулся мастер Гимелиус — с ним мы, возможно, превозмогли бы злые чары». Но если толстяк вернется из западной части королевства — кто помешает демону повторить свой трюк с ветром? Ситуация тупиковая — без солнечных дней земля будет сохнуть до второго Гилфингова пришествия…
Ничего — ради такой награды кто-нибудь обязательно изыщет способ взять город. Этой мыслью Император постарался утешиться. Подождем немного…
ГЛАВА 47
— Да тише вы, благородный сэр! Если вы будете так греметь своими латами, то сюда сбегутся все орки, демоны и вампиры, сколько их есть в этом Гилфингом проклятом городе! — зашипела одна из темных фигур, крадущихся по городской стене.
— Бросьте, святой отец, здесь нам нечего опасаться — этот участок стены стерегут мои люди, — нервно огрызнулась другая фигура, на которой время от времени под плащом тускло поблескивали тяжелые доспехи. — Так вы уверены, что это именно здесь?
— Да, здесь под стеной будет ждать его светлость… то есть его величество.
— Ну, тогда… — говоривший замялся, — Я, конечно, мог бы и сам, но моя нога… И потом, кто-нибудь из начальства может проверить мой участок — я должен быть здесь, обходить посты… Одним словом…
— Да ладно, ладно… Будет вам, ведь уже решено, что на свидание с его величеством иду я. Ну, где там ваши люди?..
— Сейчас, сейчас… Эй, олухи, давайте веревки!
Из тьмы выступили еще две тени и завозились между зубцами стены. Наконец, одна из них доложила:
— Готово, ваша милость. Для верности хорошо бы обвязать святого отца веревкой подмышками… Если позволите, святой отец.
— Давайте… Да не так туго затягивай, болван… Мне ведь и дышать нужно, сын мой…
— Вы готовы, отец Пиноль? Опускайте, да поосторожнее, тупицы!.. Да пребудет Гилфинг с вами, святой отец.
— Аминь! — священник скрылся за гребнем стены. Слуги, сопя и кряхтя, понемногу травили веревку, испуганно поглядывая по сторонам. Впрочем, все равно ничего не было видно — свет звезд едва пробивался сквозь дымку, призрачным колпаком накрывшую Альду по воле демона…
Оставшийся на стене собеседник нервно расхаживал по парапету, позвякивая доспехами и оружием… Минуты тянулись и тянулись… Через полчаса один из слуг прошептал:
— Веревку дергают, ваша милость. Прикажете тащить?
— Тащите! И будьте настороже… — рыцарь обнажил меч и замер, вглядываясь в тьму под стеной. Наконец ему показалось, что он что-то видит. — Стойте! Эй, там, на веревке — назови себя!
— Это я, Пиноль. А кого вы собирались втащить на стену — Императора? Или, может, морского змея из Легонта? Поднимайте скорее… А то эта веревка, Гангмар ее побери, сейчас разрежет меня пополам… Уф… — священник тяжело перевалился через гребень. — Развязывайте эти проклятые узлы… Или режьте их быстрее… Куда ты со своим кинжалом — зарезать меня решил в этой темноте? Давай, я сам…
— Ну, как? Как прошло? Он согласен?
— Еще бы — да он просто запрыгал от восторга.
— И я буду графом?
— Конечно! Разумеется слово принца… э-э-э… слово короля нерушимо, но я был так предусмотрителен, мой благородный сэр, что… Вот!
— Что это?
— Это ваш патент, сэр маршал Альды и граф Мокрых гор.
— А… это… последнее условие…
— Вы получите и это.
— Святой отец! Я ваш должник!
— Тише, тише… Сначала нам предстоит выполнить свою часть дела…
— Да-да, вы правы… Идемте…
Наутро Ингви навестил рыцаря Кернита в башне, гда тот отдыхал после ночного караула:
— Приветствую вас, сэр Кернит. Что за шум был на вашем участке ночью?
— Э-э-э, ваше величество, — с тоской во взгляде замялся тот, — кто-то, видимо вражеский лазутчик, пытался влезть на стену по веревке.
— Кто-то?
— Мой латник обрезал веревку — и тот свалился со стены. Должно быть, разбился насмерть.
— Да? Умнее было бы дать ему влезть и схватить. А почему вы не доложили об этом происшествии?
