Мой рост и раньше был под два метра, точнее, метр восемьдесят семь, к сорока годам я несколько погрузнел, но нынешняя недельная диета и виртуальные физические нагрузки в фехтовальных школах привели мое тело к идеальному балансу веса и роста. Взбил пену и намылился, передо мной был выбор – бриться или местной бритвой, представлявшей из себя небольшой нож с закругленным концом, или одним из моих скальпелей со сменным лезвием из половинок бритвенных лезвий. Я выбрал первый вариант, ибо до моего «Жиллетта» было хрен знает сколько верст и веков, а здесь надо привыкать к местному инструментарию.
Что сказать, парой порезов и одной царапиной спустя я посчитал себя выбритым, смыл со щек остатки пены; царапины и порезы слегка саднили и кровили, поэтому я подставил лицо ласковому ветерку и солнцу в надежде на то, что природа лучший врачеватель. Осталось собраться и отчалить, что я с удовольствием и сделал. Будучи по натуре легким на подъем, я и теперь, когда цели были определены, а я более или менее подготовлен, решительно шагнул навстречу приключениям. Огляделся, проверил, все ли на месте. Кошельки, сумки, плащи, оружие и береты поверженных врагов, сверток со шпагой предка, мешки с провизией – все оказалось в лодке. Не оглядываясь назад, оттолкнул ее от берега, выплыл на течение, которое подхватило мой кораблик и понесло.
От избытка сил и впечатлений я запел «Плот» Лозы: «На маленьком плоту…» Голос оказался на удивление чувственным, и песня пролилась над рекой, удивительно гармонируя с окружающей природой.
Кончилась песня, на душе было спокойно, река тащила лодку довольно быстро, необходимости напрягаться и грести веслами не было. Я же в промежутках между чтением энциклопедии экспериментировал с магией. «Торпедировал» плывущие параллельно со мной коряги, смытые потоками воды бог знает где, или подозрительные, на мой взгляд, кусты.
Как оказалось, этому тоже надо было учиться, ибо «торпеды» не самонаводились, после запуска они двигались в направлении цели, но на их траекторию влияли внешние факторы – волны, течение, столкновение с другими корягами. Поэтому приходилось варьировать силы, то есть придавать больше скорости, или больше массы, или того и другого вместе. Когда надоели «торпеды», нашел в справочнике схему-ключ тумана: разница между облаком и туманом была в температуре нижнего пограничного слоя воздушно-капельной смеси. Чуть приподнимаешь температуру, и облако поднимается в небеса, понизишь – и оно стелется над землей. Зажжешь в центре облачка светлячок – наступает удивительная реакция: вокруг светлячка начинает закручиваться вихрь, мало-помалу он превращается в миниатюрное торнадо, опускает хоботок в воду, и вот уже облачко, до недавнего времени летящее над лодкой белой овечкой, трансформируется в темного монстрика, хватающего с поверхности воды все, что попадется. Жестом отсылал «монстрика» в ближайшее дерево, где, запутавшись в ветвях, тучка истощала свою силу и, лопнув как пузырь, проливалась на землю шумным водопадом.
Навстречу попадались баржи, которые тянули вдоль берега с помощью лохматых животных, похожих на земных волов. Меня обогнала галера под королевским штандартом. Все указывало на то, что жизнь била ключом на берегах этой реки. Вечерело. Пришла пора искать место для ночлега. Не затягивая дела, приткнул лодку у правого берега, подальше от фарватера и чужих глаз. Левый берег был пологим и заросшим кустарником, в отличие от правого, более высокого, вдоль которого шла дорога. На ней мне иногда удавалось увидеть кареты и всадников.
А это еще одна проблема, подумал я, передвигаться придется либо в карете, что мне не по чину, либо пешком, что тоже нехорошо. Возможно, у них есть какой-нибудь междугородний дилижанс, наивно предположил я. В крайнем случае куплю лошадь, задержусь в городе и обучусь езде верхом, чай, не сложнее, чем сдать на права в нашем ГАИ.
Рассуждая сам с собой на эти темы, я машинально нарубил веток, устроил лежак под раскидистым кустом, сложил из найденного на берегу плавника костер, бросил в него искру, пламя мгновенно охватило дрова. Встал вопрос: каша или рыба? С перевесом в один голос победила рыба. Размотал снасть и вместо воблера привязал крючок, надев на него какого-то зазевавшегося жука, забросил донку в реку. Конец лески привязал к лодке, не хотелось терять пятнадцать метров отличной снасти, нарвавшись на большую рыбину.
– Ловись, рыбка, не большая, не маленькая.
Послышался плеск весел, и из-за куста показался нос лодки. Оппа, а как это мой радар пропустил визитеров? Открыл карту, три зеленых светлячка горели рядом с моей меткой – не опасны, значит.
– Ваша милость! Не позволите ли нам переночевать рядом с вами? Я с женой и ребенком, мы вас не затрудним, ребенок спокойный, плакать не будет. Ночь впереди, плыть никак нельзя, да и страшно одним на реке.
– Без вопросов, берег общий, костер – дар Матери, не поделиться хлебом, теплом и светом не в привычках людей моей родины.
– Благодарствую, ваша милость.
Мужчина принялся рубить кустарник для лежака, женщина, не стесняясь меня, обнажила грудь и принялась кормить ребенка. В это время я заметил, что леска натянулась, ударом руки по ней подсек желающую полакомиться жуком рыбину, по ее поведению понял, что это очередной карп и, похоже, гораздо больше предыдущего. Наконец рыба забила хвостом на мелководье.
– Ваша милость! Дозвольте помочь, уйдет же! – крестьянин забегал вдоль берега, не решаясь без спросу схватить добычу.
– От меня еще никто не уходил. Но ты прав, не будем рисковать, хватай его.
Мужчина бросился в воду, подхватил рыбу за жабры и подтащил ее к костру.
«Килограмм на восемь – десять», – машинально отметил я про себя.
– Однако чудна́я у вас снасть, ваша милость.
Темень сгущалась, и я решил осветить стоянку, подвесив светляка.
– У меня все чудное, – сказал я и активировал ключ-схему.
Крестьяне испуганно застыли и вдруг стали быстро собираться.
– В чем дело? Куда это вы собрались на ночь глядя с ребенком? – Фельдшер крепко сидел в Рэе ван Орже.
– Так как же? Ваше магичество! Все ж знають: не любят маги, кады их беспокоють. Вы уж нас простите ради Матери.
– Всем стоять! Я, что ли, с рыбой возиться буду? – Затем собрал снасть, подбросил дровишек в костер и добавил: – Рыбу почистить и зажарить сможете? Половина ваша.
– Эт мы можем, ваша милость маг. Не сомневайтесь. Запечем, травками набьем. Вкусно будет, как у мамы дома!
Мужчина завозился с рыбой, почистил, вспорол ей брюхо и удалил внутренности, промыл полость от крови в проточной воде. Его жена, накормив ребенка, перепеленала его, придержав тельце столбиком, похлопала по спинке, ребенок срыгнул и, удовлетворенный, заснул. Уложив младенца на приготовленную мужем постель, развязала мешки, доставая какие-то приправы и, видимо, недавно сорванные листья какого-то лопуха.
– Как знали, как знали, ваша милость маг. – Это уже молодая женщина заговорила, демонстрируя мне эти лопухи. – Самая вкусная рыба получается, если запечь ее в этих листьях, вот боюсь только, хватит ли на эту рыбину.
