– Кван должен поставить четыре буквы «O», «X», «S», «I» в определенном порядке, – сказал Росс, объясняя тест. – Буквы ничего не означают; это просто формы, которые обезьяны должны запомнить. Мы пытаемся понять, как они воспринимают формы и могут ли они запоминать последовательности предметов, что, в свою очередь, даст нам некоторое представление о том, как работает их память. С гориллами подобные исследования практически никогда не проводились. Большинство людей думают, что гориллы глупы. Но правда заключается в том, что мы не знаем, на что они способны. Кван на самом деле хорошо справляется.
Вагнер подошла к своему компьютеру, который стоял на столе, и открыла тестовую программу. Кван пристально посмотрел на экран, на котором появились большие белые буквы, которые то разбегались по темному экрану, то снова оказывались близко друг к другу. Он осторожно трогал каждую букву костяшками пальцев. И каждый раз, когда он располагал буквы в правильном порядке, Мойс выкрикивала с энтузиазмом: «Кван, хороший мальчик!» В этот момент компьютер издавал пронзительный звуковой сигнал и из автомата выкатывалась для него виноградина. Если же он расставлял буквы в неправильной последовательности, экран становился красным и издавал низкий звук, который означал «неправильно».
Амаре отвернулся от нас, чтобы посмотреть на успехи своего отца, который как раз закончил выполнять тридцать заданий за отведенные пять минут. Он набрал 67 % правильных ответов.
– Если бы он просто угадывал, то набрал бы всего 4 %, – сказал Росс. – Он определенно думает, выстраивая последовательности. Как только он наберет 80 % правильных ответов и ему удастся с этим результатом пройти этот тест еще три раза, тогда мы добавим ему еще один символ.
– На успешное выполнение этих заданий влияет очень много разных факторов, – добавила недавно присоединившаяся к нам Лонсдорф. Она была настолько спокойной, насколько может быть только этолог, способный месяцами наблюдать за животными. – Квану на выполнение теста требуется больше времени, чем шимпанзе, потому что ему приходиться параллельно следить за своими самками и проверять, хорошо ли себя ведет Амаре, – продолжала Лонсдорф. – Но вы не сможете посадить Квана здесь одного, без семьи; доминирующие самцы должны присматривать за всеми членами своей семьи, это их работа. Если вы этого не знаете или не учтете при оценивании результатов, то сделаете вывод, что гориллы не настолько хорошо справляются с этим тестом, как шимпанзе.
После того как Кван закончил тест, Мойс отвела горилл в другое помещение, снова обращаясь к каждому по имени.
Затем группа шимпанзе Keo начала с грохотом спускаться по лестнице. Их отвели в отдельное помещение с клетками, где другой служащий дал им чашки с соком. По сравнению с гориллами, шимпанзе были похожи на хулиганов. Они висели на прутьях клетки, рассматривая ходивших вокруг людей, стучали по стенам и громко гудели.
Мойс отвела Вики, мать Кибали и главного испытуемого в группе Keo, в клетку с сенсорным экраном, и Вагнер начала тестирование. Недолго думая, Вики приступила к работе, закончив тест в течение трех минут, но набрав всего лишь 40 % правильных ответов.
– Хорошая работа, Вики! – сказала ей Мойс.
Вики кивнула головой и постучала по экрану.
– Она хочет еще, – сказал Росс. – Завтра, Вики. У тебя будет еще один шанс завтра. Она может лучше; обычно она набирает около 46 %, но иногда настолько сильно хочет всё сделать правильно, что неточно попадает по экрану. Она просто хочет получить угощение; этот фактор также влияет на успех и на то, насколько хорошо они могут контролировать свои импульсы.
Кео и другие тоже по очереди посидели перед экраном, но они еще только учились, по словам Вагнер.
– У Кео уже получается лучше, – сказал Росс. – Я думаю, что он действительно умный, но потерял мотивацию. Он уже не так сильно хочет получить несколько виноградин или драже. Если они не хотят ничего делать, мы их не заставляем, это их выбор.
Настоящую звезду зоопарка, шимпанзе Оптимуса, который был в другой группе, собирались тестировать позже. Но даже Оптимуса смогла превзойти молодая самка гориллы Ролли, что крайне удивило исследователей.
– Ролли требуется немного больше времени, чтобы изучить экран; она никогда не торопится и набирает высокое количество баллов, – пояснил Росс. – Это как раз то самое умение контролировать свои импульсы.
Другие исследователи обнаружили, что орангутаны, которые живут уединенно и ведут более размеренный образ жизни, по сравнению с шимпанзе, также превосходят их в некоторых тестах. В Лейпцигском зоопарке немецкие исследователи поместили аппетитный банан за стеной из оргстекла. Казалось, что ты можешь протянуть руку вперед и схватить банан. Но как только ты это делал, то натыкался на почти невидимый барьер: чтобы схватить плод, нужно было обогнуть руку вокруг стекла. Поначалу ни шимпанзе, ни орангутан не могли понять этого. Оба настойчиво пытались прорваться к фрукту сквозь стекло. Ударив по препятствию в двадцатый раз, орангутан остановился и изучил экспериментальную установку. При следующей попытке он обогнул препятствие и схватил банан. Шимпанзе, которые участвовали в этом тесте, так и не смогли до этого додуматься.
– Шимпанзе очень сильные, и они привыкли использовать свою силу, чтобы получить то, что они хотят, – сказала Лонсдорф. – Они также легко отвлекаются на то, что происходит в их социальной группе. Если у одной из самок течка, тогда кажется, что они действительно не в состоянии сконцентрироваться, и это влияет на их производительность в наших тестах. Они хотят видеть, что она делает и какие самцы проявляют к ней интерес. Но если самка в группе Квана готова к размножению, он сначала позаботится о ней, а потом вернется к тестам.
Как пояснили Росс и Лонсдорф, возраст, пол, социальное положение и характер обезьян влияют на то, насколько хорошо индивидуумы справляются со своими когнитивными задачами, поэтому ученым очень трудно прийти к общим выводам о способностях разума шимпанзе или разума гориллы.
– Мы всегда стремимся все обобщать, нам хочется сказать, что все шимпанзе могут делать х или у. Но ведь существует огромное количество индивидуальных различий, – сказала Лонсдорф. – И мы еще не решили, как быть с этой проблемой.
Что касается умения шимпанзе и горилл запоминать символы и последовательности, Росс подозревает, что они используют что-то вроде фотографической памяти, так как не знают слов. Возможно, оглядываясь по сторонам, они запоминают мысленные образы, делая что-то вроде моментальных снимков. По словам Росса, один шимпанзе в Японии так преуспел в тестах на запоминание последовательностей, что стал сенсацией на YouTube. Одаренный шимпанзе Аюму живет с матерью Аи в Институте изучения приматов, в Киото, который возглавляет профессор Тецуро Мацузава. Так же как Лонсдорф и Росс, Мацузава изучает диких и живущих в неволе шимпанзе и одним из первых начал проводить тесты с сенсорным экраном, чтобы изучать их разум. Поскольку условия содержания животных в неволе отличаются от условий жизни в дикой природе, ученые все чаще объединяют исследования как в естественных условиях, так и в лабораторных, особенно если они хотят выяснить, как у животных развились те или иные когнитивные навыки.
