Часовых пристрелили без затей, оба смотрели в сторону КП
[44]
, откуда должна была появиться смена. В прокуренном донельзя караульном помещении нет никого, в офицерской комнате пристрелили денщика, который перестилал господскую постель. На всякий случай выбили дверь в домик кладовщиков и забрали единственно ценную вещь – «Журнал учета боеприпасов».
Летчик с Петром принялись разбираться с устройством странного летательного аппарата, а Олег сел на лавочку у пушистой ели. Аэродром почти пуст, на стоянке три бомбардировщика. Судя по многочисленным незакрашенным заплатам, их перегоняют на капитальный ремонт. Еще один самолет без двигателя стоит у ангаров ТЭЧ
[45]
, далее несколько зданий батальона аэродромного обслуживания.
Через бинокль Олег разглядел в шеренге грузовиков нужные ему машины. Первым следует пригнать топливозаправщик, за ним – водовозку, которую еще надо залить кипятком из котельной. Завершает подготовку к вылету так называемый пускач – машина с компрессором. Из чрева самолета выглянул летчик:
– Ищи маслозаправщик, в расходном бачке не хватает более сотни литров.
Олег снова взялся за бинокль. Готовые к обслуживанию машины стоят на линии у рулежной дорожки, а надписи на цистернах отсюда не видны. С водовозками понятно, они пристроились у торца котельной, где струится призрачное облачко пара. Над головой хлопнул люк, и на крыло выполз Петр.
– Не самолет, а фанерный сарай, – пожаловался он. – Нашлись заправочные пробки, я здесь покараулю, а ты топай за бензином.
Солдаты из ночной смены аэродромного обслуживания собрались в домике с выцветшей надписью «Кислородная станция». Взяв винтовку в левую руку, Олег пошел поперек летного поля, пора с ними познакомиться. Окно завешено грязной простыней, но широкая щель позволила разглядеть «тайную вечерю». Стеклянная бутыль спирта в обрамлении граненых стаканов, тарелка квашеной капусты с кусками черного хлеба по краям. Разливают, пора сказать здрасьте. Он начал стрелять от дверей, немцы ошалело смотрели на винтовку в левой руке и падали на пол. Остановившись на седьмом выстреле, Олег убрал пистолет в кобуру и сказал зеленому от страха солдату:
– Пить вредно, печень может не дожить до цирроза. Выходи!
Немец бочком вылез из-за стола и засеменил к двери.
– Бензин! – приказ дополнился увесистым пинком в зад.
Солдат подбежал к ближайшей машине и что-то залопотал. Усадив пленного рядом, Олег завел двигатель, немного отъехал и развернулся обратно:
– Масло! Мотор! Оил! Бррррр…
Немец радостно закивал головой и указал на машину с небольшой приплюснутой цистерной. Бензовоз пересек летное поле и остановился под крылом.
– Какое топливо привез? Если не авиационное, то придется сливать на землю, – предупредил летчик.
– В Рейхе только один сорт, называется эрзац, а по-нашему сланцевое, – ответил Олег.
Спонтанное решение привлечь помощника оказалось спасительным. Крылья на высоте третьего этажа, а насос подключается к раздаточной коробке. Немец сначала забросил Петру веревку с резиновым кольцом, затем подал шланг с заправочным пистолетом и привычно переключил в кабине рычаги. Когда наверху зашелестел поток бензина, начал настойчиво что-то твердить летчику. Тот некоторое время вникал, затем воскликнул:
– Перепускной клапан! – и помчался в кабину разбираться с незнакомой системой.
Олег пошел за машиной с маслом. На полпути его внимание привлекла странная возня возле одного из бомбардировщиков. Бинокль остался в ранце, поэтому пришлось воспользоваться оптическим прицелом. Группа солдат вытаскивает из кабины стрелка крупнокалиберный пулемет! С таким оружием они могут натворить много бед. Олег, не раздумывая, упал на бетонку и приготовился к стрельбе.
Четверо, нет, пятеро, один в самолете. Сначала выгрузили ленты с патронами, затем аккуратно взялись за пулемет. Олег выстрелил. Немец вместе с пулеметом свалился на бетон. Громкая ругань с проклятиями согнала с дерева дремлющих ворон. Второй выстрел, фигура в кабине стрелка исчезла. Трое собрались вокруг упавшего на бетон товарища, и Олег три раза нажал на курок.
Главным фактором бесшумной стрельбы является морально-психологическое давление. Противник догадывается о присутствии снайпера, но его не видит, страх стать следующей жертвой быстро перерастает в панику. Олег закинул за спину винтовку и продолжил свой путь, как вдруг сам стал объектом нападения. Группа немцев с пистолетами и автоматами цепью пошла в атаку. Их стрелялки на самом деле всего лишь пугалки, в Германии боевое автоматическое оружие для пехоты создадут лишь в сорок четвертом.
Олег перевел режим стрельбы на автоматический и начал стрелять стоя. Шесть патронов вылетело в один миг, у врага минус двое. Настало время проверить возможности «ТТ», благодаря уникальному патрону дистанция поражения на пятьдесят метров превышает немецкий МП. Олег начал свой танец под музыку щелчков затворов.
– Студент, мать твою, ложись!
Голос Василия заставил послушно плюхнуться наземь, в тот же миг над головой злобно зажужжал рой смертельных пуль.
– Экипажи бомбардировщиков, – пнув ногой трупы, констатировал Осип. – Боевые ребята, смело ввязались в чужую драку.
– Нам бы пулемет забрать, при отходе может пригодиться, – предложил Олег.
– Заберем, заканчивай с самолетом, а мы здесь покараулим, – ответил Василий.
Отогнав маслозаправщик, Олег пошел заливать водовозку, но кран выдал лишь тонкую струйку кипятка. Пришлось барабанить в окно котельной, голый по пояс кочегар ответил неприличным жестом. Пришлось пальнуть сквозь стекло, лампочка освещения разлетелась вдребезги, а кочегар невозмутимо покрутил пальцем у виска, но воду открыл. Наступил решающий момент пуска двигателей, пленный завел компрессор и присоединил шланг с турбинкой с хвостовиком. Двигатель чихнул, выдал вонючее облако, затем взвыл и затрясся мелкой дрожью.
Второй мотор словно дожидался момента и пошел с полоборота, а третий заставил понервничать. Турбинка выла и захлебывалась, двигатель лениво отмахивался лопастями. Летчик мартышкой метался по кабине, стучал пальцем по приборам, дергал всякие рычаги – тщетно.
– Нет подачи бензина, – принюхавшись к выхлопным патрубкам, констатировал Петр.
В тот же миг пламя окутало крыло, а мотор взвыл бешеным джинном. Запустив последний двигатель, летчик вышел на поле:
– Ребята, мне бы что попить, поесть в дорогу, тяжко на голодный желудок тянуть до утра.
– Сейчас отвезу пленного и пойду штурмовать летную столовую, – пообещал Олег.
Немец честно помогал готовить самолет, поэтому расстрел был заменен двумя стаканами спирта. Тот покорно принял приговор, понюхал хлеб, вяло пожевал полоску капусты и кулем свалился на пол.
