Они вышли в коридор. Как только наступила темнота, я легко выбрался из своего тайника и бросился на балкон. Вокруг было почти безлюдно, и, улучив момент, когда рядом и вовсе никого не оказалось, я быстро перепрыгнул на верх стеклянной стены, а с нее – на улицу за территорией дворца.
XXIII
Затерянный в небе
Не прячась, я поспешил в сторону дома, где, без сомнений, сейчас находился Кантос Кан. Приблизившись к цели, я стал более осторожен, вполне правильно рассудив, что это место охраняется. Действительно, несколько человек с гражданскими знаками слонялись перед парадным входом и несколько – перед задним. Для меня единственным способом попасть на верхний этаж, где была наша квартира, оставался проход через соседнее здание, и после довольно долгих маневров я сумел добраться до крыши какого-то магазина, расположенного в стороне.
Прыгая с крыши на крышу, я скоро увидел открытое окно дома, в котором надеялся найти своего приятеля из Гелиума, и еще через секунду оказался в его комнате. Он был один и ничуть не удивился моему появлению, заметив, что, вообще-то, ждал меня долго, поскольку мое дежурство давно уже закончилось.
Я понял, что Кантос Кан ничего не знает о дневных событиях во дворце, а когда я его просветил, он пришел в большое волнение. Новость о том, что Дея Торис пообещала свою руку Сабу Тану, наполнила его тревогой.
– Не может быть! – воскликнул он. – Это невозможно! Да любой в Гелиуме пойдет на смерть, лишь бы нашу любимую принцессу не отдали правящему дому Зоданги! Должно быть, она сошла с ума, раз согласилась на такую чудовищную сделку! Ты ведь не знаешь, как в Гелиуме любят семью джеддака, и тебе трудно представить, какой ужас охватывает меня при мысли о столь порочном союзе! Что же делать, Джон Картер? – спросил он. – Ты человек изобретательный. Неужели не можешь придумать способ спасти Гелиум от бесчестья?
– Если бы я смог очутиться на расстоянии меча от Саба Тана, – ответил я, – то сразу разрешил бы все трудности, Гелиума, но по личным причинам я бы предпочел, чтобы кто-то другой нанес удар, который освободит Дею Торис.
Прежде чем заговорить, Кантос Кан пристально посмотрел на меня.
– Ты ее любишь! – заявил он. – А она это знает?
– Она это знает, Кантос Кан, и отвергает меня лишь потому, что дала слово Сабу Тану.
Этот замечательный парень подскочил ко мне и, схватив меня за плечо, выдернул из ножен клинок со словами:
– А если бы мне предоставили выбор, я бы предпочел сразиться за первую принцессу Барсума. Вот моя рука, Джон Картер, и вот тебе мое слово: Саб Тан ощутит, как его пронзает острие моего меча. Я сделаю это ради моей любви к Гелиуму, Дее Торис и тебе. Этой же ночью я попытаюсь добраться до его покоев во дворце.
– Но как? – спросил я. – Везде множество стражников, да и численность воздушных патрулей увеличилась вчетверо.
Он склонил голову, немного подумал, потом посмотрел на меня с отчаянной уверенностью.
– Мне только и нужно, что проскочить мимо охраны, и я смогу это сделать, – сказал он наконец. – Я знаю тайный вход во дворец через самую высокую из башен. Я однажды случайно его обнаружил, когда пролетал над дворцом во время патрулирования. В задании пилота патрульной службы есть пункт, предписывающий исследовать необычные явления, так вот, в полете я заметил, что кто-то наблюдает за мной из окна на вершине башни, и это показалось мне любопытным. С близкого расстояния я узнал того человека в лицо. Передо мной был Саб Тан. Он слегка смутился оттого, что его увидели, и позднее приказал мне никому об этом не говорить, поскольку ход из башни ведет прямо в его личные покои и известен только ему одному. Если я смогу добраться до крыши казарм и до моей машины, то в покоях Саба Тана буду через пять минут, но как мне удрать из этого здания, так хорошо охраняемого по твоим словам?
– А насколько хорошо охраняется ангар для машин? – спросил я.
– Обычно ночью на крыше не бывает больше одного человека.
– Тогда поднимайся на крышу этого дома, Кантос Кан, и жди меня там.
Не тратя времени на объяснение своих планов, я вернулся на улицу и поспешил к казармам. Я не осмелился войти в здание, битком набитое военными из эскадрона воздушной разведки, которые вместе со всеми жителями Зоданги желали меня отыскать.
Здание это было огромным, оно возносилось на тысячу футов к небесам. Но в Зоданге нашлись бы и более грандиозные постройки. Дома высотой в несколько сотен футов вообще не считались редкостью, доки больших военных кораблей возвышались примерно на пятнадцать сотен футов над землей, причалы пассажирских и торговых судов зачастую достигали той же высотной отметки.
Карабкаться по фасаду такой махины было нелегко, это грозило немалыми опасностями, но другого пути не оставалось, и потому я взялся за столь трудную задачу. Тот факт, что архитектура Барсума весьма затейлива, сделал подъем намного проще, чем я ожидал, поскольку мне постоянно попадались декоративные карнизы и выступы: они превращались в ступени идеальной лестницы на протяжении всего маршрута. А вот у самой крыши я столкнулся с первым реальным препятствием. Верхний карниз выступал почти на двадцать футов от стены, по которой я полз, и мне пришлось двинуться вокруг огромного дома, чтобы поискать место, где можно его миновать.
Верхний этаж был освещен и полон солдат, занятых своими обычными делами; поэтому я не мог выбраться на крышу через комнаты.
У меня оставался единственный слабый шанс, и я решился его использовать – я ведь делал это для Деи Торис, а среди живущих в мире мужчин не нашлось бы того, кто не согласился бы тысячу раз умереть ради такой, как она.
Цепляясь за стену ногами и руками, я высвободил один из длинных кожаных ремней моего снаряжения. На конце ремня крепился большой крюк (с помощью таких крюков повисали на бортах своих судов воздухоплаватели, когда нужно было что-то отремонтировать, а с военных кораблей спускались на землю штурмовые отряды).
Я несколько раз осторожно забрасывал крюк на крышу, пока тот наконец не зацепился за что-то; я мягко натянул ремень, но не знал, выдержит ли он мой вес. Острие могло соскользнуть к самому краю выступа, и, когда тяжелый груз повиснет на конце ремня, крюк вполне может сорваться, и я полечу на тротуар с тысячефутовой высоты.
Какое-то время я колебался и все же выпустил из рук завиток лепнины. Теперь мое тело болталось в воздухе на ремне. Далеко внизу были ярко освещенные улицы, твердые мостовые и… смерть. Наверху, на карнизе, что-то дернулось, послышался отвратительный скрип, заставивший меня похолодеть, но потом крюк застыл на месте, и я был спасен.
Быстро вскарабкавшись наверх, я вцепился в край карниза, подтянулся и вылез на крышу. Поднявшись на ноги, я очутился лицом к лицу с караульным и понял, что смотрю прямо в дуло его револьвера.
– Ты кто такой и зачем сюда забрался? – воскликнул страж.
– Я из воздушной разведки, едва не погиб, чудом не свалился вниз на улицу, – ответил я.
