Виктор поднялся со своего места.
— Слышь, парень, — окликнул его рыжебородый Корень. — Ты это, не сочти за труд, если что про меня найдешь, дай знать. А то неуютно как-то жить без прошлого.
— А оно тебе точно надо, твое прошлое? — поинтересовался Валерьян. — Вон Меченый тоже ни черта не помнит про то, что было до того, как он в Зоне появился — и даже рад, потому как подозревает, что сильно не обрадуется, узнав о том, что он наворотил в свое время на Большой Земле с такими-то навыками.
— То Меченый, а то я, — упрямо проговорил Корень, слегка набычась. — Мне надо знать. Очень надо.
— Хорошо, — сказал Виктор. — Если что найду, разыщу тебя непременно.
— Смотри, парень, — прищурился Кэп. — Здесь обещаниями не разбрасываются. Забудешь про данное слово — Зона напомнит обязательно, причем сурово напомнит.
— Я и на Большой Земле трепаться не привык, — сказал Виктор. — И здесь привычки менять не собираюсь.
— Тогда ладно, — кивнул Кэп. — Ну что, майор Савельев, пошли, что ли?..
Виктор шел за своим проводником и думал о том, что у костра он так и не произнес вслух ни свое звание, ни фамилию. Потом он подумал, что забыл поблагодарить за гостеприимство и попрощаться с Валерианом и Корнем.
Виктор обернулся — считай, только-только отошли от стоянки, — но позади никого не было. И ничего. Ни сталкеров, ни костра — просто голое поле до горизонта.
СНАЙПЕР
Первые лучи солнца — лучший будильник для того, кто спит в будке, стены которой изрешечены дырками от пуль, словно старый дуршлаг. Отогнать солнечный зайчик, намертво запутавшийся в моих ресницах, не получилось. После нескольких безуспешных попыток снова провалиться в мягкий омут сна, я оставил это занятие, с хрустом потянулся, достал из рюкзака белковый батончик, хлеб, сушеный сыр, флягу с водой и принялся за нехитрый завтрак, попутно прикидывая в уме будущий маршрут.
Хотя прикидывать было особенно нечего. За кладбищем старой военной техники имелась небольшая возвышенность, перевалив через которую, по идее, вполне можно было весьма коротким путем добраться до Диких Территорий. Правда, я не слышал, чтобы кто-то ходил этой дорогой, но кому-то же надо быть первым.
Покончив с завтраком, я извлек из рюкзака бинокль и внимательно осмотрел местность. Да уж, мутанты попировали на славу. Кладбище техники сейчас сильно напоминало скотобойню, так как уже не представлялось возможным идентифицировать многочисленные обрывки плоти и осколки костей, разбросанные по земле, почерневшей от впитавшейся крови.
Но в Зоне мне приходилось видеть и не такое. Главное, что, покушав и хорошо подравшись между собою за наиболее лакомые кусочки, мутанты удалились восвояси переваривать пищу и зализывать раны. И поскольку обмен веществ и процессы регенерации тканей у радиоактивных тварей сильно ускорены, высока вероятность, что вскоре они вернутся посмотреть, не осталось ли чего после обильного ужина еще и на завтрак. И становиться этим завтраком мне решительно не хотелось. Поэтому я в темпе собрался и покинул гостеприимную будку.
Не особо приятно было идти по чавкающей грязи, замешанной на содержимом кишечников распотрошенных бандитов и пресытившихся мутантов, а также на не успевшей свернуться кровище и тех и других. Но Зона не пляж, а я, к моему великому сожалению, не спасатель Малибу. Так что если уж я решил идти коротким путем, то особенно выбирать не приходилось. Правда, я приложил все усилия, чтобы, спрятав нос и рот в рукав куртки, миновать это отнюдь не благоухающее розами место как можно быстрее.
