С приходом к власти 1998 году канцлера Г. Шредера и социал-демократов, Германия начала поиск нового баланса между европейской интеграцией и национальными интересами. Если канцлер Гельмут Коль не ставил под сомнение приоритеты дальнейшей интеграции в Европе, то Шредер на одной из первых после избрания пресс-конференций, заявил, что прежде всего «будет представлять интересы Германии».
Отношение Германии к политике США стало более критической. Переосмыслив свое участие в югославской авантюре 1999 года, Германия в начале 2003 года открыто поддержала позицию Франции по Ираку, что явилось полной неожиданностью для США. А сформировавшийся политический треугольник Париж – Берлин – Москва впервые после развала СССР заставил американцев серьезно понервничать. В атаку пошла оппозиция Г. Шредеру в германском парламенте в лице А. Меркель – бывшего физика из ГДР, а в то время нового лидера партии ХДС, которая обрушилась с резкой критикой внешнеполитического курса Г. Шредера.
О серьезности сложившейся для американцев политической ситуации говорит тот факт, что летом 2003 года бывший председатель военного командования НАТО К. Науман и бывший советник президента США по национальной безопасности З. Бжезинский, при участии заместителя фракции ХДС в бундестаге В. Шойбле, основного куратора внешнеполитических идей ХДС, разработали специальный документ, согласно которому от Германии требовалось признать НАТО основным инструментом своей безопасности. Составители документа очень настойчиво рекомендовали правительству ФРГ не поддерживать акции, направленные против альянса, и не использовать никакие структуры в противовес НАТО.
Американская реакция на позицию Германии по Ираку была настолько резкой, что уже в апреле 2003 канцлер Шредер вынужден был выразить сожаление по поводу своих «преувеличенно» резких замечаний в адрес политики президента Буша в Ираке. По мере восстановления России канцлер Шредер начал понимать, что нельзя говорить с ней языком ультиматумов. К тому же он четко осознал, что без поддержки России все устремления Германии на европейское и международное лидерство обречены на провал, и она будет обречена играть вторые роли в американском внешнеполитическом театре. Именно поэтому новая «восточная политика» Шредера и вызвала резкие нападки со стороны американских «друзей», подверглась критике внутри самой Германии, но в особенности, со стороны новых членов Евросоюза и НАТО из Восточной Европы, так называемых «младоевропейцев», которые возложили на Германию ответственность за ослабление евроатлантической солидарности.
По послевоенному плану Маршалла в Германию пришли не только технологии и финансовая помощь, но и американская массовая культура со всеми вытекающими последствиями.
В апреле 2004 года большая группа ученых и деятелей культуры выступила с «Дуйсбургской декларацией», в которой содержалось требование пересмотреть отношения, сложившиеся в рамках атлантического партнерства. «Американская мечта превратилась в кошмар высокомерия, моральной лживости и политики силы». «Европа должна стать невоенным противником США, выступающим за мир и стабильное развитие общества». Эта декларация показала, что в Германии начались серьезные сдвиги в общественном сознании. Более того, некоторые из политических деятелей уже открыто задают вопрос: а отвечает ли поддержка укреплению Евросоюза национальным интересам Германии? Безусловно, даже кулуарные беседы среди немецких политиков о превалировании национальных интересов над общеевропейскими способны оттолкнуть от Германии ряд стран, исторически имеющих сложные с ней отношения. Поэтому политическая элита Германии зачастую вынуждена действовать в ущерб национальным интересам, одновременно продолжая культивировать в германском обществе чувство вины за преступления, совершенные в период нацистского режима.
Франция
До римского завоевания на территории современной Франции проживали многочисленные кельтские племена, которые помимо активных военных действий против своих соседей, достаточно плодотворно занимались как сельским хозяйством, так и развитием своих городов-крепостей как центров торговли. На южном побережье Франции активны были греческие торговцы и переселенцы, которые основали, в частности, город-порт Марсель. Процесс римской колонизации затянулся на несколько десятилетий, после чего на месте современной Франции были образованы семь римских провинций. Почти 500 лет продолжалось римское владычество, оставившее Франции шедевры архитектуры, сеть дорог и римское право. После крушения Римской империи галльские провинции заселили многочисленные германские племена, одному из которых – франкам – удалось создать великую европейскую империю под руководством франкского короля Карла Великого, уже из которой в IX веке и выделилась собственно «Франция». На протяжении всей последующей истории Франция оставалась одним из наиболее важных политических игроков в европейских делах, как и многие другие державы пережившая за это время и периоды упадка и горечи поражений, и периоды высочайших военных и политических триумфов. Невозможно было себе представить, чтобы какое-нибудь важное европейское событие происходило без самого деятельного участия Франции, которая вплоть до Первой мировой войны, правда с небольшими перерывами, оставалась ведущей континентальной державой Европы.
Франция с середины XVII века, со времен кардинала Ришелье, и на протяжении почти трехсот лет политически и в культурном плане доминировала в Европе. Она внесла неоспоримый вклад в развитие научной мысли, философии, культуры Европейского континента. Французская архитектура, мода, кухня – непременные атрибуты всех европейских столиц этого периода. Французский язык был языком высшего света европейского общества и превалировал в европейском политическом и культурном пространствах.
Даже поражения Франции в результате наполеоновских войн в начале XIX века и войны с Пруссией в 1871-м не оказали серьезного влияния на доминирующее положение французской культурной среды и политического этикета на Европейском континенте. Французский язык был дипломатическим языком того времени и языком дипломатической переписки многих европейских министерств иностранных дел. Он был рабочим языком и в российском МИДе, и только с вступлением на трон Александра III внутренний документооборот МИДа окончательно перешел на русский язык. Достаточно вспомнить роман Льва Толстого «Война и мир», чтобы осознать, что французский в высших кругах был распространен шире, чем язык русский. Подобное практиковалось во многих европейских дворах.
К слову сказать, на английском языке в XIX веке говорили только жители Великобритании и переселенцы в Североамериканских штатах. Да еще, пожалуй, в администрации британских колоний.
Не будем также забывать, что во время Первой мировой войны и общее руководство войсками Антанты на Западном фронте осуществлялось в основном французским Генеральным штабом. Лишь после Первой мировой войны с выходом на первые роли в мировой политике и экономике Соединенных Штатов Америки и зарождением первых образцов англосаксонской массовой культуры в 1920-х годах, наметился постепенный закат французского политического и культурного влияния на Европейском континенте.
Молниеносное поражение Франции от Германии в начале Второй мировой войны серьезно подорвало ее позиции как мировой державы. А раздел ее территории на две части: оккупационную, занятую немецкими войсками, и территорию, подконтрольную марионеточному правительству коллаборациониста маршала Петэна, напоминало историю отношений метрополии со своей колонией. Только благодаря деятельности генерала де Голля и героическому Движению Французского Сопротивления, а отчасти и из-за благожелательной позиции Сталина Франция была также признана «победившей» великой державой. Хотя еще долгие годы после войны французские политические деятели испытывали неудобства из-за снисходительного отношения к себе со стороны англосаксонских коллег. Только возвращение к власти в 1958 году генерала де Голля и получения страной статуса ядерной державы положило конец периоду пренебрежительного отношения к Франции со стороны бывших союзников.
