Отгремели последние взрывы, вырвавшие из толпы целую стаю слепых псов и посекшие осколками троих кабанов. Еще несколько мгновений слышались только несмолкаемый усиливающийся грохот десятков копыт и лап, тяжелое дыхание, рев и жуткие завывания умирающих. Перекошенные свирепые морды уродливых существ, летевших прямо на нас, стремительно приближались. Однако мозг отказывался верить, что через несколько ударов сердца нас превратят в окровавленный фарш. Как это часто бывает со мной в такие минуты, внутри у меня не было ни страха, ни отчаяния, ни тоски – только предельная сосредоточенность. Я шагнул к Динке и порывисто обнял ее сзади, крепко прижав к себе.
Однако выстрелить ей так и не пришлось. Никто из нас не успел произнести ни одной из тех героических пошлостей, какие обычно произносят сталкеры перед лицом неминуемой смерти. Летевшая прямо на нас стена голодных глаз, распахнутых пастей, торчащих клыков и кривых когтей вдруг дрогнула и начала стремительно утормаживаться, недотянув до того места, где мы стояли, совсем немного. Задние еще ничего не поняли и продолжали напирать, но передние в неописуемом и необъяснимом ужасе уже тормозили копытами и лапами, сдерживая пихающихся позади собратьев и отчаянно пытаясь развернуться в обратном направлении.
Мы стояли и молча смотрели, как в десятке метров от нас колышется значительно сбросившая скорость масса радиационных мутантов. Сообразив, что сразу остановить напирающих сзади невозможно, первые ряды развернулись и остервенело набросились на задних, полосуя их страшными когтями и клыками. Вскоре толпа остановилась совсем, колыхаясь, словно поверхность пруда под порывами ветра. А потом медленно, тяжело, поначалу едва заметно, как набирающий ход поезд, а затем все быстрее и быстрее, отхлынула назад. Наконец огромной стае мутантов удалось развернуться, и они в панике бросились прочь от нас, оставив на вытоптанной множеством ног дороге трупы своих родичей, пострадавших при обстреле.
Динка медленно сунула пистолет за пояс и высвободилась из моих объятий.
– Что происходит? – тихо спросила она в пространство.
– Я этого не понимаю со вчерашнего вечера, – пробурчал Патогеныч.
– Похоже, брат, они испугались твоей нестриженой бороды, – предположил я. – Решили, что это для них уже чересчур.
– Так что, двигаем дальше? – поинтересовался Гусь.
– Не думаю, – сурово произнес Патогеныч.
Из-за холма, за которым скрылись последние собаки дикого гона, появились люди – приземистые коренастые фигуры с массивными ногами-тумбами, внушительными бицепсами и головами, словно втянутыми в плечи. Такие гипертрофированные фигуры культуристов мне уже доводилось видеть в Зоне несколько раз: все шестеро были одеты в экзоскелеты, умопомрачительно дорогие армейские скафандры высшей защиты, которые можно пробить из «калаша» только в упор с нескольких метров. Такие иногда использовал для особо ответственных заданий спецназ военных сталкеров. И в руках у них были гаусс-винтовки – страшные бронебойные штуки, из которых пуля со ртутным сердечником в результате воздействия направленного мощного электрического разряда выстреливалась в несколько раз быстрее, чем при воспламенении пороховой смеси. Разработаны эти винтовки были после изучения некоторых феноменов Зоны. Разумеется, ходили слухи, что на базах «Долга», расположенных в верхних уровнях, хранится несколько списанных экзоскелетов, в которых бродяги клана порой совершают особо опасные вылазки в глубину Милитари и Диких Земель, а в баре «Сталкер» за совершенно неприличные деньги можно заказать гаусс. Однако, встретив глубже Агропрома больше двух человек сразу, экипированных подобным образом, можно не сомневаться: перед тобой безумные сталкеры из клана «Монолит», которые абсолютно всю прибыль от собранного хабара и проведенных операций тратят на покупку самого современного вооружения и спецоборудования. Их божество должно оставаться в неприкосновенности любой ценой.
– Они даже ни разу не выстрелили по мутантам, – негромко произнес Патогеныч, не отрывая взгляда от приближающихся монолитовцев. – Они на них даже внимания не обратили.
– Потому что работали в команде. – Уныло кивнув, я оглянулся через плечо – разумеется, с той стороны коридора, образованного двумя линиями аномальных полей, к нам неторопливо шагали еще четверо в скафандрах. – Хитро придумано. Сначала выпустили стадо быдла, чтобы мы по нему отстрелялись, а когда у нас закончились патроны, появились сами.
– В общем-то, выбора у нас все равно не было. – Патогеныч сплюнул. – Даже знай мы, в чем дело, сэкономить боеприпасы для монолитовцев не получилось бы. Тварей было слишком много.
– Почему они не стреляют? – напряженным голосом спросил Гусь. – Эти отморозки всегда без разговоров стреляют в чужих.
– Зачем им? – проворчал Патогеныч. – Они не для того заставили нас выпустить все патроны. Прикончить нас запросто можно было и из засады. Сейчас они спокойно подойдут и возьмут нас живьем, безо всякого риска. Тепленькими.
– Только скорее всего не всех… – задумчиво добавил я.
Динка блеснула на меня своими большими черными глазищами. Снова перевела взгляд на приближающихся противников. Ясное дело, ее в расход не пустят. Ради нее-то все и затевалось. Я раньше никогда не слышал, чтобы монолитовцы умели повелевать животными.
Когда люди в экзоскелетах подошли ближе, тот, что шел первым, поднял защитный щиток на шлеме. Несмотря на то что оказалась видна только часть лица, я все же узнал его – в том числе по приметному шраму поперек лба. Это был Боров, бродяга из нашего клана, пропавший без вести на Милитари полтора года назад. Болтун Гурвинек, пусть ему хорошо лежится, рассказывал как-то, что видел его в зеркальном пятне на Болоте. А оно, оказывается, вон что вышло.
– Привет, бродяги, – равнодушно произнес Боров, оказавшись прямо перед нами. Могу поклясться, что за последние полтора года это был единственный привет, адресованный им бродягам чужих кланов и при этом не содержавший бронебойного металлического сердечника. – Долго же вы возвращались от Мертвого города.
– Вы и про аномальные поля знали, суки, – проговорил я. – Что они не выпустят нас в нижние уровни.
– Конечно, – отозвался Боров. – Только слишком поздно получили ваши координаты – вы уже ушли из Рыжего леса. Но у нас времени полно. Просто дождались, когда вы вернетесь.
Повинуясь его властному жесту, безликие монолитовцы забрали у нас оружие. Двое небрежно растолкали нас, взяли Динку с двух сторон за предплечья, поволокли к боссу. Я дернулся было за ними, но Патогеныч ухватил меня за куртку и решительно потянул назад. Я неохотно подчинился: ударом бронированного кулака одетый в экзоскелет сталкер запросто может убить человека. Просто не рассчитать силу удара, которую значительно увеличивают мышечные усилители. Едва ли Динке чем-либо поможет то обстоятельство, что мне расколют череп прямо у нее на глазах.
– Боров, – с трудом проговорил Патогеныч, – ты же наш. Ты нас с Хемулем отлично знаешь. Какого же черта…
Ни один мускул не дрогнул на лице нашего бывшего коллеги. Монолитовцы поставили перед ним яростно сопротивлявшуюся Динку. Отпустили ее. Разошлись в стороны.
