На земле он испугался во второй раз. Вспомнил категорическое предупреждение отца в одиночку не затевать рискованных дел: не лезть головой в лисьи норы, не лазать высоко на деревья, не купаться в незнакомых местах и тем более не прыгать в воду, как любили они с мальчишками нырять с берега в глубокий омут на речке. Не хватало ему сегодня упасть с дерева и сломать ногу.
Саднило колено. Он поднял штанину. И когда только поцарапался…
Теперь он был знатоком. Ничего страшного, приложит к ссадине дождевик, и заживет как на собаке. Как на зло, дождевики, которые всегда лезут на глаза, теперь не попадались. Нашел один и отбросил: середина у него была отвратительного фиолетового цвета. Оказывается, эти круглые грибы тоже отличались друг от друга. Он-то думал, они все одинаковые.
Он вышел на край леса. За узким вытянутым лугом скрытый под ольхами и лозняком петлял ручей. Славик продрался через последний малинник и отцветающий, покрытый пухом кипрей на открытое место, сделал несколько шагов и замер…
От ручья, из олешника выскочили две косули, кинулись сначала напрямик к лесу наперерез ему, но, видно, испугались и понеслись длинным путем вдоль луга. Что-то птичье было в их огромных легких прыжках: они словно не касались земли. Мчались они зигзагами, видимо, по привычке уклоняться от догоняющего врага. Солнечными зайчиками мелькали их белые хвостики. А какими они красивыми были по цвету: почти красные, выделяющиеся среди тусклой зелени скошенного луга. У переднего большего по размеру самца торчали острые рожки.
Исчезли они в одно мгновение. Славик специально закрыл глаза, чтобы четче запомнить увиденное. Он сразу повеселел, забыл про сбитую коленку. Еще бы, почти рядом с ними живут такие симпатичные звери. Их даже как-то не хотелось называть зверями. Грациозные безобидные создания.
Бежать за ними не имело смысла. Славик повернул назад.
Если уж везет, то везет.
Малозаметную тропинку, по которой он шел, перебежала белка. Непонятно было, что она делала на земле, может, пробовала приглянувшийся ей сверху грибок. Белка зацепилась коготками за широкий ствол ели в полуметре от земли и успокоилась – почувствовала себя в родной стихии. Вытаращила на Славика черные глазки-бусинки. Дымчатый реденький по летнему времени хвостик держала подальше о дерева: не хотела испачкать смолой. Цветом была точно как косули: красно-рыжая. Почему-то звери носили красные шкуры, а не зеленые, чтобы прятаться среди листвы.
Славик шевельнулся. Белка побежала вверх как по тротуару по толстенному стволу. Остановилась на безопасной высоте. Славик не торопился, разглядывал ее во все глаза. Белке скоро надоело взаимное таращанье друг на друга. Непонятно ей было, с какими целями появился незнакомец на ее исконной территории. На всякий случай она переместилась на противоположную сторону ствола и там незаметно убежала на макушку, где ее не обнаружишь с земли и в бинокль.
Славик постучал по дереву, поскреб его хворостиной, но белку больше не увидел.
* * *
Отец плел корзину. Обрезками и стружками завалил все вокруг себя. Восторженный рассказ Славика выслушал внимательно, изредка вставлял с разными интонациями «да», «да!», «да?».
– Салфетки у них белелись, а не хвосты, – сказал, когда смолк Славик.
– Чего? – не понял тот.
– Охотники так называют их белые хвостики, – пояснил отец. – Почуяли тебя, запах твой ветром нанесло – вот они и испугались.
– Какой запах? И ветра не было. Увидели.
– Ветра не было, – укоризненно передразни отец. – Ветер практически всегда есть. Посмотри на озеро – синее. В полный штиль только серый тростник да лес отражает зеркалом, а теперь волнами – небо. От тебя ветер дул?..
– Не знаю, – растерянно ответил Славик.
– Какой же ты следопыт – не приметил направление ветра.
– Как его определишь.
– Палец бы послюнявил и определил.
– Ерунда, – Славик рассердился, – тысячу раз пробовал – ничего нельзя понять.
– Это точно, – отец заулыбался. – Наверное, у нас с тобой пальцы такой слабый холодок не чувствуют. Я таким манером и ураган не определю. Ты бы применил прием сибирских охотников и американских индейцев…
Славик молчал.
Отец встал, стряхнул с коленей стружку, порылся в карманах, достал что-то в щепотке и вышел на центр их дворика. Он вытянул руку, раскрыл пальцы… Какие-то соринки, труха полетели, кружась, в сторону озера.
– С горы из леса стекает воздух в озерную долину, а мы и не подозревали. Для нас – ветра нет.
Славик тоже насобирал в кармане штормовки накопившегося там сухого сора, пустил по ветру…
– Его «флюгера» полетели вдоль озера на юг. Славик прыснул…
Обескуражить отца ему не удалось. С невозмутимым видом он успокоил Славика:
– Ничего удивительного, ветерок закручивается между деревьями. Тут сложная аэродинамическая система. А вообще опытные охотники носят с собой специальный порошок и проверяют, когда надо, откуда дует ветер.
– А что за порошок? – недоверчиво поинтересовался Славик.
– Не зубной конечно, – довольно ухмыльнулся отец. – Собирают пыльцу с сосны или того же дождевика споры, когда он созреет. Наступал на дедушкин табак?.. Знаешь. А зубным порошком или еще каким похожим так лес завоняешь, что звери разбегутся во все стороны.
– Пыльцу будешь неделю собирать.
– Ты не видел цветущей сосны… Тряхнешь пару соцветий – и горсть пыльцы. По лужам в это время плавает, как сметана в борще.
Отец замолчал. Видно, вспомнил, как в мае с цветущих сосен ветер разносит желтую пыльцу и засыпает ее лужи. А кругом поют птицы, светит солнце, плещется рыба и шелестят новорожденные светло-зеленые листочки.
Дядя Петя появился неожиданно. Торжественно поставил корзину с крапивой. Славик первым присел на корточки и палочкой отвернул мокрые стебли. Под ними серебряным кругом лежала рыба. Славик запустил руку до самого дня. Скользкая рыба легко растекалась в стороны… Он с удовольствием словно водой поиграл текучей рыбой. Окуней было меньше, чем плотвы, и потому он не сразу уколол палец.
– Здорово, – наконец восхитился он.
– Хорошая примета, – сказал отец. – Как зяблик рюмит к дождю, так рыба ловится к празднику. Но ты знаешь, Петр, Славик мог отличиться и накормить всех седлом косули, будь у него в руках хоть дрянная шомполка.
– Жалко, – вмешался Славик, – я бы не стрелял. Такие, дядя Петя, красивые животные…
– И нельзя, – сказал дядя Петя. – запрещено стрелять без лицензии, и к тому же в летнее время.
– Нам, робинзонам, можно, – как будто всерьез сказал отец. – Речь идет о выживании троих человек.
– Мы не настоящие робинзоны, – с некоторой грустью возразил Славик.
Отец вдруг сменил благодушный тон.
