Ступайте и сообщите Иоанну, то, что видите и слышите:
Слепые снова видят,
Хромые ходят,
Прокаженные очищаются,
Глухие слышат,
Мертвые встают из гроба,
Бедные внимают радостной вести.
И счастлив тот, кто во Мне не усомнится…
Когда они ушли, Иисус стал говорить народу об Иоанне:
— Так зачем вы ходили в пустыню?
Посмотреть на тростник, который колышется под ветром?
Так зачем вы ходили в пустыню?
Думали увидеть человека в пышной одежде?
Но люди в пышной одежде живут во дворцах.
Кого же вы думали увидеть?
Пророка?
Да, вы видели пророка.
И говорю вам, он больше, чем пророк.
Он тот, о ком сказано в Писании:
«Вот, я посылаю вестника Моего перед Тобою,
Который впереди Тебя проложит Тебе путь».
— Говорю вам: не было никого во всем роде человеческом,
Кто был бы выше Иоанна,
Но даже тот, кто всех меньше в Царстве Небес,
Больше, чем он.
Со дней Иоанна Крестителя и поныне
Против Царства Небес ведется борьба,
И его разоряют насильники.
Все пророки и весь закон до Иоанна
Говорили о Царстве Небес.
Он, если знать хотите, и есть сам Илья,
Который должен вернуться.
У кого есть уши, пусть услышит!
* * *
Поразительна эта речь Иисуса. В ней он усиленно убеждает народ, что Иоанн — лишь пророк. Далее он отождествляет Иоанна с пророком Илией, который, по преданию, должен вернуться на Землю, чтобы возвестить приход истинного Мессии. Своей речью Иисус убеждает, что именно он, Иисус, есть «тот, кто должен прийти», занижая изо всех сил Иоанна до пророка.
Убедил он далеко не всех современников и их потомков. Секта мандеев и поныне существует в Ираке и в Иране. Мандеи почитают Иоанна под именем Нахья и признают его Мессией. То есть Иисус Христос, по их мнению, — самозванец. Интересно, что пророк Мани (он же Манес), создавший религию манихейства, успешно соперничавшую с христианством, вышел из семьи, принадлежавшей к «омывающимся», или «крестильникам», к поклоняющимся Иоанну Крестителю сектам мандеев, либо элкасаитов.
И тем более современники Иоанна воспринимали его как Мессию. В Евангелии по Иоанну читаем (1: 19–20):
«Когда еврейские власти послали из Иерусалима священников и левитов, чтобы те спросили у него, кто он такой, Иоанн не стал уклоняться от ответов, напротив, он прямо заявил:
— Я не Мессия».
Судя по ответу, можно догадаться, что вопрос был:
«Люди говорят, что ты — Мессия. Ты — Мессия?»
Не сознавшись в том, что он — Мессия, Иоанн, видимо, на короткое время спас себя от смерти. Но проиграл Иисусу — сопернику.
Иоанна казнил иудейский царь Ирод Антипа, назначенный римлянами правителем Галилеи. Мы не знаем, что сказал Иоанн в ответ на устное послание Иисуса. Захотел ли поверить?
Объективно говоря, у Иоанна было не меньше шансов быть признанным Мессией («Машиах» на еврейско–арамейском). Он ведь погиб мученической смертью за два года до распятия Иисуса. Одетый в грубый верблюжий халат, питающийся саранчой и медом, гневно кричавший фарисеям и садукеям: «Змеиное отродье! Кто внушил вам мысль, что вы избежите грядущего возмездия? <…> Уже лежит наготове топор у комля деревьев: дерево, которое не приносит хороших плодов, срубают и бросают в огонь!»
То, что не Иоанн стал Мессией еврейского народа и центральной фигурой христианского вероучения, — случайность. Он был казнен отсекновением головы. Художники христианского мира увековечили сюжет на многочисленных полотнах. Но по пятам Иоанна уже быстро шел Иисус. Иоанн был обезглавлен за два года до распятия Иисуса. Иисус был распят около 30 года от Р. Х. Следовательно, Иоанн был обезглавлен около 28 года от Р. Х. Следует заметить здесь сразу же, что даты эти покоятся на зыбком всего лишь предположении, они установлены всего лишь ближе к концу XVII века, когда западный мир принял для своего удобства сквозную хронологию Скаллигера/Петавиуса. Но когда бы ни происходило соперничество двух молодых пророков Иоанна и Иисуса, оно произошло. Я попытался воздать должное Иоанну. Правда, кое в чем побежденный уступал победителю. В отличие от Иисуса, Иоанн не совершал чудес. Не умел.
Заговор Иисуса
Иисуса и приговорили, и казнили, конечно же, римляне. Даже сам способ казни указывает на это обстоятельство. Евреи не пользовались, как правило, распятием как способом казни (хотя закон Моисея позволял это). Они практиковали обезглавливание (именно так Ирод Антипа казнил Крестителя), побивание камнями и даже удушение, но не распятие. Именно римляне употребляли распятие для казни рабов и преступников низкого происхождения.
То, что четыре евангелиста портретируют военного префекта Иудеи, всадника Понтия Пилата, как сочувствующего Христу, умывающего руки и нехотя предающего судьбу узника в руки еврейского народа, еще и предложив Синедриону помиловать одного из трех осужденных, исторически неверно и не могло случиться. Следует принять во внимание несколько факторов.
1. Евангелия были написаны уже в те времена, когда апостол Павел уже решительно отделил христианство от иудаизма. Если в первые десятилетия после распятия Иисуса христианином можно было стать, лишь вначале обратившись в иудаизм, то Павел узаконил внутри новой Церкви прямое крещение в христианскую веру. Он также отменил необходимость обрезания для христиан и отменил запрет на употребление «нечистой» пищи. Новая вера стала совсем отдельной и начала враждовать с иудейской верой. Евангелисты дружно отразили эти раннехристианские настроения, сделав евреев виновными в распятии Иисуса.
2. Еще один неопровержимый фактор: все евангелисты и все христиане были de facto римскими гражданами. Сделать римлянина Пилата ответственным за казнь Сына Божьего они не решились из страха навлечь на христианскую церковь гонения. Гонения все равно состоялись, но это происходило не по причинам, связанным с Евангелием. Римляне, кстати сказать, не преследовали ни одну религию, только христианство, и только потому, что не считали его религией.
3. У евангелистов Понтий Пилат «умыл руки». Исторически он не мог этого сделать, потому что умывание рук в судебной процедуре — тоже не римский обычай, а как раз иудейский ритуал «нетилат ядаим».
