Когда подошли к лагерю, Толик тоже увидел — какая тварь сидит на пирамиде бетонных плит. Потом мутант приподнялся и мягко канул вниз, пропал из виду. Он в самом деле походил на собаку, но двигался плавно, перекатывался мохнатым шаром. Сквозь шёпот дождя донёсся тихий печальный писк — странные звуки издаёт зверюга… Бандиты приблизились к прежнему лагерю и остановились — никто не хотел первым лезть в лабиринт препятствий, где за каждым куском металла или бетона могла притаиться смерть.
Мистер пробормотал что-то не по-русски и показал гранату — посторонитесь, мол.
— Не хотелось шум поднимать… — пробурчал вечно недовольный Животное, но попятился резвее остальных. Когда бригада отступила, Мистер зубами сорвал чеку и закинул гранату через стопку бетонных перекрытий, сам же быстро присел и прикрыл голову руками. Ба-бах! У Толика даже в ушах зазвенело, так грохот взрыва саданул по барабанным перепонкам. А Мистер уже бросился за препятствие, и тут же затрещала его автоматическая винтовка, заглушая ругань. Толик побежал, с разгона взлетел на плиты — Мистер остервенело дёргал ногой, чтобы стряхнуть повисшего на ней мутанта. Зверь был уже мёртв — вся задняя часть тела иссечена осколками гранаты, и башка прострелена, — но зубов не разжимал. Он был плотным, сбитым, с круглой кошачьей мордой. Псевдопсы, догадался Толик. Он много слышал о таких мутантах, но вблизи видел в первый раз. Тут из-за связанных проволокой труб выскочил новый мутант, поскакал к дезертиру, тот развернулся. Но Толик не сплоховал — сверху, с бетонной пирамиды разрядил ствол в псевдопса. Заряд дроби, выпущенный в упор, как удар кулака, прибил голову зверя, псевдопёс кувыркнулся и замер. Мистер наконец отделался от дохлого мутанта и двинулся вокруг груды старых ящиков. Ящики когда-то сам Толик и собрал, приволок из окрестных кустов — на дрова для костра. Ему не хотелось покидать относительно безопасное местечко на плитах, но делать нечего — спрыгнул и побрёл за Мистером. Одному слишком опасно, кто-то должен страховать. Вдвоём они обошли лагерь, но всё было спокойно — похоже, только два псевдопса оккупировали старую базу.
Толик с Мистером добрались до границы кустов — дальше была подошва холма, усеянная аномалиями, туда бандиты никогда не совались.
— Ну что, Мистер, пойдём назад? — предложил Толик. Дезертир, не говоря ни слова, развернулся и побрёл к стройплощадке. Толик задержался, чтобы зарядить пустой ствол и двинул следом. Не успел он добрести до границы лагеря, как за грудами стройматериалов, за серой пеленой дождя загрохотали выстрелы, заорал Животное… Толик вскинул обрез, но лезть вперёд не спешил — в такой суматохе несложно пулю от своих же схлопотать… За бетонным коробом слева раздался тихий зловещий звук: хр-р-р… будто растянутый, размазанный во времени кашель. Толик попятился… Зверь выскочил из укрытия мягко и плавно, сгруппировался, подобрался и уставился на парня огромными круглыми глазищами, жёлтыми, страшными — холодными, как у Сержа. Толик заорал и разрядил оба ствола в псевдопса. Тот, опередив залп на долю секунды, прянул в сторону, словно перекатился — так мягко отпрыгнул, спрятался за уложенные плиты. Толик торопливо переломил ствол, ладонь скользнула в карман, вцепилась в патрон… Хр-р-р… Псевдопёс показался из-за бетона. Толик торопливо ткнул патрон в казённик, не попал как обычно в такой стрёмной ситуации, руки сразу ослабли. А зверь словно почуял растерянность человека — прыгнул. Толик торопливо взвёл курок единственного заряженного ствола и выпалил в упор. Заряд дроби застал мутанта в полёте, сбил, но он тут же вскочил, встряхнулся и подобрался, готовясь к новому прыжку. Сверкнула молния, над головой прогрохотало — гроза отвлекла мутанта на секунду, заставила промедлить.
