Маша снова удивилась – почему богов, а не бога? Но возражать не стала. У всех свои тараканы в голове, и Олег не исключение. Какая ей разница, в каких там богов он верит? Главное – мужик классный! И лекарь!
– Ой! И куда родинка на животе делась?! – восхитилась Маша и, взглянув на правую руку, вытаращила глаза. – И шрам пропал! Я с забора в десять лет упала, и прямо на разбитую банку! Ничего себе! Вот это да! Ты еще и пластический хирург! Слушай, а можешь… ну… например… грудь больше сделать?! Или там нос другой?! Или уши?! Можешь?! Да мы с тобой миллионерами будем, если можешь! Ну его к черту, лечение, мы с тобой бабки будем в сто раз больше зашибать!
– Где они?! – мрачно, тяжело перебил Сергар. – Дорогу покажешь?
– Не покажу! – решительно мотнула головой Маша. – Такие перспективы открылись, а если ты их грохнешь – нас сожрут! Эти твари, как я поняла, к Черену приезжали. Из Москвы! У них наркоты до фига было, и недешевой. «Снежок»! Кокаин то есть. А знаешь, сколько он стоит?! Хм… и я не знаю, но говорят, что дорого, гораздо дороже, чем герыч, винт или спайс. Непростые, точно.
– Кто такой Черен?
– Ну… Черен! Бандит. Он теперь предприниматель, депутат, вроде как не разбойничает, только я не верю. Такая же тварь, как все они, шпана, только высокого полета. Ненавижу шпану!
– А как же твой брат? – Сергар поднял брови и усмехнулся. – Он ведь тоже бандит! Шпана! Как же так?
– Витька… – Маша слегка смутилась, потом решительно тряхнула головой. – Он другой! И он никогда не хватал девок с улицы, не насиловал их, не издевался! В авторитете был, да! Дрался с пацанами! А то, что они банк хотели грабануть… ну… дурак. Говорил: «Скоро заживем с тобой! Выберемся из этого болота! Уедем!» Выбрался. Уехал, ага. И не надо мне Витькой глаза колоть! Он мой брат! И все тут! А ты мой мужчина! И я за вас обоих глаза выцарапаю!
– А кому раньше? Мне или ему? Если мы друг друга не залюбим?
– Обоим! – хихикнула Маша и тут же нахмурилась. – Слушай, ты ничего со мной не делал? Я имею в виду с башкой? Я вроде помню, а вроде и не помню… Я должна сейчас выть, кататься по полу, вспоминая все, что они со мной творили, а вроде как не со мной было… Это же ненормально!
– Ничего не делал! – соврал Сергар, который во время работы с мозгом Маши внушил ей, что все это было давно, неважно, и вообще – вроде и не с ней.
Он в детстве видел, как хоронили повесившуюся девчонку – ее изнасиловали двое ублюдков, охранников купеческого каравана, проезжавшего через село. Мать сказала, что та не перенесла воспоминаний, слишком страшных, чтобы каждую ночь ложиться спать, помня, что с ней творили. И рядом не нашлось умелого лекаря, чтобы избавить несчастную от проклятой памяти. Увы, не все лекари умеют править душу. Только лучшие, самые умелые и сильные.
Сергар тогда удивился, но запомнил этот случай. Он вообще-то всегда обладал великолепной памятью, как на Земле говорят – фотографической. Или почти такой. Частенько ему было достаточно прочитать нужный трактат один-единственный раз, чтобы потом тот всплыл в голове в самый нужный момент, тогда, когда этого совсем и не ожидаешь.
Пусть Олег и не обладал способностями тел Сергара, но не был глупым или забывчивым. Зная специальные методики (а Сергар их знал), зная, как составить мнемонические снадобья, можно было добиться не худшего результата, чем если бы маг был в своем прежнем теле. Мозг не статичен, он развивается, его можно тренировать – это знает любой лекарь.
– В общем, так, – решительно закончила Маша. – Не надо никакой мести. Уедут, и черт с ними! Забудь!
