— Все идет своим чередом, отец. Сейчас дело вступает в завершающую стадию — им уже удалось привлечь на свою сторону принца. Откровенно говоря, Гвино вертит ими, как хочет. Они все — честолюбивые глупцы, а он очень умен. К тому же его внешность, его умелая игра на публику — такого никто не заподозрит в том, что он примеряет королевскую корону. Кстати, он умен настолько, что, похоже, раскусил и мою игру в этом деле…
— Вот как, сынок? Он оказался умнее тебя? Хе-хе…
— Да. Я не боюсь признаться, что он необыкновенно умен.
— И поэтому ты ведешь речь о его претензиях на королевскую корону — не на императорскую?
— Ну да. Видя мою заинтересованность, он давно уже понял, что мы имеем в виду независимость Гевы от Ванетинии. А это означает крушение Империи…
— Да, крушение Империи в том виде, в каком она существует сегодня. Но его устраивает перспектива власти над Ванетом?
— И над тем, что Ванет сможет вскоре прибрать к рукам.
— Верно, я не подумал об этом… Это сделает его очень опасным. Как бы он не стал более страшным соседом, нежели повелителем, а? Нам нужно уже сейчас задуматься о его ликвидации.
— Можешь не сомневаться, отец — он уже взвешивает наши возможности в этом.
— Но это не делает его неуязвимым.
— Нет. Просто мы должны найти такой необычайный, дикий, неправдоподобно оригинальный подход, какой не придет в голову здравомыслящему человеку. А уж наш Гвино — куда как здравомыслящий… человек…
— Ты уже думаешь в этом направлении?
— Конечно.
— Ах, Гезнур, ну почему не ты наследуешь мой трон… Ты — мой истинный сын… Ты — старший…
— Я старше Адорика только на два года.
— Адорик — всего лишь буйный варвар, у него хватит энергии на троих королей Гевы, но он не обладает твоей хитростью, изворотливостью…
— …И опытом, какой дает жизнь незаконного сына.
— Да, это тоже…
Гемронт накрыл толленорн куском черного шелка.
— Не станешь же ты утверждать, — раздался голосок старика, — что эти две беседы прозвучали именно сегодня и сейчас — так удачно…
Гемронт снова не ответил — он просто снова снял покров с толленорна, раскрыл его заднюю часть и извлек янтарный шар. Затем, ухмыляясь, полез куда-то в складки своего балахона и, вынув другой шар, точь-в-точь такой же, вставил в прибор вместо прежнего:
— Кое-какие новые идеи брата-колдуна. Ему наконец удалось раскрутить брата-архивариуса на эти рукописи, что нашли при раскопках в Западной башне недавно. Теперь я меняю шары — и могу сохранить то, что прошло сквозь них… Пока ненадолго, но мы работаем над этим…
— Ты ведешь исследования параллельно с братом-колдуном? Мне уже поступают жалобы, что ты творишь из своих подручных Черный Круг в миниатюре. Брат-маршал уже бранился по поводу того, что в твоей страже — более сильные бойцы, чем в его армии… Но ты ведь будешь осторожнее и перестанешь демонстрировать свои успехи так явно, правда? Кстати, я вижу, что один толленорн настроен на дворец Императора а Ванетинии, другой — на покои гевского короля. А третий?
— Третий — это наблюдение за Альдой. Я не оставляю поисков потерянного следа принца Гериана.
— Надеюсь на это, дружок… Надеюсь на это…
ГЛАВА 40
Пока мы бродили по улицам Ливды, я попытался составить себе представление о том, сколько можно просить за мой товар с завтрашнего купца. Отыскав парочку торговых заведений, которые работали, несмотря на поздний час, я приценился к мехам и поинтересовался у торговца оружием ценами на перья радонка. Выслушав ответы, я благодарил, на улице отыскивал местечко под едва мерцающим фонарем и записывал кое-какие цифры. Никлис относился к моим причудам совершенно равнодушно, зато Ннаонна фыркала, била копытцем и всячески досадовала из-за задержки — она рвалась навстречу приключениям. На борту «Одады» моя вампиресса еще как-то сдерживалась, но оказавшись на твердой земле, она принялась, как я понял чуть позже (и с запозданием), искать выход своей досаде. Я поддался на провокацию и позволил ей увлечь себя в какое-то питейное заведение, название которого было невозможно прочесть на ржавой искореженной вывеске. Мы не успели даже зайти внутрь…
В дверях Ннаонна опередила нас и столкнулась с каким-то жирным рыхлым субъектом, источавшим перегар и настроенным на редкость миролюбиво — он всего лишь попытался сдвинуть ее с дороги и просипел что-то вроде: «поосторожнее, мальчик». Прежде, чем мы с Никлисом отреагировали, Ннаонна уже резвилась вовсю — он успела расквасить субъекту нос и сообщить, что она не мальчик, а девочка… Тут включились мы — я придержал Ннаонну за локоток и что-то пробормотал ей об осторожности, тогда как Никлис (из тех же примерно соображений) треснул злополучного пьянчугу дубинкой и вырубил его основательно — так что мы удалились совершенно спокойно. Осторожно.
Естественно, после такого происшествия я не рискнул бродить далее по злачным местам Ливды, содержащим столько соблазнов для возбужденного вампира и мы — как только могли быстро — возвратились на «Одаду». Кендаг и Филька к моменту нашего возвращения смотрели друг на друга с раздражением и злобой. Я сразу же спросил, что случилось. Оказалось, что перед самым закатом в порт вошел парусник, в котором Филька признал — не больше, не меньше — «Фельпют»! Эльф, конечно, был готов носиться по причалам в поисках нашего приятеля Проныры — Кендаг возразил. Пришлось отчитать эльфа, объяснить, что прав Кендаг и что здесь, в Легонте, еще помнят, как выглядит эльф. Так что Фильке лучше вообще не появляться на людях… С тем мы легли спать.
Обещанный купец явился чуть ли не с рассветом. Лотрик Корель разбудил нас крепкими ударами кулака в двери наших кают.
— Дрыхнете, лентяи? А почтенный Тотриник уже ждет! Какие же вы купцы после этого, ежа вам в портки? Всем, Гангмар возьми, по ежу!
Кое-как продрав глаза, мы с Никлисом приступили к торгу. Почтенный Тотриник осмотрел меха и перья и предложил цены. Я быстро прикинул по своим листочкам — выходило, даже с учетом обычной прибыли для оптовика, что он дал цены почти на треть меньше, чем я наметил.
— Но ведь я же заберу всю партию! — удивился моим возражениям купец. — Весь товар разом и за звонкую монету…
Я приготовился к спору, но тут дверь каюты, в которой мы засели, распахнулась, ворвался Филька и схватил меня за рукав:
— А ну, пойдем!
Я извинился и вышел с ним на палубу. Эльф гневно указал мне на судно, покидающее гавань. Похоже, это и в самом деле был «Фельпют»… Кто бы мог подумать… Все же был смысл в том, чтобы вчера ночью мчаться, сломя голову, искать Проныру в порту? Тут меня взяла за рукав Ннаонна, сговорились они что ли? Заговор против моих рукавов… Вампиресса указала на причал, где между бочками и штабелями ящиков продефилировал мужчина впечатляющего сложения. Я пригляделся — Второй! И рядом с ним… Наш толстый приятель, едва не продавший нас Фее Сильвенче, наш дорогой потерянный друг — Проныра собственной персоной! Ага-а-а…
