У этого тесного кружка имелся своего рода предводитель, или председатель — очень старый на вид здоровенный мужчина, которого величали Ролох Белый. Его отличала длинная седая борода, гордо выпущенная поверх причудливых нарядов мага и спускавшаяся ниже пояса — борода, достойная какого-нибудь гнома. Среди прочих Ролох выделялся — помимо габаритов и холеной бороды — еще и властной, уверенной осанкой. Ингви уже знал, что старый маг считается здесь непревзойденным чародеем и служит в одном из знаменитейших отрядов. Когда Шортиль представил новичка компании, все колдуны уставились на Ролоха, ожидая от него какого-то вердикта. Тот откашлялся и проговорил густым басом:
— Мы все уже наслышаны о подвигах знаменитого Воробья. Тем более приятно, что такой многообещающий новичок принадлежит к нашей братии. Что ж, мастер, присоединяйся к нам, будем рады. А ежели пожелаешь — прими участие в наших состязаниях…
— Благодарю, мастер… Благодарю всех, — отозвался Ингви, — сначала я с вашего позволения понаблюдаю.
— Это как угодно, — согласился Ролох, — а позволь тебя спросить, правда ли, что ты предпочитаешь меч всем магическим воздействиям?
— Ну, — замялся Ингви, — не то, чтобы я именно предпочитал меч… Просто я снабдил мое оружие таким набором заклинаний, что его уже просто «мечом» и назвать-то, пожалуй, нельзя.
— Что ж, это я понимаю, — кивнул старик, — а ведь такое славное оружие должно иметь имя. Как ты кличешь свой клинок?
— Я назвал его «Дымок».
— Позволено ли будет нам взглянуть? — не отставал Ролох.
— Пожалуйста, — спокойно ответил Ингви и медленно извлек лезвие из ножен.
Сегодня меч не блистал багровым янтарем на черной стали — все лезвие было окутано плотной пеленой магического тумана. Ингви заранее планировал, что ему придется демонстрировать свое оружие в зале «Солдата» и принял меры предосторожности, чтобы этот в высшей степени знаменитый меч не смогли опознать. Сам же он по-прежнему скрывал глаза в густой тени под капюшоном. Старик ухмыльнулся и что-то пробормотал — очевидно, «авенорэт» против маскирующих чар. Не подействовало. Седые брови старого мага едва заметно приподнялись.
— Хе! — Сказал Ролох, затем еще раз. — Хе! А ты, мастер Воробей, малый не промах. Ну что ж, погляди, какие скромные развлечения мы здесь себе находим. Сдается мне, что ты вскоре станешь знатным игроком.
Ингви кивнул и, присев в сторонке, украдкой огляделся. Его друзья спокойно пристроились за своим столом. Внешне все было нормально, но Ингви скорее чувствовал, чем видел некую напряженность в их позах, во взглядах и жестах. Филька не сводил глаз с сержантского угла, где Коршун, расположившийся на «персональном» сержантском месте, также пристально глядел на князя, не отрываясь. К нему время от времени подходили какие-то зловещего вида личности, раскланивались, обменивались фразами, Орвоеллен им отвечал, но глаза эльфа в черном бархате были прикованы к Фильке. Если бы взгляды эльфов могли убивать — оба несомненно были бы уже мертвы…
Тут к Ингви опять подкатился Шортиль, принялся что-то объяснять о магических поединках, на которые здесь будут делаться ставки, рассказывать о присутствующих колдунах некие занятные подробности. Маленький чародей не желал оказаться забытым…
* * *
Постепенно, ближе к ночи, зал стал заполняться солдатами. Многие потянулись в угол чародеев и стали пристраивались поодаль в ожидании начала схваток. Ингви тоже перебрался поближе и занял позицию в тени рядом со столом, вокруг которого расположились участники. Шортиль был тут как тут — и начал объяснять демону условия. Сами соревнования заключались в следующем — каждый колдун сотворял некое маленькое магическое существо, которые затем вступали в схватку между собой на столе — под азартные крики зрителей и пыхтение сотворивших их чародеев. Ролох Белый и здесь выступал в качестве арбитра. В его задачи, в частности, входило принимать или отвергать предоставленных магами «участников боев». Для этого у него имелся специальный костяной стаканчик. Тонкость состояла в том, что этим стаканчиком маг должен был накрыть магическую зверушку целиком. Такова была традиция — теоретически все твари должны были быть одного размера. Впрочем, маги научились обходить эти требования. К примеру, Ингви заметил, что один из колдунов сделал что-то паукоподобное. Довольно крупная тварь проворно просеменила на восьми тоненьких лапках к Ролоху и, остановившись перед стариком, ловко скрючилась, подобрав под себя худые голенастые конечности. Словно стала втрое меньше размерами. Ролох легко накрыл зверушку стаканом и кивнул. Черный паук, едва его освободили, потянулся и победоносно прошагал на своеобразную арену.
Другой маг создал, напротив, компактное зеленое существо с короткими толстенькими ножками и ручками — точно по размеру стакана. Его творение, выглядящее неуклюжим и малоподвижным, отличалось, несомненно, большей силой, нежели «паук». Шортиль, вновь оказавшийся подле Ингви, принялся объяснять, что эти звери — не иллюзия.
— …Совершенно реальные телесно! Более того, все эти крошечные монстры обладают полной свободой воли — вот в чем соль, — воодушевленно шептал маленький колдун.
— А они не сбегут?
— На них наложено соответствующее заклятие, — пояснил Шортиль, — и они не могут покинуть стол. За этим тоже следит Ролох… О, смотри, сейчас будет самое интересное!
К столу приблизилась колдунья, завернутая в свои коконы. Она (как и другие) положила на стол сложенные коробочкой ладони, затем убрала — на столе осталась крошечная фигурка, изображающая обнаженную женщину. На миниатюрном существе не было никакой одежды, за исключением плотной маски, скрывавшей лицо. Создание обладало прекрасной фигурой с довольно пышными формами.
— Да, забавно, — согласился Ингви.
— Суть в том, что магическому творению можно придать любую форму — и наделить силой независимо от внешности.
— Я понимаю.
— Вот! Эта бабенка, — Шортиль имел в виду кроху на столе, — достаточно сильна, поскольку ведьма Табо обладает приличными способностями. И ведь до чего ловко сообразила — всем позарез хочется сорвать с нее маску.
— Естественно, — ухмыльнулся Ингви, — ведь больше с нее сорвать нечего.
— Ну да. А ничего у Табо получилось, а?.. Вот… И теперь все засматриваются на эту девочку, так как свобода воли — она, конечно, имеется, но эти чудища все же созданы людьми и ничто человеческое им не чуждо! А на такую ведь любой засмотрится… А она — стоит только на миг расслабиться — раз и все! И еще никому сорвать маску не удавалось. Хотя пытаются все, — Шортиль почесал в затылке и вздохнул, видимо ему очень хотелось сделать это самому, — Энгер назначил награду, Ролох назначил награду, сама Табо тоже обещала… гм-гм…
— Я кажется понял, — Ингви ухмыльнулся еще шире, он действительно понял, — вот только стоит ли игра свеч? Ведь эта Табо, по-моему, всегда носит кучу одежды, в отличие от своей малышки? Кто знает, что там внутри?
— Верно, но она объявила, что обеспечит тому, чей чемпион сорвет маску — обещала ночь любви с любой бабой или девицей в Ренпристе, так-то! Ну, если, конечно, победитель не польстится на нее. А что, мастер Воробей, не соблазняет ли тебя этот приз попытать счастья самому?