– И это забыть? – Сергар указал на пачки денег, лежащие возле кровати на полу. – Это – откуда?
– Это? – Маша потерла лоб, нахмурила брови. – Не могу вспомнить! Ну… хоть убей – не помню, и все тут! Кажется, вот-вот ухвачу, сейчас. И не могу. От этих козлов, точно. Похоже, что я почистила им карманы. Откуда же еще? У меня таких деньжищ отродясь не бывало!
Она встала, подняла пачки, прикинула.
– Миллиона четыре, не меньше! Пятитысячные!
Снова глянула исподлобья на Олега.
– Я должна помнить, но не помню! Точно ничего не делал?
– Может, твой мозг защищается, убирая опасные для душевного здоровья воспоминания? – предположил Сергар, не собираясь сознаваться. – Ты ведь знаешь такие случаи, когда люди не хотели вспоминать то, что не хочется. Как бы забывали, засовывали воспоминания в дальний угол мозга.
– В дальний угол? Может быть… – пожала плечами Маша. – Ага, что-то слышала про такое. Только почему-то мне кажется, что очень важно вспомнить… что-то вспомнить. Но что – не знаю. Тьфу, аж голова заболела!
– Маша, они знают, кто ты такая? – прервал опасную тему Сергар. – Где живешь? Где работаешь?
Девушка улеглась, накрывшись одеялом по самый подбородок, помолчала, обдумывая, с сомнением помотала головой.
– Нет. Они затащили меня в машину на улице. Ничего не спрашивали. В сумочку не лазили. Паспорт на месте. Машина с московскими номерами, парни чужие. Когда въезжали – меня никто не видел. Да и не могли увидеть – стекла тонированные. Бармен в сауне тоже меня не видел. Нет, не найдут! Думаю, не найдут.
– Думаешь? – усмехнулся маг. – Ты забрала у них несколько миллионов рублей, унизила их – это для мужчины хуже всего! Судя по поведению этих тварей, они очень любят унижать женщин. Ведь на ком-то нужно выместить свою злобу оттого, что они такие ничтожные насекомые? Этим они приподнимаются над самими собой и над окружающими. Им так кажется. И теперь представь – девка, которую они мучили и насиловали, вдруг взяла верх – сбежала, да еще и обокрала! И как ты думаешь, они не будут искать?
– И что будет? – В глазах Маши плеснулся страх, она съежилась, сделавшись еще меньше, забралась под одеяло, что остались видны только глаза и верхняя часть головы. А еще побелевшие пальцы, вцепившиеся в край.
– Будет что? – Сергар задумался на минуту, вздохнул, забарабанил пальцами по колену. – А будет вот что: они проснутся, начнут трясти того самого бармена. Решат, что, может быть, это он их обокрал. Потом попытаются узнать у него – не знает ли тебя и не были ли вы в сговоре. Потом… потом… говоришь, они приехали по приглашению местного бандита? По делам? Тогда два варианта: они или обратятся к нему за помощью, или не обратятся. Но насколько я знаю таких типов, они не любят признаваться в своей глупости и слабости. Потерять лицо? Я бы на их месте вспомнил, где они тебя схватили, обошел бы все окрестные организации, дома, описывая твою внешность. Опросил бы извозчиков… таксистов. Городок маленький, ты сама сказала. Кто-нибудь тебя бы обязательно вспомнил. Это процентов девяносто. И тогда они поехали бы к тебе домой. Мать сегодня дома?
– Н-н-нет! – с ужасом выдохнула Маша. – Она сегодня работает, в ночь, в магазине. Дома никого нет!
– Они придут, постучат. Ты была сегодня дома, так? Так. Возможно, кто-то тебя и видел. Спросят соседей. Им скажут – ты ушла. Куда могла уйти? Добрые соседи расскажут, что ты, наверное, в больнице, со мной. Тут ведь ничего не утаишь, так? Соседи все знают. Нос суют… И тогда они приедут сюда тебя убивать. Но прежде постараются забрать у тебя деньги. Ведь это немалые деньги, так?
