Мы перекусили привезенной Колей колбасой, потом согрели чаю, и я почувствовал себя намного лучше. Так что даже пошел переодеться перед приездом Елисеева – не дело встречать его в широком туркменском халате на голое тело!
Миллионер прибыл около девяти. Несмотря на поездку, он выглядел свежим.
– Здравствуйте, Владимир Алексеевич, – сказал он, энергично пожимая мне руку. – Меня разбудили утром и сообщили, что в магазине новая трагедия. Теллер позвонил из Москвы моему секретарю. Вы были сегодня там?
– И я, и Ветошников.
– Расскажите.
– Хорошо, – сказал я. – Только почему вы не обратились сразу к Теллеру, ведь это он начальник вашей охраны, а не я. Он первым обнаружил тело. И записку на нем.
– У Теллера свой интерес, – честно ответил Елисеев. – Новое убийство на территории магазина – это его недочет. Поэтому я допускаю, что Теллер постарается какие-то детали скрыть, чтобы не усугублять своей вины. А вы – человек беспристрастный, ничего важного скрывать не будете.
Я кивнул. В словах Елисеева был резон. Рассказывая ему подробности утреннего осмотра тела и места преступления, я, конечно же, упустил и разговор с Теллером в сигарном магазине, и беседу с Красильниковым. В какой-то момент я вдруг понял, что так и не узнал имени убитого учителя немецкого языка. Был человек – и нет человека, остался после него в памяти только узкий галстук в коричневую клетку.
– Судя по запискам, убийца – тот самый молодой человек, Борис, который мстит мне за смерть своей невесты. Ведь это его записки находят на мертвых телах?
– Получается так, хотя мне и не хочется в это верить, – признался я. – К тому же теперь он может мстить и за смерть отца Веры, Павла Ильича Мураховского.
– Как! – изумился Елисеев. – Мураховский тоже убит?
– Он повесился.
– Почему?
– В газете кто-то опубликовал мерзкую заметку о его прошлом. Мураховский посчитал, что не сможет жить оклеветанным, и покончил с собой.
Елисеев поморщился.
– А студента вы так и не нашли? – спросил он.
– Нет.
– Не живет же он в этом подземном ходу! Он должен выбираться наружу. Должен где-то прятаться!
– Да, – ответил я. – Но пока не нашли, хотя ищем. Кстати, Григорий Григорьевич, дайте мне ваших людей, чтобы я мог и их приобщить к поискам Бориса.
– Каких людей? – удивился Елисеев.
– Которых вы послали следить за мной, когда я посещал профессора Мураховского.
– Ах, этих, – вздохнул Елисеев. – Дело в том, что это мои телохранители из Питера. Они, правда, приезжали со мной в Москву, но с тех пор, как мы с вами договорились о взаимопонимании, я направил питерскую охрану по другим делам. Видите ли, я собираюсь открыть магазин не только в Москве и Питере, но и в Киеве. И мне не хватает людей для подготовительного периода сразу в двух городах. А еще, скажу вам по секрету, есть у меня план открыть такой же магазин в Америке, в Нью-Йорке. Но как взяться за этот вопрос, я даже пока не хочу думать.
– Значит, от вас помощи мне не будет, – вздохнул я.
– Зато вы можете располагать лично мной, Владимир Алексеевич. И кстати, помните, я как-то рассказывал вам, что скоро в магазин поступит довольно крупная сумма наличных денег, 100 000 рублей. Она необходима для того, чтобы магазин начал функционировать как отдельная структура.
– Да, помню.
– Конторских служащих набирал в столице. Это люди из моего предприятия. Испытанные, знающие тонкости бухгалтерии и систему, которую я практикую. А деньги прибудут на день раньше, завтра вечером. К сожалению, чертов Теллер так и не смог наладить безопасность в магазине, а тут еще и прибытие крупной суммы. Сейф в конторе магазина надежен, однако меня все равно беспокоит этот Красный Призрак. После записки, в которой сказано, что он собирается отнять у меня все, я подозреваю, что призрак может покуситься и на эти деньги. Пока под землей кто-то бродит, я не могу нормально начать работу. Тем более после убийства господина Пустоватого.
– Кого? – спросил я.
– Так звали преподавателя немецкого, – пояснил Елисеев. – Разве Теллер вам не сказал?
– Вы могли бы и отложить привоз денег, – предложил я. – Пока Красный Призрак, кем бы он ни был, не окажется пойман.
– Увы, – ответил Елисеев. – Сейчас на этом этапе я уже не могу ничего изменить. Планы по открытию магазина были расписаны еще год назад. Поэтапно, по дням, а иногда даже по часам. Это слишком большое дело. Хотя магазин и будет отдельным предприятием, все равно закупка товара, его транспортировка, в том числе и из-за границы, складирование – все это требует точности. Некоторые виды заграничных фруктов, например с юга Европы, мы доставляем собственными парусниками, которые оборудованы специально для такой перевозки. Там поддерживается определенная температура и влажность. Полки для ящиков сконструированы так, что несколько человек экипажа могут проверять груз и переворачивать фрукты в случае, если это необходимо делать, чтобы товар не сгнил. Вина будут поставляться из наших погребов на Васильевском острове в столице. Довольно большие партии, которые надо будет возмещать в погреба опять-таки поставками из-за границы. Кондитерский цех нуждается в поставках скоропортящихся товаров. А также какао-бобов, которые мы везем из Бразилии. Мало того, даже объем продукции, который поставляется в магазин, должен быть рассчитан точно, на количество, которое мы успеем продать, прежде чем фрукты начнут терять товарный вид. Поймите, что в моем магазине не будет ни одного даже хоть чуть-чуть подпорченного яблока или апельсина. Ни один плод не должен иметь ни малейшего изъяна.
– А если все-таки наберется достаточно много фруктов с изъянами? – спросил я. – Что вы будете делать? Продавать по дешевке неимущим? Через охотнорядские лавки?
– Нет, – сказал Елисеев. – Это также предусмотрено. Все остатки скоропортящихся продуктов продавцы должны будут съесть вечером, после закрытия магазина. Мы не можем их выбрасывать, мы не можем продавать их по дешевке, мы не можем давать работникам выносить их из магазина домой и съедать там. Потому что мой товар должен ассоциироваться исключительно с высочайшим классом. Уцененный товар, бесплатный товар – это исключено. Наша марка не может ассоциироваться с таким товаром. У нее – репутация! Так что машина запущена, и ее уже нельзя останавливать.
– А если взорвать магазин? – в шутку предположил я.
Елисеев ошарашенно посмотрел на меня.
Я вздохнул:
– Надеюсь, что люди, которых я попросил помочь мне в поиске Бориса Ильина, все же сделают свое дело. Раньше они никогда меня не подводили.
– Я не верю, что студент может взломать сейф, даже если узнает о том, что деньги привезены, – задумчиво сказал Елисеев. – Послушайте, Владимир Алексеевич, вы подозреваете кого-то еще?
– Кто будет отвечать за сохранность денег? – спросил я в ответ.