Фильтрующих масок я не признавал — двадцать четыре часа в них ходить не будешь, а чтобы проглотить пылинку, принесенную ветром из какого-нибудь разрушившегося от времени могильника радиоактивных отходов, достаточно секунды, пока человек меняет забившиеся фильтры сложной системы жизнеобеспечения. Случаи известны. Причем погибали вот так по-глупому в основном те, кто шибко сильно заботился о своем здоровье. Не любит Зона тех, кто ее боится. Уважать необходимо, в противном случае тоже огребешь по полной. Но не бояться. Трусов никто и нигде не жалует…
За кладбищем брошенной военной техники имелось еще одно кладбище несбывшихся планов построения светлого будущего — заросшие травой горы стройматериалов. Плиты, трубы, перекрученная арматура… и одинокий экскаватор, навечно зарывшийся ковшом в зараженную почву Зоны. Судя по легкому свечению неизвестной природы, проистекавшему изнутри кабины сквозь абсолютно целые стекла, еще один Памятник Зоны, приближаться к которому категорически не рекомендуется.
Но не местные достопримечательности интересовали меня сейчас. Пройдя немного дальше, за кучей строительных обломков я заметил подозрительный блик, который мне сильно не понравился. Я достал КПК, поковырялся в настройках, выставив чувствительность детектора аномалий на максимум… и глубокомысленно почесал в затылке.
Судя по картинке, на экране получалось, что я стоял на краю поля, заполненного «Каруселями» и «Воронками», — последняя модель КПК успешно распознавала тип аномалий, хотя непонятно, на кой это нужно. Лучше бы границы тех аномалий обозначала, тогда, глядишь, можно было и без болтов по Зоне ходить. А так, извините, хоть и супернавороченная электроника в кармане, а ржавый болт завсегда вернее будет.
Идти по полю, засеянному смертоносными ловушками как огород тыквами, очень не хотелось. И я совсем уже решил, было вернуться и поискать менее экстремальное место для прохода, но тут позади меня раздался вой, хорошо знакомый всем сталкерам Зоны, хотя бы неделю походившим по ней в поисках артефактов.
Понятно. Стая безглазых собак возвращалась к остаткам ночного пиршества и неожиданно унюхала следы свежей дичи. И, поскольку свежачок к завтраку всегда предпочтительнее падали, собачки решили немного поохотиться. Тем более что завтраку из ложбины с аномалиями все равно деваться некуда.
«Вот черт! — пронеслось у меня в голове. — Сам себя загнал в ловушку!»
Конечно, можно поизображать из себя Легенду Зоны и попробовать покрошить четвероногих охотников из своего ВСК-94. Но единственным результатом данного действия было бы лишь кратковременное повышение самооценки. Мол, я бился до последнего! И даже штук пять пристрелил… А потом накатывающийся вал гниющих тел просто снес бы меня прямо на поле аномалий.
Поэтому я, не теряя времени, сунул в карман бесполезный КПК и вместо него извлек горсть ржавых болтов, свинченных еще на болотах с не особо «светящего» рентгенами древнего УАЗика.
До чего же не люблю я эту картину — радужные бензиновые пятна, растекающиеся по поверхности «Каруселей» при попадании в них гайки, гильзы или болта. С детства неприятные ассоциации, с тех пор как здоровенный пацан из седьмого «А», сосредоточенно сопя, пытался макнуть меня лицом в лужу с такими вот пятнами на поверхности. Я тогда учился в четвертом, и ловить мне было особо нечего. Как и сейчас, впрочем.
Продвинулся я ненамного, шагов на пять вперед, обойдя «Карусель» справа от меня и пару «Воронок» слева. «Воронки», кстати, когда в них врезается какая-нибудь железяка, обозначают себя похожим пятном, только несколько меньшим по размеру. Час от часу не легче, и выбор небольшой — то ли тебя просто сплющит в комок из костей и мяса, а потом раскидает во все стороны по жухлой траве, то ли, подняв в воздух, немного покрутит в миниторнадо, прежде чем вдумчиво четвертовать, словно муху, которой даун-садист не спеша и с наслаждением отрывает крылышки, ноги, а потом то, что осталось.
