Сделалось смешно, и Сергар невольно улыбнулся, потом протянул руку, приобняв Машу, сидевшую, как истукан, на краю постели, привлек ее к себе.
Она повалилась, как подрубленное дерево, ударившись головой о Сергара так, что у него заныло плечо. Голова девушки мотнулась, завалилась вбок, будто вынули хребет, на котором та держалась. Сердце защемило от предчувствия беды.
Вскочил, включил свет. В неярких лучах стенных бра увидел распухшее лицо девушки, разбитые губы, синяк, затемняющий глаз. Левое ухо в два раза больше правого, на шее кровоподтеки. Потянулся, расстегнул куртку, которую Маша надела на блузку, задрал блузку – все тело в синяках и кровоподтеках, левый сосок прекрасной груди сплошной сгусток крови, будто надкушенный острыми зубами зверя.
В считаные секунды раздел девушку догола, осмотрел – сомнений не было, ее жестоко избили, изнасиловали, изуродовали так, что ей теперь придется долго лечиться, восстанавливая здоровье. Если это вообще возможно – при здешнем способе лечения и при уровне медицины отдельно взятой больницы районного городка.
Маша была без сознания, похоже, что дошла она из последних сил, буквально на своей железной воле.
Сергар знал, что женщины в большинстве своем невероятно выносливы. Еще мать рассказывала – многие женщины, уже будучи больными, превозмогают себя и работают до тех пор, пока не падают замертво. Это заложено в их душе – преодолевать трудности, заботиться о семье, выполнять свой долг.
А еще у них порог болевой чувствительности выше, чем у мужчин, потому женщины могут переносить страдания более тяжкие, чем мужчины такого же возраста и комплекции.
Так распорядилась природа, так распорядились боги. Мужчина должен драться, бежать, охотиться, быстрее осознать опасность, почувствовать боль, чтобы избежать гибели.
Женщина должна терпеть, несмотря на боль, несмотря на страдания, беречь свой очаг, своих детей, своего мужчину.
Сергар закрыл дверь. Замок – это первое, что он потребовал от администрации. Входить – только по его разрешению. Главврач не протестовал – ну кто перечит курице, несущей золотые яйца? За ту неделю, что Сергар тут лекарил, в карманах «хозяина» больницы оказалось несколько десятков тысяч рублей чистой прибыли! А если так дело пойдет и дальше…
И не надо забывать про полезные контакты, которые образуются в процессе лечения! Тот, кто может провести к лекарю без очереди, становится Очень Ценным Знакомым. Нужным Знакомым. Другом!
Приподнял девушку, подоткнул Маше под спину две подушки. Она так и лежала – закрыв глаза, тяжело дыша – прерывисто, хрипло, в груди что-то булькало и поскрипывало.
Пощупал – похоже было, что сломано два верхних ребра. Пинали?
На бедрах между ног – засохшая кровь, видимо, кровотечение вследствие разрыва внутренних органов. На ягодицах – то же самое.
Сердце сжалось, накатила безумная, безрассудная ярость. Хотелось рвать, бить, убивать – не думая о последствиях, о том, что будет дальше, как пойдет его жизнь, если он совершит ЭТО!
Сергар был в таком сумасшедшем состоянии духа всего один раз, и то после крепкого возлияния, злой, похмельный, ко всему прочему не успевший позавтракать. Некий Жонжик, из тяжелой пехоты, подошел со спины, когда маг сидел в трактире в обнимку с местной «красавицей», предметом вожделения большинства здешних обитателей, достал член и начал мочиться на голову соперника.
Сергар вначале не понял, что происходит, думал – на него пролили остатки компота пробегающие мимо подавальщицы, но когда почуял запах, увидел происходящее… Жонжика, громилу ста двадцати килограммов весом, пришлось реанимировать лекарю высшего разряда. У него были сломаны обе руки, выбит глаз, сломана челюсть, разорвана печень и самое главное – оторван член. Напрочь. Под корень.
Сергар сам не помнил, как сумел оторвать такой, в общем-то, крепкий кусок плоти, выдерживающий на весу его хозяина. Были прецеденты. Нашли однажды кайларских разведчиков, пойманных разъездом зеланской конницы. Все были мертвы, кроме одного, умирающего. И все висели именно так.
Был суд, командование пехотинцев вопило, что магам все сходит с рук, что нужно повесить этого наглого негодяя и… ничего нового – обычное противостояние «элитных» частей и «простых трудяг войны», закончившееся по большому счету ничем. Суд определил, что Жонжик повел себя вызывающе, оскорбил честь воина, ну а то, что он понес такой несопоставимый с преступлением ущерб – лишить Сергара Семига одного месячного жалованья, направив деньги на лечение потерпевшего.
Защитник Сергара по окончанию суда сказал: «Славь богов, что, впав в боевое безумие, ты не воспользовался своими магическими способностями и не раскатал этот трактир по бревнышкам, не сжег придурка, не нанес большого ущерба. Иначе тебя никто бы уже не смог защитить!»
Сергар сам не понимал, как сумел сдержаться и не испепелить негодяя, который напрашивался на неприятности весь день перед столкновением. Чего проще запустить в подонка огневкой и разметать его обугленные кишки на все четыре стороны! Видимо, в душе Сергара стоял предохранитель, который уберегал его от использования боевой магии необдуманно, вне поля боя и без команды начальства. Хороший боевой маг не будет развлекаться, разбрасывая огневки по улицам города и по трактирам, выпив лишнюю кружку вина и впав в пьяный раж. Всякое бывало, конечно, но обычно такие маги на воинской службе долго не задерживались.
Усилием воли освободившись от красного тумана ярости, захлестнувшего мозг, Сергар положил руки на голову Маше и влил в нее Силу, укрепив, подправив жизненный тонус, а еще – выведя из беспамятства. Маша застонала, пошевелилась, вдруг замахала руками, не осознавая, где находится, жалобно закричала, заплакала.
– Не надо! Пожалуйста, не надо! Папочка, папа, помоги! Папа! Ой, как больно… как больно! Гады, не трогайте! Гады!
В голосе ее было столько муки, столько душевной и телесной боли, что Сергар не выдержал, ударил кулаком себе по колену, вскочил, забегал по комнате, пытаясь унять яростно бьющееся сердце и взять себя в руки. Остановился, проделал несколько упражнений, готовящих к трансу, только тогда сумел подавить приступ ярости.
Шагнул к кровати – на глаза попалась Машина сумочка, которую та уронила на пол. Из открытой сумки вывалились толстые пачки денег – Сергар взял одну, хрустнул купюрами, проведя по торцу толстой пачки, бросил на пол.
– Это ты! – Маша жалко улыбнулась, и на треснувшей разбитой губе появилась крупная красная «клюква». – Я все-таки дошла! Дошла!
– Кто?! КТО-О?!!! – прохрипел маг, сжимая побелевшие кулаки. – Убью тварей!
– Полечи меня, Олежа, ладно? Похоже, что я помираю…
Глаза Маши снова начали закатываться, и Сергар бросился к ней, снова вливая порцию Силы. Затем подошел к остывавшему в стальной кастрюле травяному вареву, половником зачерпнул отстоявшейся коричневой жидкости, налил в большую глиняную кружку. Опустил в нее мизинец – варево было почти горячим, но не обжигающим. И это хорошо.