Из-за груды труб выскочили Мистер и Будда, дружно вскинули стволы. Мутант услышал движение за спиной, отпрыгнул, разворачиваясь в полёте, — очереди настигли его прежде, чем лапы коснулись мокрой земли. Зверя отбросило инерцией пуль, швырнуло боком на бетон, по серой шершавой стене хлестнули багровые брызги. Псевдопёс уже не смог подняться, он корчился и хрипел, заходясь кашлем, под ним в луже расползались красные ниточки — кровь смешивалась с дождевой водой. Толик взял себя в руки, аккуратно зарядил дробовик, подошёл к раненому зверю и с двух шагов разнёс ему череп. Только после этого руки перестали дрожать… Будда медленно приблизился, встал рядом:
— Что смотришь? Собачку жалко?
— Не, чего…
— Ты — человек-победитель, вершина пищевой цепочки, ты отбил у дикого зверя жизненное пространство, гордись, — наставительно произнёс Будда. — Здесь, в Зоне, это работает. А по ту сторону Периметра ты никто, твою почту могут проверить, тебя могут арестовать, подсунуть улики, осудить, а ствола в руках нет, не защитишься… — Потом толстяк без паузы сменил тон и заговорил тише: — Серж тоже псевдопса подстрелил. Стреляет он классно, конечно… любит это дело. Если дрова, там, собрать или воду вскипятить, с этим он не станет мараться. А пострелять — да. Хищник он.
— Ну да… — Толик не знал, что ответить. Зачем Будда говорит о таких очевидных вещах? — Конечно. Ага.
— Он и на большой земле тоже хищник, — совсем уж тихо закончил толстяк. — Только здесь мы на равных.
Лишь теперь Толик догадался, что толстяк прежде не всё о себе рассказал. Похоже, были у него и более веские причины для того, чтобы уйти в Зону, более серьёзные, чем скука и жажда развлечений. Наверное, потому он и подался к бандюкам — здесь пришлому фраеру укрыться легче, чем среди вольных бродяг. Здесь вроде и жив, а никто о тебе ничего не знает… Правда, и помрёшь — тоже не узнает никто. И вот теперь Будду насторожила лёгкость, с какой Серж сотрудничает с властями. Вот как, значит! Толик даже возгордился — как ловко он всё сообразил, как догадался! Хорошее это дело — думать. Достойное занятие для человека победителя, вершины пищевой цепочки.
* * *
Тварь возилась в грязи, пробовала новые конечности. Они отлично справлялись — резали, кололи и рвали. Однако теперь их было слишком много, и мозг чернобыльского пса не мог сладить с таким количеством нервных окончаний. На помощь пришёл крысиный разум. Молодая крыса обладала некоторым воображением, она даже могла представить себя совершенно иным существом, с большим числом лап. Огромная работа для такого мозга. Она выполнялась, но из-за почти непосильного напряжения разум грызуна теперь постоянно балансировал на грани безумия, воскресли старые страхи — прежде всего страх перед огромным и страшным человеком, вершиной пищевой цепочки, перед ужасным Толиком Скрипачом, который хотел застрелить, растоптать огромными сапогами, который орал: «Ах ты сволочь! Гнида! Скотина! Тварь! Грязная тварь!» Очень страшный человек — таким он сохранился в памяти крысёнка, таким и представал в мыслях Твари. Вот это и есть настоящая цель, вершина…
Глава 20
На Арене началась подготовка к новым боям, и Слепой с Шурой Очкариком убрались через чёрный ход. Обычно этой дорогой выносили мертвецов, и у Слепого на языке вертелась шутка насчёт того, что Очкарику, как ни крути, а в конце концов этот выход достался… Но едва он взглянул на спутника, всякое желание шутить пропало. Тщедушный сталкер всё никак не мог отойти после боя — поминутно стаскивал и протирал очки, пальцы дрожали.
